Среди комсомольцев частенько находились добровольные информаторы, которые работали на КГБ

Сегодняшний выпуск «Обратно в СССР* мы посвящаем отзывам читателей. Чаще всего отклики к нам приходят не на какую-то определенную тему, а общие. Люди вспоминают отдельные эпизоды своей жизни. Мы решили не ограничивать творчество наших читателей.

В Ульяновск распределили после окончания МГУ

– Уважаемые коллеги, ваша рубрика действительно возвращает в прошлое и наталкивает на размышления, – пишет член Союза журналистов России и Союза российских писателей Григорий Медведовский. -Боюсь, что не смогу сразу войти в предложенную тему, но постараюсь выделить одну из возможных. Не хотелось бы уподобиться персонажу из милого грузинского анекдота, который на вопрос: «А скажи, Гиви, при ком из вождей тебе лучше всего жилось?», ответил, подумав: «При Хрущеве!». – «А почему?» – «А у меня тогда очень хорошо с дэвушками все получалось!».

Наверное, наиболее существенные размышления начинаются со службы в армии. Для меня это вторая половина 60-х годов прошлого столетия. Подмосковье. Дедовщины в нынешнем понимании тогда еще не было, по крайней мере, в наших частях. Первогодок называли «салагами», но рукоприкладства не случалось. А в батальоне связи, к которому меня потом прикомандировали, служили немало интеллигентных ребят, многие со средним-специальным образованием.

После армии год я работал в Москве токарем по лимиту. Затем был журфак МГУ… На недавнем 60-летии факультета, судя по теленовостям, все, начиная от нынешних студентов и заканчивая бессменным деканом Я. Н. Засурским, говорили об альма-матер только теплые слова. Все так и было. . Хотя наш милейший староста курса уже тогда, как я позже узнал, вел свою деятельность, которая привела его к званию генерала известного ведомства. А мы-то слали ему хамские стишки на лекциях! Меня из-за них не приняли в КПСС, хотя я четыре года : был идеологом комсомольского бюро…

Распределившись в Ульяновск, без колебания пошел в сельхозредакцию тогдашнего областного телерадиокомитета. И началась моя работа. Поездки в любую погоду по районам с кинооператором и тяжелым магнитофоном, практически ежедневные передачи в прямом эфире «без бумажки»… Потом, будучи замом главного редактора, с удовольствием вел довольно смелый по тем временам радиожурнал «Кроме шуток». Вот одно из моих творений:

Стояли мы за книгами уныло

Поэт, художник, врач и астроном…

Но только лишь одиннадцать пробило –

Все перешли в ближайший гастроном.

Все это я к тому написал, что нужно чаще вспоминать из прошлого хорошее, зла не хранить, на те же грабли не наступать, нынешние беды встречать если не героически, то стоически. А СССР – ну, что было, то было, одно вспомним с грустью, другое с улыбкой…

– Прочитала ваш материал о том, как давали квартиры при Советской власти. Хочу сказать, что жилищная проблема существовала и тогда, – пишет Мария Федорова. – Я отлично помню нашу первую собственную квартиру. До этого мы пару лет жили у бабушки с дедом. Хорошо жили, но очень тесно – вшестером (дед с бабкой, мои родители и я с сестрой Танюхой) в двух комнатах. До сих пор задаюсь вопросом: была ли у моих родителей тогда личная жизнь? И если была, то как они умудрялись ее вести? Дед вечно курил в туалете ночами, бабушка постоянно шаркала по квартире с валокордином, я плакала. Меня очень пугал рев пролетающих над нами самолетов. После просмотренных фильмов о войне снились бомбежки. Хорошие были все-таки у нас фильмы – реалистичные.

Когда появилось свое жилье – ликовали. Две смежные комнаты,кухня, балкон, раздельный санузел. И нас только четверо!

На кухне стоял стандартный кухонный гарнитур бледно-неопределенного цвета – шкаф-пенал, “буфэт”, навесные шкафчики, мойка, стол, «тубареты» на нестойких ножках, которые вечно вывинчивались из пазов и грозили уронить незадачливого «сидельца» на пол. Зато пол -линолеум в черно-серую клетку. Красота! Плита с четырьмя кон-

форками. Какие-то облезлые занавески, которые мамуля сумела «достать». Мне тогда это все казалось безумным шиком!

В большой комнате – пианино. На полу – непонятно что невразумительного цвета, называемое «палас» и представляющее предмет огромной родительской гордости. К нему намертво прилипало все, что только можно: пыль, фантики, нитки, иголки, волосы, бумажки и всякие ошметки. Пылесос этого зверя не брал. Очистить его можно было, только ползая по полу на карачках и отдирая от него каждый прилипший кусочек руками.

В нашей с Танюхой комнате-пенале стояли два дивана, книжные полки и письменный стол. Проходить между ними можно было только боком. Зато этажом выше жил мой одноклассник Сашка Бондарчук, а внизу – одноклассница Лиля Суворова. У них родители были построже, а наши – всегда разрешали приводить гостей, причем в неограниченном количестве!

Самое огромное удовольствие было собраться на нашем балконе втроем с Сашкой и Лилей. Главная забава состояла в том, чтобы выкидывать с балкона ненужные, в нашем понимании, вещи. Это были сковородки, утюги, разделочные доски, бутылки из-под молока и прочее. Мы были удачливыми, ни разу ни в кого не попали. Как ни старались!