Вот две сенсации отнюдь не местного значения. Первая: администрация Новоспасского района впервые за последнее время выделила своим фермерам беспроцентную ссуду – около миллиона рублей «живых» денег. Вторая: фермер Александр Зубков из села Алакаевка не встал в очередь – взял да и проигнорировал этот щедрый жест: я, дескать, и без субсидий обойдусь.

1. В поле – поневоле

Интересно бы знать, помнит ли кто-либо недавнюю «историю вопроса» о становлении фермерства в новой, демократической России? Перспективы рисовались радужные: фермеры накормят и себя, и Россию!

Сложилось все иначе. Московские рестораны нынче потчуют посетителей в основном едой забугорной. «Крестьянскую партию» и Ю.Черниченко давно не видно и не слышно. Другой писатель, апологет фермерства — Анатолий Стреляный занят разборкой не сельскохозяйственных успехов, а писем российских граждан. И не под Курском, на российских черноземах – а в златой Праге, на радио «Свобода». Притих в тиши бюрократических кабинетов и профессор В.Башмачников, глава Ассоциации крестьянских и фермерских хозяйств. А на бескрайних просторах великой России зарастают сорняками миллионы гектаров брошенной пашни…

Вхождение Зубкова на тропу частного предпринимательства произошло вот как. Александр вернулся в родную деревню по окончании сельхозинститута – инженером. На службе быстро вырос до главного. Как начальник был требователен и строг. Когда в очередной раз обанкротившийся совхоз стал менять руководителя, Зубков выдвинул свою кандидатуру в директора. Но народ предпочел другого. Решили усадить в директорское кресло «своего парня», начальника гаража. Деревенское «акционерное товарищество», привыкшее работать вполсилы и удовлетворяться малыми подачками от сельского начальства (углем, комбикормом), испугалось будущей дисциплины.

Энергичного и независимого инженера не поддержала и местная власть. Крепко обиделся Зубков на односельчан!

И что было делать?

Александру тогда только-только исполнилось тридцать три. Самое время для толкового, трезвого и работящего человека заняться делом.

И Зубков занялся – куда ему было деваться? Сорок два гектара земли – вот размер тех земельных долей, которые удалось экс-главному инженеру вытребовать у родного совхоза: доли его самого, членов семьи, друзей.

Свой фермерский надел Александр Зубков попросил выделить за речкой Рачейкой, поодаль от села. И не только потому, что был разобижен на земляков. Он заглядывал вперед – ему нужно было пространство. Для развития.

2. На своих двоих

Любому известно: земля сама не родит, ее надо обиходить. И – значит, прежде всего требуется трактор, плуги-культиваторы и прочее…

У Александра Зубкова была некая «финансовая закачка» — и он каждую копейку употребил с умом. Как человек мастеровой и смекалистый, почти из металлолома собирал технику. И вскоре первый тракторишка уже тарахтел на тех сорока двух гектарах…

«Дело человеком ставится», — говаривали на Руси. Трезвый земледелец да еще с высшим образованием – разве этого мало? Крутился, как мог: влезал в долги, закладывал квартиру, упрашивал продать семена и горючее в рассрочку. «Вставать на ноги мне было в какой-то мере легче, чем прочим «вольным хлебопашцам» — меня, бывшего «главного», в округе знали, мне верили. Друзья тоже водились…» — вспоминает Зубков. Так и карабкался целых девять лет.

Нет, что ни говорите, а существует некая загадка во взаимоотношениях человека и земли. У иной хозяйки и дома в горшках цветы не растут – а у соседки, смотришь, целая оранжерея чуть ли не на камнях…

Применительно к Зубкову и прочим обитателям села Алакаевка эта сентенция выглядит так.

Возле села Алакаевка земля одинакова, люди на ней сеют-пашут вроде бы тоже на единый манер – но как диаметрально противоположно развивались частное и «общее» хозяйства все эти годы!

В совхозе «Красное знамя», формально переименованном в сельхозкооператив, все хирело и приходило в упадок. Работникам не платили зарплату, живность на фермах куда-то исчезала, поля зарастали сорняками – а народ спивался, деградировал, воровал что ни попадя…

А у Зубкова вызревал и шел в продажу урожай, строились гаражи, маслобойка, пекарня, крупорушка, приобреталась в лизинг техника. И те же самые граждане, которые в свое время не захотели в роли директора трезвого, работящего и требовательного Зубкова – а предпочли ему «своему в доску» завгара – теперь поодиночке, как бы стыдясь самих себя, потихонечку являлись к нему и просились на работу. Ибо фермер Зубков платил за труд не обещаниями, не соломой или прогорклой крупой, а наличными. И просили односельчане:

— Возьми ты, Николаич, и наши паи. Пусть рожают!

Вот так по-разному складывалась жизнь на двух берегах крохотной речушки Рачейка, разделявшей теперь Алакаевку не только в топографическом – но и в социальном плане.

