Руслан Фазлыев – известный российский интернет-предприниматель, основатель глобального проекта Ecwid.com, с которым в прошлом году победил в конкурсе стартапов «Бизнес-проект-2010, организованном Google и Forbes. Как ни странно, являясь столь крупным специалистом по ИТ-технологиям, Руслан не имеет вузовской корочки. И считает, что она и не нужна.

Родина Руслана – не Ульяновск, он родился 27 марта 1980 года в г.Октябрьск Башкирской ССР. Но после окончания школы Руслан решил поступить в ульяновский ВУЗ. Так, в 1997 году он стал студентом УлГТУ факультета информационных систем и технологий. Тогда же совместно с партнерами основал компанию «Сибирские коммуникации». Однако, его учеба в ВУЗе продолжалась недолго, в 2000 году Руслан ушел с третьего курса университета и основал стартап X-Cart. В 2003 году открыл компанию «Креативная разработка». В 2009 создал проект Ecwid.com.

– Руслан, в 2000 году Вы ушли из университета. Причина была в том, что невозможно было совмещать учебу с работой или поняли, что на тот момент получили все необходимые знания?

– Для меня ВУЗ не составлял абсолютно никакой ценности: образовательная программа имела много мусора или была построена так специфически, что никакой пользы не приносила. Но я, тем не менее, совмещал учебу с работой и как-то держался. Пока в какой-то момент не появился один самодур, который принципиально не ставил мне зачет. Вся сессия была давно проставлена, но сколько раз бы я к нему приходил – он всегда говорил: «Ты можешь лучше. Ты можешь лучше». Я под злодеев не прогибаюсь, поэтому сказал: «Спасибо, такого обучения мне не нужно». Ушел из ВУЗа, о чем ни разу не пожалел.

– В одном из интервью Вы высказали интересную мысль, что «принципиальную роль имеет то, что вы делаете. Можно заниматься глобальными проектами в российской глубинке». Вспомнив тогда же Новосибирск, где разработали программу для работы с Mac. Почему же молодежь уезжает из города? Такая простая мысль для них непонятна?

– Понимаете, существует две принципиально разные позиции: «иметь – делать – быть» и «быть – делать – иметь». Например, кто-то рассуждает так: если бы в городе был большой спортзал, если бы у меня было время (которого у меня нет), если бы там был отличный тренер, а у меня была бы хорошая форма, то я, конечно же, пошел бы и начал заниматься, стал бы спортсменом – это неверный подход. Выходит, что человек хочет иметь что-то в начале и только потом быть, но мир трансформируется через то, «кто мы есть», через наше «быть». Есть подход – «быть делать иметь». Это значит – я сильный человек, я стану заниматься спортом, даже если надо будет отжиматься дома на полу.
Уезжают за каким-то Московским блеском.. Есть сериал «Теория большого взрыва», один из его персонажей – девушка Пенни, приехала в Калифорнию, потому что там живут все звезды и она должна стать звездой, но вот уже несколько сезонов она – по-прежнему официантка в местной кафешке.

– Многие ИТ-компании говорят о том, что студентам не хватает знаний, навыков, опыта. Согласны Вы с таким мнением?

– Представим абстрактного юриста, который только что закончил ВУЗ. Он заходит в Газпром и говорит: «Я хочу представлять вашу компанию». Его никто не возьмет, потому что он пока еще не юрист, но он станет им, когда годик побегает с бумажками, получит практику и опыт. В ИТ то же самое. Понимаете, наша система образования не готова выпускать специалистов практически ни в одной области. Когда к нам в компанию приходят специалисты, которые в ВУЗе изучали языки профессионально, и я начинаю их интервьюировать, то в лучшем случае 1 из 10 может поправить мой английский.
Любопытно: когда мы проводим собрание основного мозгового центра нашей компании, то в комнате собираются люди двух типов: полные неучи, как я, или кандидаты наук. И никого, кто «просто учился как все».

– Выходит образование для ИТ-ника вообще второстепенно?

– Образование важно: как и институциональное, так и самообразование. В отсутствии учебных заведений, способных создавать реальных специалистов, самообразование становится единственным эффективно работающим.
Люди, которые хотят заниматься – занимаются. Отрасль информационных технологий тем и уникальна, что не нуждается в дорогостоящих материалах и инфраструктуре. Все, что нужно, чтобы освоить ИТ – компьютер и желание учиться.
Это хорошо работает пока ИТ передовая индустрия, но со временем все может измениться. Когда передний край науки уйдет в другие области, простые ребята из России больше не смогут сами подниматься в инновационных индустриях. Не будут больше возникать квалифицированные инженеры «ниоткуда», без помощи государства или коммерческих организаций. Потому что им для экспериментов будет нужна инфраструктура, чтобы чему-то научиться. Можно освоить программирование дома на личном PC, но нельзя выращивать генетически модифицированных барашков или строить ускоритель элементарных частиц у себя на даче.

