Она прожила почти 80 лет. Несмотря на предсказание хирурга одной из областных больниц. 48 лет назад, после сложной операции, врач отвел мужа Александры Степановны Ерисановой в сторону и сказал:
– Крепись. 10 лет я могу гарантировать, а дальше – как Бог распорядится…
– А она – вон, сколько прожила! – восклицает муж Александры Степановны – Александр Иванович. – И умерла совершенно по другой причине.

Не ровня
Житель Майны Александр Ерисанов лет с тринадцати мечтал о том, чтобы Саша Проконова стала его женой.
– Мы жили в Репьевке Колхозной, – рассказывает он. – У нее мама всю жизнь болела, отец механизатором с утра до ночи пропадал. Весь дом на ней держался. А она маленькая. Корову доить идет, а сама с ведро. Увижу ее, бывало, и думаю: «Вот бы мне на ней жениться. Такая маленькая, а уже все умеет…».
Но высказать свои мечты вслух тринадцатилетний Ерисанов не решался. Во-первых, был на два года моложе возлюбленной. Во-вторых, Проконовы считались в селе зажиточными. А Ерисановы были самой бедной семьей.
– Не ровня мы были, – улыбается Александр Иванович. – На велосипедах катались, на улице по вечерам вместе со всеми гуляли, но чтобы признаться – нет, об этом даже думать не смел.

Отказала рыжему
После школы Саша Проконова поступила в пединститут. А Ерисанова, когда подошли года, призвали в армию. В Морфлот.
– Наши репьевские тогда все в Морфлоте служили, – смеется он. – Наверное, потому что невысокие были. Меня призвали на четыре года. А пока служил, новый Указ вышел. И вернулся я через три года. 1 февраля в 57-м нас сократили. Вернулся, а ее нет.
Оказалось, Александру Степановна после института по распределению отправили в Вешкаймский район, в село Беклемишево.
– Там как раз новая школа открылась, – рассказывает Александр Иванович. – Их туда молодых учительниц сразу семерых отправили. Они за местных замуж повыходили. За моей тоже ухаживал один из Араповки. Рыжий.
– Папа все надо мной смеялся, – перебивает родителя дочь Светлана. – Говорил: «Вот, если бы вышла мамка за араповского, была бы ты рыжая!».

Вот и встретились
Отслуживший Ерисанов решился на отчаянный шаг – написал любимой письмо. И, опять же, ни слова о любви.
– Написал, – вспоминает он, – что, вот, вернулся, отслужил. Хотел бы встретиться…
Оказалось, Саша Проконова хорошо помнила Сашу Ерисанова. И письму его обрадовалась. Написала ответ, что скоро приедет, вот тогда и встретятся.
– Меня в Репьевке, – вспоминает Александр Иванович, – сразу завклубом поставили. На Первое Мая сижу на сцене, на баяне играю, а сам на дверь смотрю – ну, сейчас войдет… сейчас войдет. А она только второго приехала. Говорит, в школе концерт, в клубе концерт – вот на праздник и не смогла.
Саша едва ли не на первой встрече призналась, что с тем, рыжим, у нее на Пасху был даже назначен запой. Но теперь все отменяется…

Две свадьбы
– Дело к свадьбе идет, – смеется Ерисанов, а у меня из одежды пять тельняшек и двое шерстяных матросских брюк. От Репьевки до Беклемишева – 25 верст. Вот я к ней собираюсь, одеваюсь и – на велосипед. За село заезжаю, брюки снимаю и в трусах педали кручу. Потому что жарко. И потому что брюки надо беречь.
Ерисановы поженились. Сначала свадьбу сыграли в Репьевке. Потом учителя беклемишевские потребовали, чтобы торжество повторили и для них. Здесь же в Беклемишеве и расписались. Начали наживать добро.
– Она говорит, – вспоминает Ерисанов, – давай-ка с зарплаты тебе костюм купим. А я – ага, купим костюм, я его надену и пойдем мы с тобой в Репьевку к родителям пешком. Нет, давай лучше мотоцикл купим.
Мотоцикл купили. И на нем ездили в Репьевку каждую субботу.

Десять лет
Родилась дочь Светлана. К тому времени Ерисановы уже жили в Анненкове. И решили по Волге отправиться в гости к самарским родственникам. Но в ночь перед путешествием у Александры Степановны горлом пошла кровь. И вместо гостей попала она в больницу с кошмарным диагнозом.
– У мамы признали разновидность рака желудка, – говорит дочь Светлана. – Спасти ее могла только операция.
Операцию делали в Ульяновске. Целых полтора месяца провела она в больнице. И все эти полтора месяца с ней был Александр Иванович. Жил у знакомых. И каждое утро был у окна палаты, где лежала жена.
Операция прошла успешно. Но, когда Александру Степановну выписывали, хирург, завотделением, отвел Ерисанова в сторону и сказал те самые слова про десять лет.
– А она еще 48 лет прожила! – восклицает Александр Иванович. – И умерла совершенно от другого.

По яблоки
Такую долгую жизнь после такой операции жене обеспечил муж. Александр Иванович, пока Саша лежала в больнице, разыскал человека, которого ему насоветовали добрые люди. Женщина-врач уже была на пенсии, но к ней по-прежнему шли и ехали те, кто уже потерял надежду. Поехал и Ерисанов. Что-то запомнил, что-то записал. И с тех пор здоровье Александры Степановны стало главным в их семье. Даже в ущерб дочери.
– Саше надо было есть яблоки, – вспоминает он, – чтобы желудочный сок вырабатывался. Я брал свой флотский чемодан, ехал на поезде в Ульяновск, покупал яблоки и привозил ей. 22 килограмма в него вмещалось. От Чуфарова до Анненкова шел пешком, нес эти 22 килограмма и хоть бы что!
– А мне наказывал, – говорит Светлана, – не вздумай у матери яблоки просить! Ей нужнее. А еще селедку покупал. Мы молоки ели, а она рыбу. Говорил, помню, вот вылечим ее, все у нас с тобой будет. Потом директором ресторана стал, черная икра дома появилась, он и говорит: «Я же тебе обещал, что все у нас будет».
Ерисанов не позволял жене поднимать тяжелее половины ведра воды. Ругался на чем свет стоит, когда она ходила в сарай за дровами. Доставалось всем.
– Я ведь вспыльчивый до ужаса, – признается он. – Дом могу разнести, если меня разозлить. Но отходчивый.
– Ну, да, отходчивый, – смеется дочь. – Вампир какой-то. Наорет на всех, как крови напьется, и хорошо ему. Когда пятидесятилетие свадьбы отмечали, маму спрашиваю – мама, ты как с ним умудрилась пятьдесят лет прожить? А она только плечами пожала: «Я и не знаю».

С песней по жизни
Александра Степановна замечательно пела. Сам играл на баяне. Светлана – на рояле. Песни в их доме было делом обычным. Гости собирались каждую неделю.
– До слез порой доходило, – признается Светлана. – Мне бы выспаться, утром в школу, а они всю ночь напролет поют и поют! Поют и поют!
Наверняка, многие в Майне помнят, как Ерисановы всей семьей музицировали средь бела дня, когда жили в двухэтажке на улице Моткова.
– Придем на обед, – рассказывает Александр Иванович, – а соседи снизу кричат: «Александра Степановна, спой!». Я баян беру, дочь за пианино. Играем, она поет – так обед и пролетит.
У них были очень разные характеры, но они очень редко разлучались надолго. Она слушала мужа, он до копейки отдавал ей зарплату. Он берег ее, она любила его. И ни разу до последнего ее вздоха они не спали в разных постелях.