Радиация страшна своими последствиями для людей. Но еще хуже, когда сами атомщики умышленно скрывают подобную информацию. Почему так происходит? Мне кажется, действует “система самозащиты и страха”. Суть ее проста: если не защищаешь корпоративные интересы, то ведомству ты не нужен. Опасаясь потерять работу, такой запуганный атомщик готов служить преданно и делать все так, как требует вышестоящее начальство. В том, что “система самозащиты и страха” действует среди атомщиков весьма эффективно, я убедился, проводя журналистское расследование по одному из опаснейших объектов Димитровградского Научно-исследовательского института атомных реакторов – полигону для захоронения жидких радиоактивных отходов.

Под грифом “секретно”

Начну с общепризнанного факта. Надежного метода захоронения жидких радиоактивных отходов в мире пока нет. О том, как быть с ними, ученые все еще спорят. Приемлемым считается вариант перевода жидких отходов в твердые. Полученные блоки хранят в специальных емкостях под строгим контролем, потому что и в отвержденном виде отходы продолжают выделять радиоактивные вещества, испускать радиационное излучение.

В Димитровградском НИИ атомных реакторов жидкие радиоактивные отходы поначалу предполагалось упаривать и переводить в твердое состояние. Однако потом в этом атомном центре пошли по более дешевому пути. Здесь жидкие радиоактивные отходы стали просто-напросто закачивать под землю, а точнее, в глубинные водоносные пласты. Всего за время существования полигона закачано свыше 2 миллионов кубометров. Таким образом рядом с Димитровградом образовалось своего рода подземное радиоактивное море. И это смертоносное наследство продолжает ежемесячно пополняться тысячами кубометров.

Димитровградский полигон долгое время действовал под грифом “секретно”, хотя на первом этапе его использования сведения о нем прошли в открытой печати. Почему же потом этот объект оказался окружен ореолом таинственности на многие годы? Официально руководство НИИАРа дает такое разъяснение: прекращение открытых публикаций по подземному захоронению вызвано не намерением скрыть факт от общественности, а для исключения возможности безвозмездного использования накопленного в нашей стране положительного опыта зарубежными фирмами, которые специализируются в данном направлении.

На самом же деле закачка жидких радиоактивных отходов в глубинные пласты – это вовсе не открытие. Когда я занялся изучением этой проблемы, то выяснил, что такой метод захоронения первоначально применялся в США. Но, в конце концов, там его отвергли. Кстати, два года назад в составе делегации от неправительственных антиядерных организаций России мне довелось побывать на американском полигоне ядерного центра в Окридже, встретиться со специалистами. Здесь жидкие радиоактивные отходы нагнетались под землю вместе с раствором бетона. Таким образом образовывался твердый монолит, препятствовавший на какое-то время дальнейшему распространению отходов. Тем не менее, даже от такого, более надежного, метода захоронения в США отказались. Закачка жидких радиоактивных отходов под землю здесь теперь совсем не применяется. В Штатах прекрасно поняли, к чему это может привести. Не случайно в том же Окридже уже начали выкачивать из подземных пластов загрязненную радиоактивными веществами воду и выпаривать ее, переводя образовавшиеся отходы в твердый остаток. Эту установку мне довелось видеть своими глазами.

От своих коллег узнал и то, что заказов на строительство атомных электростанций здесь нет уже более 25 лет, что на реабилитацию территорий с ядерными предприятиями правительство США теперь вынуждено тратить огромные суммы денег. Выбить их удалось под сильным давлением общественности. А в таких ядерных державах, как Япония, Франция и других, закачка жидких радиоактивных отходов в недра совсем не применялась.

Радиоактивный след протянулся до Волги

Но вернемся к димитровградскому полигону. Местные атомщики называют его хранилищем. Однако это всего лишь блеф. Ведь жидкие радиоактивные отходы закачивают под землю не в какую-то изолированную огромную емкость, а в водоносные пласты. Где выйдут воды, начиненные опаснейшими радиоактивными веществами, сказать пока никто не может. Как убеждают эксплуатационники и проектировщики полигона, возможным районом разгрузки закачанных радиоактивных отходов могут стать Жигули, находящиеся в 140 километрах. Произойдет это якобы через тысячи лет.

Правда, у оппонентов применяемого метода захоронения мнения иные. В частности, они задают резонный вопрос: если замедленная разгрузка возможна в районе Жигулей, то почему бы им не выйти на поверхность поблизости, например, по тектоническому разлому или по другим разрывным нарушениям в подземных пластах и не через тысячи лет, а сейчас? К такому выводу подошли специалисты ЦНИИгеолнеруда.

