С осени прошлого года 77-летняя Анна Кострюкова жила в глухой Чаадаевке одна-одинешенька. Поначалу на предложение властей переехать в Базарный Сызган, в социальное жилье, отвечала, что не может оставить дом. Совсем недавно, измучившись одиночеством, согласилась на переезд, но трагически погибла.

По роковой случайности НАШ корреспондент побывал у Анны Андреевны за неделю до жуткого происшествия.

Пожар

Трагедия случилась в ночь на седьмое июня. По официальной версии, в доме Кострюковой случилось короткое замыкание. Однако, многие считают, что бабушку сожгли: кому-то она помешала грабить брошенные дома.

Коренная

Анна Кострюкова прожила в Чаадаевке всю жизнь, с самого рождения. На ее глазах некогда большая деревня хирела, все меньше и меньше в ней оставалось людей. Любовь Кулакова в семидесятых годах работала здесь секретарем комсомольской организации. Сейчас живет в Папузах. Вспоминает:

– В селе была школа-восьмилетка. В нее ходили дети из маленьких окрестных сел, например из Салмановки. В 1974 году здесь училось 84 человека. Работали клуб, библиотека, детский сад, столовая. Были свои магазин, медпункт и почта. На ферме держали 800 голов скота, имелось племенное стадо на 300 голов. Работало много молодежи. Одних комсомольцев было 34 человека, и никто уезжать не торопился. ТАК БЫЛО, ПОКА НЕ ЛИКВИДИРОВАЛИ ШКОЛУ. Семьи с детьми стали перебираться поближе к цивилизации.

Подружка

В прошлом году на Вербное воскресенье Кострюкова пригласила свою подружку, козу Розу, на прогулку к роднику: набрать свежей воды. Взяла банку и неспешно двинулась в путь. Животному эта неторопливость не понравилась, и она поддела хозяйку рогами под «мягкое место» – поспеши, мол. Старушка упала, в ее спине что-то хрустнуло, и с тех пор она могла передвигаться, лишь опираясь на табурет.

К слову, в Базарный Сызган Анна Андреевна отказывалась переезжать и из-за больной спины. Комнату ей давали на третьем этаже, а как туда карабкаться с табуреткой?

Одиночество

В октябре прошлого года к родным в Базарный Сызган из Чаадаевки перебрались такие же горемыки, как Кострюкова: Катерина Мишенкова и Клавдия Козлова.

– Им было куда уехать, – сетовала старушка, – а у меня из родных только племянница в Самаре. Но и она живет у сожителя на птичьих правах, меня к себе взять не может.

Конец осени, всю зиму, весну Анна Андреевна прожила одна. Сначала тосковала по живому человеческому слову, потом привыкла. Научилась разговаривать с курами, ссорилась с козой из-за ее плохого поведения. С табуретом ходила в соседские дома, где остались брошенные хозяевами собаки и кошки. В бидончике таскала им корм. Потом и этой заботы у нее не осталось. То ли волки, то ли псы из Соснового Бора разодрали сначала кошек, а потом и местных дворняжек. Анна Андреевна их похоронила.

Помощник

Единственный человек, который навещал старушку – социальный работник по имени Олег. Летом пешком, зимой – на лошади, он раз в неделю приходил и делал дела, которые ей самой не под силу. С табуретом на родник за водой не сходишь и дров не принесешь. Олег по просьбе Кострюковой вскопал огород под картошку и немудреные овощи.

– Тяжело, конечно, с грядками возиться, – рассказывала Анна Андреевна. – Да только без дела с тоски волком завоешь. Встану утром, траву прополю, помидоры полью, все занятие.

Анна Кострюкова честно признавалась репортеру «НГ», что одной жить страшно.

– Ночью особенно плохо приходится, – говорила она. – От каждого скрипа вздрагиваю, от стука и шороха просыпаюсь. Дикие звери могут только в курятник залезть или в конюшню. Страшней человек: его запоры и двери не остановят. Ладно, если пришибут сразу, а то стукнут по голове и оставят валяться.

Однажды по воле стихии Анна Андреевна двое суток просидела взаперти – по самую крышу снегом завалило входную дверь. Помог все тот же социальный работник. Больше было некому.

Грабители

В Чаадаевке осталось много хороших домов. Сюда частенько приезжают незваные гости. Выламывают полы, двери, рамы из домов, снимают шифер и кровельное железо с крыш, крушат на кирпич печки, забирают всю металлическую утварь. Осторожная Анна Андреевна никогда к этим людям не подходила. Лишь смотрела на воров в окно и плакала. Они тоже с ней общаться не спешили.

– Я все боюсь, как бы провода электрические у меня не срезали и кабель телевизионный. Тогда уж совсем буду от мира отрезанная, – говорила тогда Анна Андреевна.

Цифры

В 2005 году в Чаадаевке проживало 7 человек; в 2006 – 5; в 2007 людей не стало.

Анна Кострюкова предчувствовала свою смерть

Глава Сосновоборского сельского поселения Василий Ерастов вспомнил, что совсем недавно при встрече с ним Анна Андреевна обмолвилась:

– Я ведь до осени не доживу. Предчувствие какое-то гложет.

Василий Ерастов, кстати, был в Чаадаеве часа за два до трагического происшествия. Рассказывает:

– Дом Кострюковой видел, из трубы дымка не было, значит, печь не топилась. Правда, к Анне Андреевне я не заходил, но мне показалось, у нее все было в порядке.

По словам начальника районной пожарной охраны Николая Кулаева, загорание дома произошло около 9 часов вечера шестого июня.

– Два сосновоборца, – говорит Николай Кулаев, – седьмого июня косили в окрестностях Чаадаевки траву. Они и заметили, что дома Анны Андреевны нет на привычном месте.

Пожарные обнаружили на пепелище сначала останки козы, а затем и хозяйки дома. Рассматривали разные версии происшествия, в том числе и поджог.

– Этот вариант маловероятен, – полагает начальник ПЧ. – Ничего из ценных вещей не украли. Козу, птиц, зерно не тронули. Скорее всего, замкнуло электропроводку в сеннике.

В пользу этой версии говорит и то, что сначала сгорели именно надворные постройки, а потом уже дом. Но многие сосновоборцы уверены в том, что старушка, которая не вмешивалась в воровские дела непрошенных гостей, все же мешала им. Просто кто-то удачно преподнес пожар как несчастный случай.