Есть в самом центре Москвы уникальное место – Патриаршие пруды. Энергетику Патриарших прудов можно легко ощутить за несколько кварталов от них. Иногда мне казалось, что я бы легко сумел добраться от метро до Малой Бронной с закрытыми глазами, настолько сильно я прикипел душой к этому «булгаковскому заповеднику».

И каждый раз, когда я любовался красотами глади пруда, я задавал себе один и тот же вопрос: «Если места «булгаковские», то почему здесь расположилась скульптурная композиция Ивана Крылова с персонажами его басен???»

Оказалось, что уже несколько десятилетий местные жители ведут глухую оборону пруда. Защищают они его, главным образом, от любых архитектурных изменений. Самая последняя битва состоялась со скульптором Александром Рукавишниковым в начале «двухтысячных». Скульптор предложил установить на прудах памятник Булгакову, а вокруг него создать скульптурный ансамбль, состоящий из самого писателя, идущего по воде Иешуа Га-Ноцри и 12-метрового бронзового примуса-фонтана. Также Рукавишниковым были подготовлены проекты скульптур и других героев знаменитого романа: Мастера и Маргариты, кота Бегемота и Понтия Пилата. Однако под давлением общественности московские власти предпочли ничего не менять. А туристы по-прежнему недоумевают: «Как это так, места «булгаковские», а памятник Крылову»

Честно говоря, вопрос действительно спорный. Я лично тоже считаю, что памятнику Крылову не место на Патриарших. Но консервативные «старушки» мотивировали свою позицию тем, что хотели быть видеть пруды в том виде, в котором видел их сам Булгаков. А это исключает присутствие его персонажей в виде скульптур. Митинги докатились до того, что активисты потребовали от властей убрать асфальтовое покрытие дорожек вокруг пруда и насыпать вместо него подкрашенной гальки. По этой гальке, якобы, ходил сам Булгаков. Зато теперь после дождя покрытие превращается в хлюпающее месиво, оседающее комьями грязи на ботинках, но «бабушкам» на это плевать, они все еще празднуют победу в защите булгаковских мест.

Но вот с одним из требований «старушки» неожиданно просчитались – собственными ушами слышал их многочисленные сожаления по прошествии пары лет. Когда-то общественность настойчиво требовала сохранить более 60 лип вокруг пруда, возраст которых был порядка 150 лет. Но деревья, естественно, со временем стали понемногу засыхать. То там, то здесь отмирающие ветки создавали реальную угрозу для жизни отдыхающих. Вот тогда-то «бабки» и заголосили, что было бы разумнее обновить зеленые насаждения, а не упираться рогом в землю, шантажируя власть акциями протеста. Но было уже поздно.

Кстати, вот сейчас завершается реставрация сквера Гончарова в центре Ульяновска. Ситуация один в один как на Патриарших прудах в Москве. Все те же консервативные активисты, все те же истерики, все те же доводы в сохранении исторического облика сквера. Я не понимаю, откуда у горожан вдруг неожиданно возникла любовь к отмирающей от возраста сирени. Ведь предлагались чудесные решения по озеленению сквера, к примеру, высадить тую забором вокруг него. Нет же, общественность заявила, что туи в Ульяновске не было во времена Гончарова. Хорошо, давайте посадим свежую сирень – опять недовольство, пусть лучше старая вырастет выше тополей. Ведь наступаем на те же грабли, что и москвичи. Давайте еще вместо асфальтовых дорожек положим деревянные мостки, как при Гончарове. Или улицу Ленина замостим булыжником по той же причине.

Мое мнение таково, что председателю комитета дорожного хозяйства, благоустройства и транспорта мэрии Ульяновска Константину Иваненко можно задать тысячи вопросов: про сроки сдачи объектов, про расходование средств, про отсутствие «ливневок», но только не про старую спиленную сирень. Ведь это же старческий маразм упорствовать в защите отмирающих деревьев. Я бы сказал, жалкие попытки пары экологических активистов привлечь к себе внимание общественности. Демонстрация собственной значимости – не больше. Если бы Иваненко вдруг предложил сохранить сирень в прежнем виде – были бы другие истерики все тех же экологов, про пожароопасность сухостоя, к примеру.

Вот и получается, Москва и Ульяновск, между нами 900 километров, а проблемы одни и те же. Зато в нашем уникальном месте старушкам не придется переживать за свою безопасность, как в Москве. Потому что у нас нашелся человек, не побоявшийся общественных истерик, взял он и принял ответственность на себя – спилил умирающий сухостой. Нет больше проблемы. Остались только манипуляции неудовлетворенных общественников. Но на этом не стоит заморачиваться.

Михаил Воробьев