Центральный научно-исследовательский институт геологии нерудных полезных ископаемых (ЦНИИгеолнеруд) находится в Казани. А на димитровградский атомный центр его специалисты вышли совершенно случайно.

Дело было несколько лет назад. Казанцы вели обследование экологического состояния Куйбышевского водохранилища. К сожалению, Волга загажена сильно. Но казанцы обнаружили в волжской воде еще и повышенное содержание цезия-137. Хвост радиоактивного загрязнения вывел их именно к Димитровграду, а точнее к НИИ атомных реакторов.

Специалисты ЦНИИгеолнеруда, изучая данные геофизических и гидрогеологических съемок, осуществили многочисленные радиационные замеры, а для углубленного анализа использовали аэрокосмическую информацию. На основе снимков из космоса были составлены карты, которые производят сильное впечатление. В частности, дешифрование выявило в окрестностях Димитровграда густую сеть нарушений рельефа, связанных с глубинными разломами. “Рассекая осадочные толщи, они вполне могут способствовать вертикальной миграции жидких радиоактивных отходов”, – так утверждают специалисты ЦНИИгеолнеруда.

Ими же была составлена карта, на которой четко обозначено два тектонических разлома, пересекающихся недалеко от димитровградского атомного центра и полигона. Один из разломов пересекает залив Волги. По мнению казанских специалистов, именно в этом месте и выходят закаченные радиоактивные отходы из глубинных платов, загрязняя Волгу.

Когда стало известно, что НИИ атомных реакторов получил официальную лицензию на пользование недрами для захоронения жидких радиоактивных отходов, то у меня возникло желание непременно провести обстоятельное журналистское расследование. К тому времени вместе с единомышленниками я уже создал общественную организацию “Центр содействия гражданским инициативам”, одной из задач которой стала защита прав жителей региона на благоприятную окружающую среду. Мы начали также выпускать свое периодическое издание.

Атомный центр – нарушитель законов

А толчком для проведения журналистского расследования по полигону НИИ атомных реакторов послужило попавшее ко мне письмо Минприроды РФ, поступившее на имя председателя Ульяновской облкомприроды. Это письмо стало своего рода козырной картой в руках руководства НИИАРа, желавшего получить лицензию на продление срока действия полигона, исчерпавшего отведенные ему 25 лет. Из письма следовало, что существует проект дальнейшего использования полигона. И хотя госэкспертиза проекта была выполнена на областном уровне, Минприроды считало ее достаточной для согласования продления сроков работы полигона.

В самом Димитровграде, куда была послана копия письма Минприроды, для исполнительных органов города все это оказалась полной неожиданностью. О проведенной на областном уровне экологической экспертизе не знали ни в городском природоохранном комитете, ни в городском центре санэпиднадзора. Их представителей к выполнению этой важной работы не пригласили.

А когда я стал внимательно изучать ксерокопии полученных официальных бумаг, консультируясь с независимыми от атомного ведомства специалистами, то вскрылась удручающая картина грубейших нарушений законов.

Для примера давайте обратимся к Закону Российской Федерации “Об охране окружающей природной среды”. В статье 54 записано: “Запрещается сброс отходов и канализационных стоков в… подземные водоносные горизонты”. В Димитровграде в глубинные водоносные горизонты закачивают отходы, и не просто какие-то безобидные, а жидкие радиоактивные! Разве это не есть нарушение закона?!

Далее давайте посмотрим “Положение о порядке лицензирования пользования недрами”. Один из его пунктов гласит, что право на пользование недрами может быть досрочно прекращено, приостановлено или ограничено в случаях “возникновения непосредственной угрозы жизни или здоровью людей, работающих или проживающих в зоне влияния работ, связанных с использованием недр”.

Разве димитровградский полигон не представляет угрозы жизни и здоровью людей? К великому сожалению, она, эта угроза, очень реальная. Ведь в двух километрах от полигона действует крупный подземный источник водоснабжения, из которого НИИАР забирает питьевую воду, предназначенную для населения. А рядом этот же атомный центр нагнетает жидкие радиоактивные отходы под землю в нижние водоносные пласты.

