23 апреля Россия осталась без своего первого президента, с именем которого, как скоропостижно выяснилось, связано только одно – «обретение страной и ее гражданами свободы».

Во всяком случае, практически все средства массовой информации, кроме коммунистических газет, поведали нам, что Борис Николаевич был человеком смелым, решительным, целеустремленным, истинным демократом и патриотом, и не было у него других целей, кроме блага для отечества и людей, его населяющих. Да, возможно целей иных перед ним действительно не стояло, и он искренне хотел остаться в памяти народной всеобщим благодетелем, лицом эпохи, каковым он действительно стал – это бесспорно. Какова эпоха, таково и лицо…

Из всех надгробных речей запомнилась одна – в прямом эфире, пока в сторону кладбища двигалась похоронная процессия, великий дирижер Валерий Гергиев поблагодарил покойного за беспрецедентную свободу, которой пользовался он лично и весь руководимый им оркестр – о них просто забыли: три года хоть не платили зарплату, зато и музыки не заказывали.

Началом эпохи Ельцина можно считать даже не день подавления (а точнее, самоликвидации) путча ГКЧП, не день распада СССР, а утро 1 января 1992 года, когда после новогодней ночи народ обнаружил на рынке мясо по цене от 30 рублей до бесконечности и множество разноречивых ценников на одни и те же товары. Цены отпустили, и они даже не знали, куда и с какой скоростью им бежать…

Тогда Борис Николаевич (кстати, во время визита в Ульяновск) пообещал, что положение «стабилизируется уже к осени», а потом бурные ростки капитализма начнут давать такие обильные плоды, что народу некуда будет деться от процветания. Придворные экономисты во главе с Егором Гайдаром прикинули на пальцах перспективы, а Борис Ельцин тут же их озвучил на всю страну, не подозревая о том, что «за базар» придется ответить. Справедливости ради, конечно, не стоит забывать о том, что, уходя с поста, он публично признал, что был неправ, и нашел в себе силы извиниться перед народом. Однако, не забыл при этом, передавая страну престолонаследнику, заручиться гарантиями неприкосновенности и сохранения большинства льгот и привилегий.

Решительность и бесстрашие проявились в личности Бориса Николаевича не только в тот момент, когда он, стоя на башне танка, призывал москвичей бить путчистов. Сначала он бесстрашно вооружил чеченских сепаратистов, а потом решительно ввел в Чечню войска.

Можно связать с именем первого президента еще массу «знаковых событий». Но почему-то, чем решительней были шаги власти «по пути реформ», тем глубже страна погружалась в болото кризиса. И по странному совпадению, как только Борис Николаевич покинул свой пост, в стране начался экономический рост, хотя его к тому моменту никто не прогнозировал.

Впрочем, среди двоих правителей России по имени Борис, Ельцин смотрелся очень даже неплохо. Правление Бориса Годунова закончилось Смутой, а правление Бориса Ельцина со Смуты началось. Так что, один туда страну завел, а другой – и завел, и вывел. Пусть даже ценой добровольного ухода с вершины практически единоличной власти.