– Каким Вы видите будущее регионального ИТ?

– Будущее за небольшими компаниями. Проектами, которые можно осилить командой в 4-5 человек. Например, приложения для мобильных платформ. Развиваться будет ИТ – аутсорсинг, потому что существует сильный перекос в сторону налоговых льгот для людей, которые работают сами на себя. Будут расти фрилансы и небольшие компании. Количество же компаний среднего размера расти не будет, их в городе останется ровно столько сколько есть сегодня.
Но вообще не корректно говорить о будущем регионального ИТ. Информационные технологии глобальны, они не имеют границ.

– Кстати, о региональном ИТ. Много разговоров сегодня о Министерстве Информационных технологий, а так же о политике в этой сфере. На сколько мне известно вы участвовали в выборах ИТ – министра?

– Честно говоря, я сильно перегружен объемом своей работы, поэтому отвлекаться на какие либо выборы не хотелось. Шел я туда с единственной целью – обозначить, что есть человек, которому нельзя становиться ИТ – министром. Я говорю о Балашовой. Она на этих «народных» выборах вела себя крайне не профессионально, нахамила всему ИТ-сообществу – это при том, что умение коммуницировать с онлайн-аудиторией было декларировано как одно из требований к кандидату. Мои экспертные оценки были 1 – 1 – 1 – это самый низший балл. Я не знаю ни одного эксперта, который поставил бы высокие баллы. И, тем не менее, она стала министром.

– Были дальнейшие попытки идти на контакт с властью?

– Вообще это два разных мира. С одной стороны ИТ – министерство с непонятными мне лично задачами, с другой ИТ- компании, которые каждый день работают в интересах своих клиентов. Я готов работать с любыми государственными организациями в рамках обозначенных задач, в которых наши интересы совпадают, польза для общества очевидна, а процессы прозрачны. Я давно не видел региональных инициатив, соответствующих всем этим критериям.

– Ваше мнение о создающейся 3D карте? И есть ли в ней необходимость? На презентации карты было заявлено, что она поможет решать многие проблемы: например узнавать где находятся незаконные свалки, либо ведутся стройки.

– Ценность любой информационной системы определяется тем, как она меняет физический мир. Например, упрощая принятие управленческих решений.
И у любой системы есть результат и ценник за этот результат. Давайте возьмем 1D или 2D карту, или 3D, 4D. С каждым новым измерением цена возрастает на порядок. Посмотрим на задачи проекта: никакая карта не даст информацию о свалке или стройке, как расписывали поставщики. Информацию дают люди, которые приходят в конкретное место, собирают данные и вносят в базу. Если есть снимки со спутника, то анализировать их нужно опять же вручную т.е. сначала отличить свалку от картофельного поля, а потом нанести на карту логический слой. Карта лишь объединяет информацию, агрегирует ее в каком – то месте и предоставляет интерфейс для доступа. То есть контент информационной системы – это банальный список того, что «мужики съездили в район и нашли нарушения тут, тут и тут». С точки зрения «цена – качество», такой список – это самый дешевый инструмент для принятия решений. Можно назвать его 1D картой. Добавим измерение, привязав информацию к привычной 2D карте. Это облегчит восприятие информации. Можно добавлять измерения дальше, сделать карту в 3D. Но с каждым новым измерением, цена системы растет порядково, а вот ценность возрастает все меньше и меньше. Третье измерение – наименее ценное для управленческих решений. Мы не птицы, и все объекты, предоставляющие интерес, расположены на условно плоской поверхности земли.
От типа карты увеличивается стоимость поддержания обновления системы. Любая информационная система имеет ценность ровно на столько, на сколько она актуальна. В силу сложности поддержания таких систем актуальными, они очень быстро устаревают.
Ни мне, ни кому-либо, кого я знаю, не нужно ни ИТ – министерство, ни 3D – карты.
Я не знаю, зачем все это создавалось, и потому считаю, что все вопросы по министерству должны задаваться ни мне, ни ИТ – сообществу, а тем людям, кто изначально ставил задачу по их созданию. У них вся информация.
Резюмируя, скажу, что карты нет и не будет. Реальное ее существование можно проверить по дроби, в числителе которой цена разработки, а в знаменателе – количество управленческих решений, принятие которых она облегчила. И если говорить о потраченных средствах – то лучше, если бы они шли на помощь в решении тех задач, которые действительно стоят перед городом сегодня, которые затрагивают каждого жителя: дороги, чистота, образование, здравоохранение и охрана порядка
К сожалению, сама архитектура расходования бюджетных средств не позволяет такой вольности. Насколько мне известно, основная масса налогов ульяновцев идет в федеральный бюджет, откуда возвращается уже как «ничьи» деньги Центра, выделенные на конкретные, негибкие, и, подчас, нерелевантные городу и области задачи.