Хуже того, как выяснилось в ходе журналистского расследования, атомный центр, зарабатывая деньги, несколько раз закачивал под землю вместе с ЖРО даже ядохимикаты и пестициды, которые свозились сюда из разных колхозов и совхозов области. Их здесь захоранивали потому, что эти опаснейшие химические вещества были запрещены к применению в сельском хозяйстве или же они оказались непригодными по каким-то другим причинам. Судя по имеющемуся в моем распоряжении документу, в один из периодов в недра было закачано более ста тонн ядохимикатов и пестицидов. Выяснилось и другое. Оказывается, закачка ядохимикатов в недра в НИИАРе началась еще до выдачи ему лицензии на полигон. И осуществлялось это с согласия областных органов. На мой взгляд, именно таким образом они сами оказались на крючке у НИИАРа.

Особому ведомству – “особый” прокурор

В ходе журналистского расследования по полигону было решено подготовить обращения к властным структурам с просьбой принять меры по выявленным фактам. Письма ушли в несколько высших надзорных и контролирующих органов.

Из Госкомсанэпиднадзора пообещали провести проверку и “о принятых мерах сообщить дополнительно”. Но ответ оттуда так и не поступил.

В письме, пришедшем из Госкомэкологии, было сказано, что “проводить повторную государственную экологическую экспертизу тех же материалов по полигону можно только по решению суда”.

Но особенно удивил ответ из Генпрокуратуры. В нем утверждалось, что все лицензии и разрешения на полигон НИИАРа “выданы с соблюдением действующего законодательства”. Как будто бы письмо и сообщение о конкретных фактах нарушений там совсем не читали.

Известно, что проверку фактов по полигону проводил представитель прокуратуры войсковой части, опекающей НИИАР. О том, что в эту прокуратуру обращаться бесполезно, мне говорили люди, в какой-то степени знакомые с ее деятельностью. В этом я убедился теперь на собственном опыте. Прокуратура войсковой части отрапортовала в столицу, что с лицензией на полигон все в порядке.

На наш взгляд, существующая практика по созданию прокуратур для надзора за особо режимными объектами не оправдывает себя. Их наличие лишь мешает делу. И не только потому, что они у Минатома являются “карманными”, но и из-за возникающих в связи с этим сложностями. Судите сами: НИИАР закачивает жидкие радиоактивные отходы на территории своей промплощадки. Надзор за исполнением законов там, за забором, ведет прокуратура войсковой части. Если же радиоактивные отходы представляют угрозу подземным питьевым водам, находящимся вне промплощадки НИИАРа, то надо бы подключаться территориальной прокуратуре, однако ей такие права не предоставлены.

В общем, проблема контроля за предприятиями Минатома встает очень остро. Она заключается в том, что “атомное” министерство в России, как ни в одной другой стране мира, имеет не только “свои” прокуратуры, “свою” милицию, но и даже “свой” санэпиднадзор. Конечно, органы, надзирающие или контролирующие предприятия Минатома, официально находятся в подчинении соответствующих ведомств. Однако служат эти структурные подразделения на местах зачастую интересам атомного монстра, а не общества.

Что решил суд?

Итогом журналистского расследования стали корреспонденции, появившиеся одновременно сразу в трех газетах, выходящих в городе, районе и области. Учитывая важность собранного материала, наша общественная организация подготовила и издала специальный выпуск информационного бюллетеня “Гражданская инициатива”. И в нем вместе с корреспонденцией журналистского расследования предала огласке часть документов. Нам хотелось показать, что атомщики, боясь лишиться работы, скрывают совершаемые на полигоне преступления, а работники правоохранительных и природоохранных органов оказались в этой истории пешками.

Публикации произвели сильный эффект. От знакомых и незнакомых людей посыпались поздравления с успехом и благодарность за то, что наконец-то преданы огласке сведения о полигоне, прежде скрывавшиеся от населения.

Но нам важно было довести дело до суда и по возможности добиться закрытия полигона. После нескольких просьб и требований первый судебный процесс по полигону все-таки состоялся. Под давлением фактов, вскрытых в ходе журналистского расследования и преданных огласке, представитель Ульяновской межрайонной природоохранной прокуратуры в Димитровграде подал иск в суд. Более того, после моей встречи с ним он подготовил и предъявил ответчику – “Ульяновскгеолкому” – целый ряд новых исковых требований. И в ходе судебного процесса почти все они были удовлетворены.

Однако меня и моих коллег очень встревожил серьезнейший “реверанс” природоохранного прокурора – на судебном заседании он снял главное исковое требование – признать лицензию на полигон НИИАРа недействительной. Значит, впереди – продолжение борьбы.