Заглохший пруд да аллея из громадных, древних ив, чьи ветви ломаются от старости и величины – вот, кажется, и все, что уцелело от усадьбы дворян Анненковых в селе Чириково, что в Цильнинском районе. А когда-то в господском доме имелась гро-мадная библиотека, хранившая ценные книги и рукописи, в том числе бесценные автографы А.С. Пушкина.

В усадьбе Анненковых гостил зимою 1769 года академик П.С. Паллас, посланный импе-ратрицей Екатериной II изучать природные богатства Поволжья и Урала. По преданию, в 1840-е годы сюда приезжал великий сатирик Н.В. Гоголь. А здешние крепостные мужики, по справедливости, слыли за самых свободолюбивых в Симбирском краю.

Летом 1769 года, двое чириковских крестьян, Семен Галаунин и Алексей Масленков,

вооруживсь дубинами подстерегли гулявшую в роще помещицу Марью Михайловну Ан-ненкову и убили ее, за чинимые им обиды, не пощадив и случившейся при барыне девоч-ки-приемыша. Злодеев схватили в тот же день и примерно наказали, навеки сослав на ка-торгу, но напуганные происшествием наследники не спешили селиться в опустевшей усадьбе. Оставшись «без глазу», крестьяне зажили вольно, усиленно обвыкаясь «к своево-лию и пьянству».

Минуло целых двадцать четыре года, прежде, чем сын погибшей, Александр Васильевич Анненков не рискнул, в 1793 году, навестить родимые пенаты. Чириковцы как-то прозна-ли о барской затее, и в самый канун приезда пустили на господский дом «красного пету-ха». Осмотрев дымившееся пепелище помещик убрался восвояси, зарекшись более не ис-кушать судьбу. Селяне продолжали благодушествовать и славить радости вольного житья.

Прошло еще двадцать лет. Престарелый Александр Васильевич скончался, завещав Чири-ково сыну. Новый барин нагрянул в 1813 году, как снег на голову. Чириковцы пробовали шуметь, но разговор у помещика был короток: на конюшню и плетей! Для кнутобойства при Анненкове денно и нощно состоял особый мужик, из беглых каторжных. Огромного роста и свирепости «палач» служил помещику и телохранителем – с дубиной, как к бабке его, не подступишься!

Тогда крестьяне решились действовать иначе. В Симбирск было послано семеро челобит-чиков, искать на жестокого барина управы у губернатора. Но губернский начальник слу-чился не то не в духе, не то в отъезде, посланцы вернулись ни с чем. Разгневанный Ан-ненков объявил всех семерых бунтовщиками и сослал в Сибирь. На несколько лет уныние поселилось в мужицких рядах.

Но вот, в Симбирск прибыл новый губернатор – бывший гусар и малоросс Андрей Федо-рович Лукъянович. От этого губернского начальника остался такой анекдот. Уже с утра, плотно позавтракав и усевшись в губернаторское кресло, А.Ф. Лукъянович с головой по-гружался в мысль о том, что же будет кушать за обедом. От сладкой мысли его оторвал секретарь, весьма «некстати» явившийся с бумагами на подпись.

«Шо же вы, Яким Сергеевич, бумаги все до мене та до мене, а гроши все до себе та себе – забирайте и бумаги до себе!», – раздосадовано молвил А.Ф. Лукъянович (секретарь счи-тался за большого взяточника).

Чем-то не глянулся В.А. Анненков 45-летнему вояке, и об этом прознали чириковские мужики. И вот, 8 и 10 июля 1821 года, дважды проделав шестидесятиверстный пеший марш-бросок, толпа чириковцев, почти в две сотни человек, являлась под губернаторские окна. Крестьяне дружно валились на колени и в голос жаловались «на жестокость поме-щика и непомерные отягощения их работами, причем представили они хлеб, печенный из лебеды, розданный от Анненкова на их продовольствие, с малым количеством чистой ржи».

Губернатор тотчас распорядился отрядить в Чириково особую комиссию. Напрасно уве-рял Василий Александрович, что поколачивает крестьян только для собственной их поль-зы. Даже соседи-помещики, и те в унисон кричали о нем, как о изверге человеческого ро-да, которого «должно навсегда исключить из дворянского сословия»: а кто попрет против губернатора? За «жестокости» Анненкова выставили из Чирикова, а в имение прикатил назначенный управляющий Лукин.

Нечистый на руку, управляющий плетями не дрался, зато тащил все, что ни попадалось. Через пару-тройку лет мужики с грустью вспоминали про хлеб из лебеды, и все больше хвалили барина Анненкова. Кто припоминал, как, тот давал бревна погорельцам, кто – как раздавал деньги и зерно в голодный год, кто – даже порку на конюшне, после которой за-рекся ни капли не брать в рот.

Барин тоже не сидел без дела, хлопоча по столичным инстанциям о возвращении имения. В 1826 году уехал из Симбирска Лукъянович, а Василий Александрович на коне вернулся в Чириково. Радость от встречи вышла взаимная. Проворовавшегося Лукина гнали всем миром. И дальше в вольнолюбивом селе жилось тихо. Помещик умерил пыл и не колотил свободолюбивых мужиков, а те больше не бегали в Симбирск жаловаться к губернатору.

Виктор СИВИНЦЕВ