Несколько улиц, прилегающих к сыродельному заводу в Майне, терроризирует черный пес по кличке Рекс.

– У меня сегодня курицу утащил, – со слезами рассказывала по телефону Наталья. – Прямо из сарая. У других людей таскает. И никакой управы на него нет.

Бытует мнение, что пса этого привез щенком директору сырзавода один из работников предприятия. Вроде как для охраны территории. Пес подрос, единожды где-то попробовал дичинки (пусть даже и домашней) и пошел по дворам! Живет на территории сырзавода. Рекса сажали на цепь, в которой он запутался. Когда распутывали, на время отпустили, а поймать больше не смогли. Пес потерял доверие к людям и близко к себе никого не подпускает.

– Нам как будто делать нечего, как его сторожить! – возмущается пенсионерка Галина Казанцева. – Целыми днями ведь у двора с палкой дежурю.

– Ничего удивительного в этом не вижу, – неожиданно заявляет пенсионер Сергей Яшнов. – Я на этом заводе 13 лет работал, а живу возле него с 1960 года. Сюда со всего района живность везли. В селе у кого-нибудь кошка или собака приплод принесут, все тащат на ферму. Молоковозка подъедет, водителя просят: «Возьми, выкинешь где-нибудь!» Тот берет, а выкидывает именно у сырзавода. Но куроловов на моей памяти тут не было. У тебя одну курицу задрал, – обращается он к Казанцевой, – а у Чепановых уже две!

– А каждая по 150 рублей! – подхватывает Зинаида Самсонова.

Рекс, по словам жильцов, начинает охоту часов с четырех утра. Как лиса ищет лазейки в сараи и дворы. Добросовестно дерется с чужими собаками. Он поджар, злобен, недоверчив. Цепь, конечно, от воровства его удержит, но не исправит – это точно. Говорят, собака, познавшая вкус задранной ею курицы или утки, неисправима.

– Нам сам директор сырзавода говорит – застрелите, – рассуждает Сергей Федорович. – Так у нас и ружей нет! Были бы, давно бы застрелили. Пусть бы сам исправил свою ошибку, у него ружье есть.