Этот дом на улице Ленинградской, что на Нижней Террасе, был построен, как и его собратья, расположившиеся по соседству, еще в середине 30-х годов прошлого столетия. Но если соседи-старички еще стоят и, поскрипывая расшатанными полами, тихо доживают свой век, то дом №23 смело можно назвать смертельно больным.

До поры до времени 23-й дом ничем не отличался от других домов-«сталинок», коими заставлена большая часть Нижней, и был крайним на улице Ленинградской. Но в конце 80-х кто-то решил, что улицу можно продлить, и рядом со старенькой четырехэтажкой было начато строительство 10-этажного панельного дома. А с чего строительство сегодня начинается? Правильно, с забивания свай. И прибыл на стройплощадку копер и, сотрясая окрестности артиллерийским грохотом, начал эти сваи забивать. И от сотрясений, копром учиненных, стал 23-й трескаться. Сначала помаленьку, словно паутиной подернулись трещинками торцовые стены его, но вскоре жильцы с ужасом заметили, что их дом, говоря попросту, лопнул. И уже нешуточные трещины просто раскололи торцовые стены его пополам – сверху вниз, от крыши до земли.

Жить в доме стало опасно, и люди забили тревогу. Их услышали. И прислали ремонтников. О том, чтобы восстановить прочность лопнувших стен, не могло быть и речи – здание, по идее, нужно было сносить и строить заново. Но у наших строителей-ремонтников есть для таких домов-инвалидов бандажи и стяжки. И вскоре 23-й дом стал похож на ежа – его, как клубок вязальными спицами, проткнули стальными прутьями нескольких десятков стяжек, приварив их концы к кускам швеллера. Трещины же на стенах просто заштукатурили…

Сделав дело, ремонтники умыли руки. А люди остались жить в разрушающемся доме, ежедневно и ежечасно рискуя быть погребенными под рухнувшими стенами и обвалившимися потолками. Это не преувеличение, дом и в самом деле медленно, но неотвратимо разрушается. Нарушились несущие стены – и стали сыпаться потолки – перекрытия-то в доме деревянные. И во многих квартирах 23-го дома вместо штукатурки и побелки над головами жильцов – оголившаяся дранка. Штукатурка отваливается большими кусками и может вполне конкретно покалечить квартиросъемщиков.

Жаловаться и просить о помощи жильцы дома не перестают, но в ответ на их жалобы и просьбы чиновники только руками разводят. Оно и понятно, ветхого и аварийного жилья в городе и без 23-го дома предостаточно, а расселять из него людей некуда.

Так и живут люди. В постоянном страхе. Приятного, прямо скажем, в такой жизни немного, точнее, вовсе нет – ибо не жизнь это, а ожидание смерти. И вот за это ожидание с них аккуратно взимается квартплата. Хотя, кажется, не с них деньги надо брать, а им еще из казны приплачивать. За смертельный риск. Тем более что за более чем семидесятилетнюю жизнь свою этот дом давным-давно окупился. Или мы не правы?