Для любимого многими ульяновцами коллектива «Академик-бенд» – за солнечную и полную оптимизма музыку – канун нового года стал юбилейным и богатым на события. В Тольятти в середине декабря музыканты играли на вечере мелодии, которые любила знаменитая телеведущая Валентина Леонтьева и которые сопровождали ее творческую жизнь. Затем, уже дома, «академики» пригласили своих поклонников на концерт, посвященный 25-летию основания своего коллектива. Зал в ЦНТИ 25 декабря с энтузиазмом рукоплескал юбилярам. А в последних числах прошедшего года руководителя “Академик-бенд” Николая Новичкова поздравляли с присуждением ему звания заслуженного артиста Ульяновской области. Сегодня он отвечает на< вопросы нашего корреспондента. - Николай Михайлович, каков главный итог этих лет для коллектива? - В силу того, какие происходили перемены в стране, - все эти перестройки, переделки, дележки и прочее, - «Академик-бенд» нам удалось сохранить. Это потруднее, чем создавать. Но пока живем, и - слава Богу! - Вопрос тривиальный, но неизбежный. Как «Академик-бенд» появился на свет, и как возникло это название? - Как джазовый коллектив он родился не сразу. Сначала это был брасс-квинтет, который играл классическую музыку. Я там еще не работал. Когда из брасс-квинтета ушел его руководитель, меня пригласили в этот коллектив. Из самого первого состава остались только Вадим Зусмановский и я. Как ни печально, двое наших музыкантов - Евгений Фомичев и Виктор Кузнецов - покинули этот мир. Постепенно репертуар коллектива стал меняться на джазовый. Взяли кларнетиста, барабанщика -образовался джаз-септет, играли диксиленд. Съездили в Дрезден на крупнейший в Европе фестиваль традиционного джаза. Потом к нам пришел клавишник Олег Зисер, и мы смогли исполнять музыку «больших оркестров», рок и джаз-рок. Стали работать с вокалистами, звукорежиссером. С семи человек состав «Академик-бенда» увеличился до 11. А название появилось так. В Ульяновск с симфоническими звездами приехал «большой человек» - министр культуры РСФСР. Мы выступили перед гостем и понравились ему. Он был в восхищении от того, как мы, в большинстве своем представители академической музыки, играем джаз, и сказал, что нашему коллективу в этом случае подошло бы название «Академик-бенд»... - Насколько сложно приходилось коллективу в городе без серьезных джазовых традиций? Были ли проблемы в виде запретов и прочего? - Насчет традиций не согласен. Ульяновск дал несколько известных в джазе имен. Например, наш земляк Александр Варламов - один из основоположников советского джаза, симфоджаза, великолепный композитор. Ну а что касается проблем, то глобальных не было. Когда коллектив появился, в обществе и в музыке уже произошли перемены. Хотя кое-что мы еще застали. Нас ругали, но не били, как это случалось с предшественниками. Помню, как некоторые зрители говорили нам на концертах в мемцентре: «Вы, мерзавцы, космополиты, по какому такому праву играете американскую музыку?!» Я их не осуждаю, они достойно прожили свою жизнь, но их мировоззрение сформировала эпоха сталинизма. А джаз - музыка свободных людей. Не случайно его не признавали тоталитарные режимы фашистской Германии, милитаристской Японии и, конечно же, СССР. - Сейчас музыкантам в России, как, впрочем, и другим представителям мира искусства, хлеб достается трудно. Поскольку «Академик-бенд» ежегодно гастролирует в США, то Вы знаете, конечно, как там живут музыканты. Им легче? - «Идиотская» мечта моей жизни -работать на одном месте и зарабатывать так, чтобы хватало на все. Но пока приходится браться за любую подработку. Слава Богу, мы востребованы. А вот в США музыканту несравненно легче. Однажды нас пригласили там на концерт знаменитейшего трубача Фергюссона. Поразило, что входной билет стоил всего 14 долларов. Это почти то же, что для нас 14 рублей. Не только джазовым, но и академическим коллективам в Америке оказывают серьезную финансовую поддержку как государство, так и бизнес-структуры. Там понимают, что музыка - это составляющая часть воспитания детей и молодежи. Поэтому музыкантам создаются все условия, чтобы они занимались искусством, здорово играли и не задумывались о зарабатывании денег где-нибудь на стороне. - А как Вам работается в США? - Мы выступаем на международных фестивалях джаза в штатах Миссури и Теннесси, в джазовых клубах соседних штатов. Кроме самой работы нам что-либо делать не приходится: и привезут, и увезут, и поселят, и накормят, и выполнят любые претензии. Залы, аппаратура - все высокого качества. Музыкантам остается только хорошо играть. И у нас, в России, так будет! Это необходимость. Жизнь не стоит на месте. Потребности в музыке растут. - Насколько сложнее выступать перед тамошней публикой, с молоком матери впитавшей джаз? - Непросто было только в первый приезд. Мы тогда подготовили композиции на музыку российских композиторов и русских народных песен. Сделали вывод: из всего, что выделяют американцы, это - «Очи черные» да «Эй, ухнем». Они знакомы, так как в свое время исполнялись Армстронгом и оркестром Бэнни Гудмана. Тем не менее, мы заставили новых для нас слушателей полюбить «Подмосковные вечера», «Коробейников» и «Из-за острова на стрежень». Теперь там диски с нашими записями - тьфу, тьфу, тьфу! - хорошо расходятся. Так что просветительская деятельность «Академик-бенда» дает за океаном свои плоды... - Насколько сложно Вам как музыканту сочетать работу в ансамбле с работой в симфоническом оркестре? - Всегда считал, что одно другому не должно мешать. В мировой практике музыкальное образование идет по классическому направлению. В то же время происходит знакомство с джазовой культурой. Ведь неизвестно, как в конечном итоге определится тот или иной музыкант. Мне нравится в США, что там каждому ребенку стараются дать музыкальное образование. Будет потом он профессиональным музыкантом или нет, но попробовать себя в музыке необходимо. Если из ста тысяч человек появится еще один Армстронг или Фергюссон, то уже цель достигнута. Вообще, для американских профессиональных музыкантов нет разницы, какую музыку исполнять, они владеют и классикой, и другими направлениями. Это единая музыкальная культура, и современный музыкант должен уметь все. - Одним из главных итогов 25 лет вы назвали то, что коллектив не распался. Означает ли это, что «Академик-бенд» - сообщество друзей и единомышленников? - В первую очередь! У каждого, конечно, своя жизнь. Но в «кладовке» ЦНТИ, где мы репетируем, а также на сцене нас связывает любовь к музыке и джазу. - А Вы сами когда влюбились в него? - В детстве. У меня отец слушал по радио «вражий голос», а там часто звучал джаз - яркий и необычный. Это был запретный плод. Когда в 1960-м в Ленинграде вживую услышал чешский диксиленд и оркестр под управлением Иосифа Ванштейна, это стало для меня откровением...< - Новый год для музыкантов- горячее время даже в самый лютый мороз?< - За эти годы случалось всякое. Помню, накануне 1989 года мы легкомысленно согласились поиграть перед «кривым домом». Мороз крепчал и подходил к 30 градусам. Духовые инструменты замерзли и покрылись инеем, но мы каким-то чудом отыграли свою программу. Представляете, как приятно было потом вернуться в теплую квартиру! А этот Новый год, как исключение, мы встречали с семьями дома. И это тоже счастье!