Бог дал этой деревне поля, леса, озера, луговины. «Не дал лишь бойкую автотрассу да пуховую козу», – сетуют калдинцы. Вот и приходится нам за деньгами ездить на автобан Москва – Самара; а за козьим пухом – в Волгоград. Человек со стороны озадачен: какое значение это имеет для деревни, затерявшейся в глубине Ульяновской области? А имеет самое существенное. Впрочем, обо всем по порядку.

СЕЛЬСКИЙ ДЕФОЛТ

Как известно, финансово-экономический крах в России грянул в августе девяносто восьмого. Но в деревне Калда он случился намного раньше. Сейчас здесь никто и вспоминать не хочет, как и с чего начал разваливаться местный колхоз. Ну, развалился – и все. И народ, привыкший худо-бедно что-то получать из общей кассы, оказался у разбитого корыта. Картина знакомая, новизны не содержит.

У калдинцев после краха выбор был небольшой. Либо спивайся и деградируй; либо воруй и иди в тюрьму; либо ищи лучшую долю на стороне. Как известно, именно этим и занят ныне в основном сельский люд на бескрайней Руси…

– Положение было аховое, – вспоминает глава сельской администрации Вагиз Суслин. – Решение властей о переходе на рыночную экономику нас буквально подкосило. Раньше жили от щедрот районного бюджета и постановлений райисполкома – а тут вдруг объявили: крутитесь сами, как можете! Ну. Ладно: мы, деревенские. С голоду не умрем: огороды, скотина. Но ведь надо детей учить, одеваться, за электричество платить. А денежку откуда брать? Вот и наступил для Калды полный дефолт…

Лично глава и подведомственные ему бюджетные службы выходили из кризиса почти по-ленински: сделав шаг назад. В сторону, противоположную – увы! – прогрессу. Конкретный пример: не дожидаясь санкций энергетиков за неплатежи в Калде перевели обогрев-отопление школы, клуба, медпункта, сельской администрации и прочей «социальной сферы» на дрова. Быстренько сварганили печки-голландки, закупили в местном лесхозе дрова (80 рублей за кубометр) – и затраты сократились… в 20 раз!

Хорошо: сельская власть выкрутилась. А жители Калды? Они-то что смогли противопоставить экономической безнадеге?

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРОМЫСЛА

Прежде чем поведать о способах выживания жителей Калды, выскажу одну мысль. Того, что происходит сегодня в Калде, не случилось бы – не проживай здесь татары. Поясню.

Мои соплеменники от Бога наделены по крайней мере двумя положительными качествами. А именно: очень привязаны к земле, на которой родились и выросли; весьма предприимчивы и тяготеют к ремеслам. Именно эти качества и помогли справиться с навалившейся на село разрухой.

Дело в том, что татарки – особенно сельские – не мыслят своего существования без платков. Платков различных: шелковых белых, которые считаются праздничными; обыденных – цветных; кружевных – и прочих. Но в особой чести у татарских женщин вязаный пуховый платок. И ажурный , что через обручальное кольцо протянуть можно; и более плотный, который от морозов бережет…

В Калде женщины всегда понемногу вязали. Для себя, для родичей – в подарок. А тут осенило: а если на продажу?

– Сейчас уж и не вспомнить, кому такая мысль явилась; кто первый свое вязанье на базар в Сызрань повез, – рассказывает Тазия Каирова. – Но когда вернулась моя соседка с деньгами, подумала: а я чем хуже? Или руки у меня не тем концом вставлены?

И достала Тазия с чердака старую прабабкину прялку… А за козьей шерстью пошла к той самой соседке, которая уже наладила «товарное производство» пуховых платков. С ней пришлось заключить «бартерное соглашение»: Тасия расчесывает три килограмма шерсти: за это ей будет выдано пятьсот граммов пуха. Как раз хватит на вязку одного платка…

Когда был готов первый платок и получена первая сотня рублей прибыли, в дело пожелал включиться глава сельсовета, сидевший без работы. Затем втянулись дети…

Как говаривал Михаил Горбачев, «процесс пошел». И как пошел! Через считанные недели платками занялась одна улица, потом – другая. А вскоре в Калде не осталось избы, где бы не пряли, не вязали. В прибыльный бизнес втянулись стар и млад, происходило естественное разделение труда: старики-старушки чешут шерсть; среднее поколение – прядет. А молодухи и молодцы вязальными крючками и спицами орудуют. За месяц в каждом доме выдают десятка три пуховых платков! Не сказать, чтобы шутя-играючи, но и не в ущерб основным крестьянским заботам по двору, коровнику, огороду…

Впрочем, постигая жизнь-бытие деревни Калда, невольно задаешься вопросом: а что ныне является основным для ее жителей? Землепашество? Скотоводство? Огородничество? Да, и тем, и другим, и третьим занимаются здесь – но постепенно основным кормильцем становится все же ремесло. Может быть потому, что оно прибыльнее прочего?

