«Мостострой» сначала растащили,

теперь ищут, на кого бы все это повесить

У всех на виду посреди Волги стоит фрагмент многострадального нового моста, и максимум, что доступно постороннему человеку, это сосчитать его пролеты. За кадром же остается все, что связано с его строительством. Заказчики, подрядчики, финансовые потоки, сделки, споры, суды и судебные приставы.

Одним из основных участников драмы под названием «Крупнейший мост в Европе» можно смело назвать акционерное общество «Ульяновскмостострой» («УМС»). Предприятие появилось на свет при советской власти, создавалось специально под проект нового мостового перехода.

Для работы в Ульяновске были приглашены опытные кадры, строившие БАМ. Все обещало быстрый успех, область и страна должны были получить в намеченные сроки уникальный мост. Сдать его в эксплуатацию планировалось к 125-летию со дня рождения Ленина, то есть в 1995 году.

Поначалу все шло быстро: опоры, пролеты – один, другой, третий…

Потом – проблемы с финансированием и деградация «Ульяновскмостостроя». К 2004 году ОАО представляло собой уже стремительно идущий ко дну «титаник». Одних только долгов по налогам за ним числилось под 700 млн рублей. Зарплату не платили годами, и коллектив редел, смываемый рыночной волной.

У обыкновенного обывателя возникает вопрос: кто виноват – новая экономическая политика государства или неповоротливое, не сумевшее адаптироваться к новым условиям руководство «Ульяновскмостостроя» вместе с бывшим руководством администрации области.

В январе 2004 года в отношении «Ульяновскмостостроя» была запущена процедура банкротства (наблюдение). На должность арбитражного управляющего ОАО «Ульяновскмостострой» арбитражным судом был утвержден член некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «РСНЭ» Жарков Александр Петрович, а в мае того же года введено внешнее управление. Причем обоснованием введения внешнего управления как процедуры, которая должна была оздоровить предприятие, были твердые обещания бывшего руководства области и заказчика строительства моста обеспечить для ОАО «Ульяновскмостострой» большие объемы строительных монтажных работ на разных объектах региона. Именно эти работы должны были позволить ОАО «Ульяновскмостострой» погасить долги и вернуться к нормальной деятельности.

Вроде бы было понятно, что участь Жаркова как капитана состояла в том, чтобы утонуть вместе с «титаником», но сам Жарков так, похоже, не думал. Им были предприняты меры по снижению раздутых непроизводственных расходов.

Так, определенная судом передача городу социальной сферы, которая являлась федеральной собственностью, но содержалась за счет «УМС», должна была дать экономию более 14 млн руб. в год. Однако бывшее руководство области и города «сумело» надолго затянуть исполнение решений судов, что повлекло дополнительные расходы «УМС», по подготовке и проведению отопительного сезона. При этом Жарков неоднократно предупреждался о привлечении к ответственности за возможный срыв подачи тепла от котельных, но сумел найти средства и на ремонт, и на топливо. Для обеспечения жизнедеятельности предприятия использовались все возможные пути получения денежных средств, и, в первую очередь, истребование долгов «УМС». Из полученных средств погашалась задолженность по заработной плате и выплачивались налоги. Всего было выплачено более 45000000 рублей.

В конце концов Жарков добился принятия городом «социалки», и здесь следует отметить, что новое областное руководство помогло завершить передачу социальной сферы «Ульяновскмостостроя» в муниципальную собственность до начала отопительного сезона.

А тем временем в органы на внешнего управляющего шли «телеги». Недруги Жаркова «вешали» на него «пропавшее» оборудование «Мостостроя». Фокус был, видимо, прост до безобразия. Уже к 2003 году имущество «Ульяновскмостостроя» представляло собой плачевное зрелище.

Дело в том, что в 1999-2003 годах руководство «УМС» приобретало технику и оборудование по зачетным схемам, получая вместо «живых» денег, по существенно завышенным ценам, далеко не новое оборудование. Более того, до введения процедуры банкротства мостостроевское начальство не сидело сложа руки. ОАО «Ульяновскмостострой» тонуло, но не все. Параллельно создавались разного рода ООО, в которые и перекочевала львиная доля основных средств многострадального «УМС». Эти самые ООО встали на ноги и пошли зашибать деньги. ОАО же продолжало разваливаться. Не без помощи,как говорят, людей из власти, с которыми при Шаманове водило дружбу бывшее руководство «Ульяновскмостостроя».

Через «УМС», если верить слухам, до введения процедуры банкротства совершались и крупные финансовые сделки, но в его кассу деньги при этом не попадали. Силами предприятия выполнялись, как опять же гласит молва, работы на личных подворьях чиновников и уже вышеупомянутых ООО, а расходы вешались на «УМС», подрывая его шансы на выход из кризиса.

За короткий период своей деятельности Александр Жарков обнаружил и вовсе странные вещи: выгодные заказы, которые «Ульяновскмостострой» мог бы без труда выполнить, отдавались почему-то предприятиям из других регионов. Так, ремонт автомобильной части старого моста через Волгу производила одна из фирм Мордовии. Замену пролетов железнодорожной части этого моста отдали москвичам. Было ощущение, что ктото сознательно не давал «УМС» заработать и поправить дела, то есть его возрождение было явно не в интересах бывшего руководства области.

В настоящее время некие силы из соседних регионов подбрасывают в подразделения «УМС» слушки, что все это, дескать, Жарков, что из-за него «УМС» терпит разные невзгоды и лучше бы его снять, поставив другого человека руководить процедурами банкротства. Распространителей версий такого рода не смущает даже то, что Жарков находится в должности внешнего управляющего всего год с небольшим, тогда как «Ульяновскмостострой» перестал подавать признаки жизни еще тричетыре года назад.

Чем сегодня Жарков мешает, наверное, не секрет. Возможно, существует надежда, что полное разорение «УМС» скроет все, что в нем и вокруг него творилось. По примеру Чечни, где сначала выделялись огромные деньги на восстановление городов и сел, потом вдруг бомбежки или теракты, и возведенные объекты взлетают на воздух, и никто уже не в состоянии когда-либо узнать, сколько денег затрачено на строительство, а сколько украдено.