205 лет тому назад, осенью 1802 года, в Симбирск прибыл новый губернатор. Ему исполнилось 35 лет. Он был хорош собой: стройный блондин с несколько удлиненными чертами лица, черные брови над светлыми глазами, легкая приветливая улыбка. Во всем облике чувствовался истинный аристократизм. Действительно, князь Сергей Николаевич Хованский происходил из древнего рода. Его предки вели свое происхождение от великого князя Литовского Гедимина и на протяжении веков верой и правдой служили и литовскому, и польскому, и русскому престолу. Не случайно на фамильном гербе скачет литовский рыцарь, расправили крылья белые польские орлы, красуются новгородские медведи и белозерские рыбы. А один из предков даже был женат на внучке Дмитрия Донского.

Из Москвы на ПМЖ в Симбирск

Впрочем, князь Сергей Хованский славен сам по себе и достоин отдельного рассказа. Тем более что нынешний год для него трижды юбилейный: весной исполнилось 190 лет со дня кончины, в июле – 205 лет назначения в Симбирск, а в прошедшее воскресенье, 14 октября, – 240 лет со дня рождения.

Сергей Николаевич стал уже пятым по счету симбирским губернатором, но во многом – первым. Первая титулованная особа в губернаторском кресле – до него князей, графов и баронов здесь не бывало. Ни один из его предшественников не продержался на посту и трех лет, а князь Хованский правил с 1802 по 1808 годы. К тому же его светлость стал первым губернатором после введения в России министерской системы -высшим чиновником МВД по губернии. Причем в тогдашнем понимании функции этого министерства не сводились к правоохранительной деятельности, а касались всех вопросов народного хозяйства России: промышленности и земледелия, торговли и медицины.

За плечами у князя Сергея уже были боевые походы «времен очаковских и покоренья Крыма», торжественное вступление в Константинополь, полковничий чин и мирная служба владимирским вице-губернатором. Начальник Владимирской губернии князь Иван Долгоруков сокрушался, что с переводом Хованского в Симбирск лишается «приятного собеседника в обществе и хорошего, честного, благонамеренного сослуживца». То, что князь Сергей Николаевич – душа общества, скоро оценили и симбиряне, и не одни они. Современник вспоминал: «Зиму 1803 года Симбирск был особенно оживлен. Губернатором в это время был там князь Сергей Николаевич Хованский, человек …умный, благонамеренный и дипломат. Все дворянство его любило и уважало. …Каждый день были обеды, вечера, балы, два раза в неделю благородное собрание и театр. Так приятно и весело было в Симбирске, что многие приезжали из Москвы и Казани, а один москвич… остался даже на житье в Симбирске». При нынешних губернаторах москвичи что-то не рвутся на ПМЖ в наш город, а наоборот – улья-новцы «рвут когти» в первопрестольную…

Красавица из Архангельского

Хованский был холост и представлял выгодную во всех отношениях партию для симбирских невест. Удачливее других оказалось семейство Наумовых. В их родовом имении, селе Архангельском за Волгой (ныне Чердаклинский район), проживала красавица Катерина Александровна. В свои 22 года она уже успела овдоветь после брака с казанским губернатором Аплечеевым. Князь Сергей зачастил в Архангельское, а весной 1805 года урожденная Катюша Наумова стала княгиней Хованской и второй раз губернаторшей.

Князю было куда ввести молодую хозяйку – в отличие от своих предшественников он решил проблему с губернаторской резиденцией. Сергей Николаевич доходчиво расписал в донесении министру «о затруднениях, в каковых по неимению в Симбирске казенного и приличных частных домов» находятся он и вице-губернатор. Осенью 1804 года были ассигнованы средства, и Хованский въехал в двухэтажный каменный особняк, приобретенный у помещика Бестужева. Для зама был куплен дом у Василия Михайловича Карамзина – старшего брата историографа. Получил казенное жилье и городничий.