– Вот наша бухгалтерия! – отрываясь от прялки, Тазия начинает загибать пальцы. – Килограмм козьей не расчесанной шерсти обходится в 800 рублей; обработка в чесальном цехе (есть такой в Калде) – 250: покупка суконной нити (ее вплетают в шерстяную, иначе платок «не держится») – еще 20 рублей. Из килограмма шерсти получится два платка; цена одного – рублей 600.

Получаемый навар – рублей 70 с платка?

– Да ты еще дорогу посчитай – мы же за козьей шерстью в Волгоград ездим; у нас в области пуховая коза не водится…

И выходит: каждый платок приносит дохода от силы на четвертак. Отчего же при таких не щедрых барышах такое повальное увлечение вязанием?

Причин несколько. О первой сказано выше. Но кроме желания выжить существует еще один мотив: выяснилось, что мужики так увлекаются вроде бы женским ремеслом, что и про рюмку забывают! Более того, многие забросили свои вязальные машинки и стали орудовать спицами: мол, связанный вручную платок смотрится куда лучше, чем на машинке! И мужей своих не устают нахваливать. А те и рады стараться! Дело дошло до того, что и «чужие» платки берутся вязать, вроде бы в наем идут. «А чего? – хмыкает Карим Галиев, тракторист летом и вязальщик зимой. – Зимой вечера долгие, глаза пялятся в телевизор, а руки, знай себе, вяжут. Две-три сотни в месяц – разве лишние?».

ДОБРЫЙ БАРИН НЕ ПРИЕДЕТ

А теперь – некоторые размышления общего характера.

Походив по Калде, потолковав с местными жителями, пришел я к одному странноватому, наверное, для многих наших граждан умозаключению.

Вот несутся со всех концов нашей Отчизны стоны и жалобы: плохо живем, невтерпеж! Власть бездействует, молодежь разболтана, денег нет. Ну и прочее.

Я не намерен нахваливать власть – своих обязанностей она явно не выполняет. Я хочу сказать о другом – о вросшем в наше сознание ожидание чуда со стороны. «Вот выберем достойного президента, хорошего главу районной администрации, толкового председателя СПК – и они нам обеспечат сносную жизнь». Я – за хороших руководителей. Но!

В этом ожидании доброго «барина» уже многие десятилетия живут миллионы моих сограждан.

А в Калде засучили рукава. Освоили ремесло. Нашли у черта на куличках – в Волгоградской области – пуховую козу. Поехали туда за шерстью («Обзавелись внешнеэкономическими связями», – пошутил глава сельской администрации). Перестали мучиться от безделья. И – теперь? Теперь в каждом дворе – «Жигули». Теперь дома уютнее, чем в хмельном гостевании. Теперь в заначке у хозяйки и хозяина есть рублик на черный день.

И все окрестные села завидуют деревне по имени Калда.

А что завидовать-то? Надо просто перестать походя пить водку – и покумекать: чем можно жить-кормиться? Ясно, что не все сегодня на Руси начнут вязать пуховые платки. Есть ведь и другие ремесла, начинания, промыслы. И примеры тому уже имеются. Скажем, расположенная на оживленной автотрассе мордовская деревня Умёт превратилась ныне в бойкую придорожную харчевню. В татарском поселке Арск шьют нарядные женские сапожки.

Нет, в Калде Америк не открывали: испокон веку подобный промысел помогал крестьянину держать, жить – и даже кубышку полнить… Припомним вятскую игрушку, нижегородских матрешек, валдайские колокольчики…

Вот и калдинцы нашли свое дело.

Господа! Да мало ли чем можно заняться на нашей, не самой скудной на планете земле!

* * *

…А мужские посиделки в деревне все же не перевелись. Вернее, не посиделки – а «походилки». Тут по вечерам мужички собираются, гуляют. И у каждого на плечах коромысло (да, да! – коромысло!) а на нем по пять-шесть пуховых платков навязано. «А затем, только что связанные платки еще пару недель разнашивать надо! – пояснили мне. – То есть: потрепать на ветру, полохматить. Тогда они станут пушистыми, мягкими уютными». Вот и бродят мужики по деревенской улице: но не просто по пьянке, а по делу…