То, что Симбирск-Ульяновск – «отчизна поэтов», сегодня знает любой пятиклассник. И в самом деле, детство и отрочество многих мастеров слова, прославивших русскую литературу, прошло именно здесь, на небольшом пространстве между Волгой и Свиягой, о чем ныне свидетельствуют памятники, мемориальные доски и даже музеи. Теперь давайте задумаемся: а как они, любимцы муз, впервые увидевшие солнечный свет на симбирской земле, воспринимали свою родину? Любили? Гордились? Или, может быть, стыдились?

Ответы на эти вопросы следует искать в книгах писателей-симбирян: если любили – значит, воспели, отразили в своих произведениях, назвали по имени, а не морщились от досады, когда приходилось выводить пером это имя – «Симбирск». Итак, давайте по порядку, хронологически, на примере наиболее известных имен.

КРАЙ -ОТЧИЗНА ПОЭТОВ…

Карамзин. В стихах его встречается имя «Волга», а вот имя «Симбирск» – ни разу. Место действия неоконченного романа «Рыцарь нашего времени» обозначено так: «На луговой стороне Волги, там, где впадает в нее прозрачная река Свияга…». Название места, как видим, не указано. При этом автор почему-то стремится запутать читателя. «Луговая сторона Волги» – это левый берег, пологий, а Свияга в действительности течет, вдоль правого – высокого – и впадает в Волгу возле Свияжска.

Но, может быть, Карамзину-писателю вообще не свойственно указывать в своих произведениях имена реальных городов и селений? Данное предположение легко опровергнуть. В «Письмах русского путешественника» он называет не одну дюжину евро пейских городов: Данциг, Берлин, Дрезден, Веймар, Баден, Лозанна, Женева, Лион, Париж, Кале, Дувр, Лондон.. Тут – почти вся география Пруссии, Австрии, Франции и Англии.

А вот для Симбирска места не нашлось даже на полях его многочисленных рукописей.

Языков. Поэт Николай Языков пылко воспел в своих стихах «Волги пышные брега, и Волги радостные воды», причислив великую реку к числу наиболее ярких примет родной страны. Но имя Симбирска в его стихах не встречается ни разу.

Ознобишин. Стихи Дмитрия Ознобишина часто были окрашены «восточным колоритом», тем не менее, он отдал должное родной природе и воспел зеленые берега не только Волги, но и Суры. А в «сказочке» под названьем «Городок» Ознобишин образно и предельно лаконично изложил историю Симбирска – от строительства крепости до пожара 1864 года. Однако вот что странно: в тексте «сказочки» истинное имя городка не названо, будучи скрыто под псевдонимом Городок (по прозванью Ветреный).

Гончаров. Исследователи единодушны в том, что во всех трех романах И.А. Гончарова «место действия» – Симбирская губерния, и сам Симбирск: детство героя романа “Обыкновенная история” Александра Адуева прошло в родовом – симбирском — поместье. Деревенька Обломовка тоже, надо думать, затерялась где-то в симбирской провинции, а события романа «Обрыв» – за исключением нескольких первых и последней главы – происходят в Симбирске. Однако все это – лишь предположения, потому что само имя «Симбирск» ни разу не называется.

Обратимся к документальной прозе. Уж в своих очерках-мемуарах под названием «Воспоминания» в главе «На родине» Гончаров никак не мог обойтись без имени «Симбирск»! Не тут-то было. Упоминаются столичный Петербург, далекая от нас Усть-Нарва, названа Казань со своими достопримечательностями («Сумбекина башня», Арское поле, памятник Державину), назван Буинск… Симбирска на карте «родины» нет. То есть он, конечно же, существует, но его имя тщательно утаивается. Главная улица родного города почему-то называется Большая улица, а не Большая Саратовская (ныне ул. Гончарова). Имена реальных обитателей Симбирска также тщательно зашифровываются. Вот только один пример: «В нашем губернском городе была своя отдельная масонская ложа, во главе которой стоял Бравин». В действительности ложу возглавлял М.П. Баратаев.

Чем объяснить такую тягу к «конспирации»? Возможно, виной всему «эзопов язык», побуждавшии русских писателей писать «потаенным языком», излагать свои мысли скрытно, зашифрование Вот ведь и гоголевский Чичиков приезжает город под названием NN, а в уездном городе С. обитают некоторые герои Чехова.

