Евгений Явкин известен тем, что именно он вернул зрение известной телеведущей Валентине Леонтьевой, поменяв ей глазной хрусталик. Об этом «Ульяновский Меридиан» уже писал. Однако мало кто знает, что в молодости Явкину довелось поработать врачом в далеком Конго. И об этом наш сегодняшний рассказ.

«Отсталая» страна

В 1984 году Евгению Ивновичу и его жене, молодым советским специалистам, предложили «помочь развивающейся стране». Супруги согласились, прошли все необходимые собеседования во всех необходимых инстанциях. Вызова ждали семь месяцев. И, наконец, после пятнадцати часов перелета приземлились в аэропорту столицы Конго – Браззавиле. Явкиным предстояло трудиться в госпитале Матерните Бланш Гомез. Кстати, это медучреждение построил СССР – в дар Конго. И по традиции там наряду с местным персоналом постоянно работала бригада врачей из Союза.

– Первое время мы с женой ходили по магазинам этой «отсталой» страны, как в музей на экскурсии, – вспоминает Евгений Иванович. – Просто смотрели и удивлялись, что бывают такие продукты и товары. После совковых пустых полок в магазинах такое изобилие просто шокировало. Примерно то же самое было в госпитале – сначала просто терялся в море лекарственных препаратов и невиданной для «совмедслужащего» медицинской техники. Плюс языковой барьер. Местное население говорило на французском, а я в школе немецкий изучал. Правда, перед отправкой успел немного учебники почитать, но в итоге нас с женой из-за каких-то заморочек даже без всяких курсов в Конго отправили – запустили, так сказать, в свободное плавание. Так получилось, что у жены в бригаде – ни одного человека, который бы по-русски хоть как-то изъяснялся. Так что в первые дни она в слезах с работы приходила. Я иногда даже на дежурства вместе с ней ходил. И не только из-за языка…

То рожают двойню,

то рожают тройню,

то рожают сразу шестерых…

Жена Явкина Галина Германовна по специальности – врач-гинеколог. И если у Евгения Ивановича был относительно свободный график работы – с семи утра до двух часов дня, то его супруге в силу некоторых национальных особенностей пришлось во много раз труднее. Ведь деторождение в Конго – это то, чем тамошние женщины занимаются с самой ранней юности в течение всей жизни.

– Семья с девятью-десятью детьми там – это нормально. Мне тогда было тридцать три года, и, узнав, что у нас всего двое наследников, тамошние жители смотрели на меня сочувственно и осторожно интересовались, кто из нас болен – я или жена. У меня санитарка была года на два постарше, так у нее восемь чад к тому времени уже было. Совершенно нормальным там было явление, когда к врачу приходила женщина лет пятидесяти и говорила – мол, доктор, беда, больше почему-то не беременею, лечите! Представляете теперь, в какую каторгу моя бедная супруга угодила.

Госпиталь, в котором работали Явкины, состоял из заведения типа поликлиники и «передовой» – роддома. В обычное время гинеколог трудился там так же, как и все остальные специалисты – с семи до двух. На это время приходились прием, дневные роды, операции. Роддом всегда был забит до отказа. Но еще круче Галине Германовне приходилось во время дежурств.

– Если жена была дежурной, то приходила в госпиталь к двум часам дня и до семи утра пахала, как проклятая. Присесть или прилечь в это время было невозможно, двадцать-двадцать пять родов плюс три-четыре операции кесарева сечения за это время были обычным делом. А рекорд, который супруга установила в Конго, – тридцать принятых за время дежурства младенцев! Больше ей побить его так и не удалось.

Танцы и экзотика

Свой первый Новый год на африканском континенте Евгений Явкин тоже встретил «на боевом посту».

– У жены дежурство было, и я с ней пошел – чего одному дома сидеть. Так что оригинально 1985-й год мы встретили. В промежутках между родами бригада собралась, шампанского выпили, прокричали что-то типа «Бо-на-на», пританцовывая у стола, а потом опять работать отправились.

Вообще конголезцы, по словам Евгения Ивановича, независимо от возраста, просто обожают танцевать. И застолья там разительно отличаются от русских.

– Они весь вечер могут провести с бутылочкой пива, танцуя при этом до упада. Более того, даже на таком мероприятии, как какая-нибудь медицинская конференция, перерыв на танцы – вполне нормальное явление. Пьют же там только пиво, крепкие напитки вообще непопулярны. Я за все время только одного пьяного негра и видел, да и тот по-русски ругался – видимо, учился в Советском Союзе.

С удовольствием вспоминает Евгений Иванович, как он удил рыбу в реке Конго, которая протекала в пятнадцати минутах ходьбы от его дома.

– Рыбалка – моя давняя страсть, а во время этой поездки пришлось такую экзотику вытаскивать! Электрических сомиков, например, или рыбу-бритву. А самую интересную «зверюгу» до сих пор не знаю, как по науке именовать. Местные называли ее «гыр-гыр» – за то, что она совершенно отчетливо и не по-рыбьему рычала, когда ее из воды вытаскиваешь, – будто ругалась. Жутковатое ощущение, но на вкус очень даже ничего. А еще одна экзотика очень запомнилась – посещение ресторана при зоопарке! Мы-то, конечно, не зверствовали, но в принципе клиент там может заказать блюдо… из любого обитателя зоосада! Вот такой вот Гринпис…