Княжеская чета растила дочь Екатерины Александровны от первого брака, пятерых совместных детей, а еще взяла на воспитание сироту. Помещик Филипп Стромилов «размотал и пропил» свое состояние, после чего сыграл в ящик. Его внебрачная 9-летняя дочь Елизавета осталась без средств к существованию – родичи папаши отвернулись от нее. Добродушный князь Сергей, посетив Самару (тогда уездный город), где жила девочка, пожалел бедную Лизу. А спустя неделю, по инициативе его энергичной супруги, прислал за ней экипаж, и девочка поселилась в губернаторском доме на положении родственницы.

Застроил «плешивую голову»

Надо отдать ему должное, губернатор не только веселился на балах, устраивал личную жизнь да справлял новоселье. Недаром в 1804 году государь произвел его в действительные статские советники (генерал-майорский чин). При Хованском облик города кардинально изменился в лучшую сторону. До приезда князя центральная часть, симбирская гора, напоминала плешивую голову. Вокруг велось строительство, а в центре был пустырь с отдельными каменными домами. Дело в том, что еще Екатерина Великая, заботясь о красоте губернских городов, повелела строить здания в центре исключительно из камня. Большинству симбирян это было не по карману. Хованский информировал столицу, «что по сему места сии остаются незастроенными и город в устройство не приходит». Толковому администратору удалось через министра убедить императора Александра I подкорректировать законотворчество его царственной бабки. В июне 1804 года последовал Высочайший рескрипт, разрешивший строительство «производить деревянное на каменном фундаменте». В том же 1804 году было завершено строительство на южной окраине города Александровской больницы. А на Венце начали возводить массивный дом в стиле классицизма. Портик украсили шесть колонн, широкая лестница вела к парадному подъезду – самим своим видом здание говорило о величии власти.

Именно в нем в 1807 году, после окончания строительства, разместились присутственные места, то есть губернский чиновничий аппарат. Здания присутственных мест украсили и уездные города.

А завершившееся в 1805 году генеральное межевание губернии значительно обогатило казну. Ведь, как сообщал князь Хованский в столицу, «вновь открыто земель и лесов» было почти в 1,5 раза больше, чем значилось до этого по оброчным статьям. Не чужд был Сергей Николаевич и вопросов образования. Он ежегодно присутствовал на экзаменах в Симбирском главном народном училище (предтече гимназии) «и любил награждать учеников похвальными листами из своих рук и притом за своей подписью».

14 марта 1808 года царь наградил князя Сергея орденом Святой Анны 1-й степени и определил ему новое место службы – губернатором в Минск. Симбиряне впервые столь искренне и тепло прощались со своим «таким добрым начальником». Церемония проводов состоялась и в Самаре, куда князь заехал на прощание. Не забыли супруги Хованские и о сироте, поручив заботу о ней вплоть до замужества сестре губернаторши.

Протекция Глинке

Но вот служба на белорусской земле у князя не сложилась. Уже в декабре 1808 года он попросился в отставку по болезни. «За усердное прохождение службы» император назначил ему вплоть «до выздоровления» оклад в половину губернаторского жалованья. Сергей Николаевич поселился в Архангельском, а весной 1817 года скончался от чахотки на 50-м году жизни. Гроб с телом князя с подобающими почестями опустили в фамильный склеп кладбища Покровского монастыря. Его могила, как и могилы еще пяти бывших начальников губернии, захороненных в Симбирске, была уничтожена в 1930-е. Княгиня Екатерина Александровна пережила мужа на 19 лет. Она блистала в свете. На ее балу впервые прозвучала «Французская кадриль» молодого Михаила Глинки – приятеля ее сына Юрия Сергеевича. Хованские оказали протекцию будущему гению русской музыки, введя его во многие влиятельные семейства.

А добрейший князь Сергей Николаевич практически забыт. Даже в галерее руководителей нашего края, у дверей кабинета нынешнего губернатора, не нашлось места для портрета князя Хованского. Впрочем, может, оно и к лучшему – появившиеся в последние годы галереи выдающихся деятелей большей частью напоминают живописную отписку на скорую руку. А князь Сергей Николаевич Хованский не любил халтуры в делах.