Афганистан. Как это было…

Вячеслав Терентьевич Батяев, заместитель председателя областного отделения Всероссийского общественного движения ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство». В Афганистане был командиром танковой роты 373 мотострелкового полка.

– Вячеслав Терентьевич, 16 февраля была семнадцатая годовщина вывода советских войск из Афганистана. А как все начиналось?

– В Афганистан мы вошли в декабре 1979 года. Перед этим призвали так называемых «партизан», приписной состав. В основном это были местные туркмены. 29-го числа пересекли границу и Новый Год встречали уже южнее Герата. 24 января 1980-го приписной состав поменяли на кадровый, пришли солдаты-срочники. В этом составе мы продолжили свой марш и остановились 4 марта в Кандагаре.

– Никаких конфликтов с местным населением не было?

– Никаких! Нас везде принимали великолепно! Как освободителей. В Герате встречали с цветами. А в апреле наш танковый батальон понес первые потери. При сопровождении колонны с продовольствием в район местечка Калат (120 км севернее Кандагара), – наш батальон впервые попал под обстрел, и танк подорвался на мине. Был тяжело ранен заряжающий. В апреле 80-го и началась для нас война.

– Вы этого не ждали?

– Нет! В Гератской провинции население две недели сидело без еды. Душманы захватили Герат, перекрыли Гератский перевал. Когда мы входили, вдоль дороги стояли люди, мужское население – от детей до стариков. Все с протянутыми руками, просят хлеба. Нам запрещено было останавливаться, и мы с танков бросали сухой паек, хлеб, перловку, гречку. Нас встречали как освободителей. Мы себя и чувствовали освободителями.

– Расскажите подробнее о выполнении ваших боевых задач.

– Освобождали населенные пункты, сопровождали колонны. Выбьем противника. Власть поставим и уходим. В мае из полка сделали бригаду – Кандагарскую, отдельную мотострелковую. Зона ответственности – весь юг Афганистана. Выполняли задачи командования и афганского правительства. За 22 месяца я потерял в своей танковой роте 5 человек.

– Как это случилось?

– Первым погиб сержант Хриптович. 22 июня 1980 года. Пошли в кишлак за водой. Населенный пункт считался зачищенным: представители афганской армии доложили, что душманов нет. Сержант и несколько солдат с канистрами пошли к колодцу. Оружия не взяли.

Хриптовича ранили и захватили в плен. Солдаты убежали. Безоружные – что могли сделать? Мотострелковая рота, которая пыталась его освободить, потеряла одного бойца убитым, и один был ранен… А Хриптовича нашли на следующие сутки. Он был расстрелян. То, что с ним сделали, я не буду говорить. С нашей стороны пошел адекватный ответ. Пленных не брали.

Юра Павлов, наводчик, погиб, спасая своего командира, в октябре 80 года. Третьей роте не хватало техники, и. мне дали команду выделить танк. В Кандагар – 17 км от гарнизона. В районе Базарча командир танковой роты допустил ошибку – пошел первым. И – подрыв. Его танк снесло в арык. Душманы начинают бросать бутылки с зажигательной смесью через дувал. Уже четыре танка горит. Экипажи борются с пламенем. Единственный танк, который не пострадал – тот самый, который я выделил для третьей роты. Экипаж принимает решение – выдернуть ротного. Но впереди стоят 4 танка. Свалив дувал, объезжает по виноградникам колонну и становится рядом с командирским танком. Выходят накинуть трос, и открылась стрельба. Стрелять из танка невозможно: танк на сцепке и башню не повернешь. Юра Павлов, наводчик берет автомат, выходит из танка, становится на трансмиссию и открывает огонь по винограднику. Кричит: «Командир, в танк! Прикрываю!» Командир и заряжающий заскочили, сам Юра расстрелял все патроны и только собрался нырять в люк, как душманская пуля угодила ему в пах, перебила артерию, и вся кровь вытекла за 15 секунд. Ничем не успели помочь.

Эти мертвые меня не отпускают и по сей день. Я командир. Я отвечал за жизнь этих ребят. И раз это случилось, значит, чего-то не предусмотрел, где-то недоглядел…

Какие ребята были у меня в подчинении! Лихачев Василий. Заряжающий. Тот с дробью в груди заряжал. Если танк Т-55 по норме выдает из своего орудия 8 выстрелов в минуту, так он, даже раненый дробью, давал 12 выстрелов в минуту. Это 43 снаряда. И только потом сказал, что ранен.

– Он остался жив?

– Вася Лихачев жив. В моей роте было 16 национальностей. Не было случая, чтобы не выполнили поставленную задачу. Межнациональная рознь, дедовщина – ничего этого не было. Я молодого солдата никогда в бой не посылал.

А что 5 человек потерял, может быть, я поэтому здесь, в «Боевом братстве», и работаю…