Состояние фермерского хозяйства А.Зубкова на сегодняшний день таково:

Арендованной пашни – 1379 гектаров

Собственной сельхозтехники – на 2 миллиона рублей

Оборотных средств – 4 миллиона

Маслобойный завод, пекарня, крупорушка

Ежегодный прирост объема производства – 17 процентов.

И обихаживает все это хозяйство, сравнимое со средних размеров колхозом советских времен, всего-навсего тридцать два человека. Никаких вам секретарей парткомов, товарищеских судов, бригад коммунистического труда и прочей коммунистической бижутерии. Людей ровно столько, сколько требуется, чтобы эффективно работать и прилично получать. Прилично – это в среднем за месяц 1433 рубля, сумма по местным меркам немалая. Тем более что выдается она без всяких задержек и наличными.

В хозяйстве Зубкова все на месте, везде виден хозяйский пригляд и забота. А через речку, на другом берегу – стоят бывшие совхозные — а ныне и неизвестно чьи – заброшенные ангары и гаражи, ржавеет уже никому не нужная техника. Спрашивается, зачем Александр Зубков мучился, строил, возводил почти такое же хозяйство в чистом поле всего в нескольких сотнях метров от совхозного добра? Пусть лучше сгниет и разрушится, чем попадет в его руки?

И если б это был единичный случай! В том же Новоспасском районе, где трудно встает на ноги хозяйство Зубкова, имеется еще сорок четыре фермерских поместья. И почти все они являются как бы изгоями, им ничего не отдали от «общего» — а точнее, бесхозного, растаскиваемого добра. Лучше разнесем в клочья, пустим в распыл!..

3. Явление моста народу

Итак, в дебрях поволжской губернии отыскался фермер, успешно ведущий свое дело. Явление, конечно, не массовое – но уже и не настолько редкое, чтобы воспринимать его, как чудо. Сегодня в области можно насчитать десятка три сельхозпредпринимателей, успешно хозяйствующих на земле. Они убеждены: именно изменение формы собственности сказывается столь положительно на результатах их деятельности. При этом – никто не настаивает на непременно частном землевладении. Тот же Александр Зубков говорит: «А чем хуже долгосрочная аренда? Или выкуп права ни землепользование? Главное: какие будут законы и какой придет хозяин. Бестолковому и пьющему — и частная собственность не впрок. Толковых, деятельных людей мало на селе – вот беда».

Трудно не согласиться. Вот тому подтверждение. На одном из совещаний в областной администрации обнародовали грустную статистику. Из нынешних руководителей сельских хозяйств 30 процентов работают, 40 – пьют, а еще 30 – решают свои личные проблемы. Оказывается, не то, что работать, руководить на селе некому. Да и кому надо мучиться, нести ответственность за общеколлективное, сложное и не всегда рентабельное сельское добро? Бороться не только с непогодой, неурожаем, саранчой, но даже с кровными «акционерами», подворовывающими коллективную собственность у самих себя?

А бывшие «колхозники»? Прокармливаясь за счет подворья, вряд ли станут серьезными производителями. На жизнь им хватает, а большая «забота» им не нужна.

Резюме: если не будет расти в деревне слой энергичных, образованных и лично заинтересованных предпринимателей, то и никакого подъема товарного сельхозпроизводства в России не будет.

А судьба и работа Александра Зубкова показались интересными вот почему. Во-первых, очень уж поучительно-наглядно абсолютно различное течение жизни на берегах одной и той же речушки.

Во-вторых, доказывается возможность устойчивости «на своих двоих» даже без помощи государства.

И, в-третьих. Уже десять лет прошло с тех пор, как мы начали строить новую экономику и новое общество, а общественное мнение по-прежнему восстает против частника-собственника. И не только из-за зависти к чужому успеху и достатку. «Только о себе думают, только в свои карманы гребут» — это обвинение достаточно обоснованное.

А сельхозпредприниматель Александр Зубков его опровергает. Минувшим летом не поскупился: «отстегнул» от своих еще не сверхдоходов около полумиллиона рублей и соорудил мост через речушку – плюс два километра дороги – для общего пользования, алакаевцы тут натерпелись. Да еще и помогает безвозмездно: алакаевской школе, детскому садику, местному оздоровительному лагерю для подростков…

А сам, между прочим, себе особняк еще не отгрохал – живет в той же самой квартире, что получил от совхоза много лет назад. Хотя и тесновато уже – жена, двое детей… Супруга ворчит, а Зубков ей:

— Все будет, успеется!

Зубков – крупный, истинно русский здоровяк – весел и оптимистичен. Рассказывает, как сообразил утеплять потолки производственных помещений не керамзитом, а соломой…

— Соображаешь, насколько это дешевле, а?

Я слушаю Зубкова и понимаю другое. А именно: без таких, как он, в российской глубинке никаким реформам не бывать…