О росте цен на товары, о санкциях, а также о том, за что пользователи критикуют статистиков и есть ли давление со стороны властей, в интервью “Молодежке” рассказал руководитель территориального органа Федеральной службы осстатистики по Ульяновской области Дмитрий Гудз.
– Дмитрий Юрьевич, что говорят цифры: мы “впереди планеты всей”?
– Статистика – это наука, которая оперирует цифрами. Цифры же можно читать по-разному, в зависимости от сложившейся ситуации. Социально-экономическое положение региона определяют почти десять тысяч показателей. И я сильно сомневаюсь, что кто-то хоть раз просматривал эти показатели от начала до конца. Если надо представить регион в лучшем виде, то тогда берутся несколько показателей, по которым данная территория имеет хорошие результаты, и по ним она сравнивается с другими регионами. Если же территорию надо представить не в лучшем виде, то берутся несколько показателей, по которым данная территория имеет отставание, и по ним идёт сравнение. Что мы и видим, когда смотрим всевозможные рейтинги раз-личных фондов и институтов.
– Каковы ваши оценки происходящего в области?
– Органы государственной статистики не ставят оценок, мы констатируем фактическое положение дел, сложившееся на конкретную дату. Когда экономика на подъёме, то статистику никто не замечает и про неё никто не говорит. Когда экономика идёт на спад, то тогда наши цифры вызывают раздражение. Нас и наши методики начинают критиковать. Причём критикуют и власти, и простые обыватели. У нас ведь в статистике, как и в футболе, разбираются все, но в этой критике больше присутствуют эмоции. Одну цифру дёрнут – и понеслось.
– И какие цифры раздражают власть имущих?
– Например, по инфляции. Цены у нас в области не самые высокие. А вот темпы роста цен запредельные. Например, по темпам роста цен на бензин мы впереди всех регионов. Или вот нам пишут, что вы неправильно определяете цены. Мол, в магазине колбаса стала стоить в полтора раза больше, а вы утверждаете, что повысилась на 10 процентов. Мы тогда говорим: “А вы ходили в тот же самый магазин? Вы брали ту же колбасу?” Выясняется, что нет. Хотелось бы подчеркнуть, что мы не берём свои цифры с потолка, мы фиксируем цены на один и тот же товар с одинаковыми потребительскими качествами на конкретный момент времени в разных точках продажи и выводим среднюю цену. Мы не можем считать инфляцию для одного конкретного человека. Но этого многие потребители не понимают.
– Сказываются ли санкции на росте цен?
– Цены на продукты питания росли в течение всего года, начиная с января. За 10 месяцев мясо птицы подорожало на 32%, свинина – на 31%, сардельки – на 21%. Почему это произошло? На этот вопрос должны дать ответ соответствующие специалисты исполнительной власти. Статистика, как градусник – мерит температуру. Она не ставит диагноз и не лечит. Меня удивляет ещё и то, что наши отдельные руководители заявляют, что санкции нам нипочём: мол, область прокормит себя, мы её своим мясом завалим. Но я на цифры смотрю, и возникает вопрос: “Как вы это сделаете? Чем завалите?” Цифры об этом не говорят. Второй год у нас идёт спад производства мяса, молока, яиц. Поголовье скота уменьшается. А влияние санкций будет видно значительно позже. Пока же можно говорить неостагнации, а озамедлении темпов роста, причём уже второй год.
– Есть ли давление со стороны властей?
– Статистики в нужном направлении не существует. Бывает недопонимание, но мы всегда в рабочем порядке на все вопросы даём разъяснения. Я не могу “подрисовать” данные. А отдельные показатели, например, по выполнению президентских указов или по эффективности работы губернаторов вообще считают в Москве. Мы отправляем лишь первичную информацию. А претензии, конечно, есть. Но лучше будет, если каждый станет заниматься своим делом.