ГОРОД И ЕГО ИМЯ

Современные исследования показывают, что имя «Симбирск» действительно было потаенным, причиной чего следует считать, конечно же, не цензурные ограничениея, а восходящую к язычеству традицию табуирования имен.

Табу – значит «запрет», система ограничений на совершение определенных действий или произнесение определенных слов, прежде всего -имен собственных.

Как известно, существует множество версий истолкования значения имени «Симбирск», но только одна из них имеет строгую научную основу. Автор этой версии, профессор УлГПУ В.Ф. Барашков, на основе сравнительного анализа элементов тюркских и угро-финских языков доказал, что по своему происхождению имя «Симбирск» связано с монгольским языком, а по времени это совпадает с периодом татаро-монгольских завоеваний (13-14 вв.). У монголов издавна существовал традиционный культ гор, и свои буддийские храмы, молельни и монастыри они строили именно на горах. Такие возвышенные места, оборудованные для свершения обрядов, имели название сюмбир, или симбиp.

Покидая родные края, отправляясь в дальние походы, монгольские воины находили на новых землях возвышенные места и устраивали там молельни.Есть веские основания для предположения о том, что на высоком волжском берегу в районе нынешнего бульвара Новый Венец располагалась такая кумирня (молельня). Подобные места тщательно охранялись от иноверцев.

А теперь зададимся вопросом: как можно было обеспечить охрану изображения того или иного божества (в нашем случае -скульптурного изображения Будды)? Для этого есть только один надежный способ — «засекретить» кумира, держать в тайне место, где находится священное изображение, наложить табу на произнесение имени божества и имени такого места.

А место это, как мы помним, называется «сюмбир» («сим-бир»). Для самих монголов это имя нарицательное («кумирня», «храм»). Но в ситуации, когда носители определенной культурной традиции оказались на чужой территории, в окружении другой культуры, имя «симбир» и для своих («пришлых»), и особенно для чужих («местных»), становится именем собственным. Это имя и табуируется. А поскольку земля слухом полнится, и все тайное рано или поздно становится явным, то имя «Симбир», конечно же, известно всем!

Что в итоге? А вот что: имя всем известно, но произносить его – нельзя. Со временем Симбир становится Симбирском, а традиция табуировать это имя закрепляется, сохраняется, передается все новым и новым поколениям, а в дальнейшем привычка табуировать это имя продолжает бытовать уже в условиях письменной культуры. И тогда имя «Симбирск» уже не только «нельзя» произносить, но и «нельзя» писать. И этому правилу – неосознанно! – подчиняются все обитатели данного региона.

Между прочим, табуирование – это ни в коем случае не умаление значение имени, а, напротив, его освящение. Таким образом, будучи подвергнуто умолчанию, имя Симбирск повышается в статусе, получая, к примеру, следующий вид: «Священный град Симбирск».

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ – СИМБИРСК

Таким образом, все «местные» литераторы (Дмитриев, Карамзин, Языков, Гончаров, Ознобишин и др.) продолжают табуировать имя «Симбирск», совершенно не отдавая себе в этом отчета (традиция!). А все другие, не укорененные в культуре данного региона, традицию нарушают, но не догадываются об этом.

Поэтому нет ничего странного в том, что традицию замалчивать имя города в литературных произведениях нарушил чужак – не симбирянин, вообще не волжанин, зато -«солнце русской поэзии», «наше все», Пушкин Александр Сергеевич. Герой повести «Капитанская дочка» Петруша Гринев – уроженец Симбирской губернии. Таким образом, «Капитанская дочка» – первый русский реалистический роман, место действия которого -Симбирская губерния, Симбирск, Оренбург, Белогорская крепость, Казань, Петербург. Но завязка интриги происходит в симбирском трактире, где Петруша знакомится с гусарским ротмистром Зуриным, который обманным путем выигрывает у него 100 рублей.

М.Ю. Лермонтов также отметился тем, что Симбирск стал «местом действия» в одном из его произведений. Отец заглавного героя поэмы «Сашка» Иван Ильич «имел в Симбирске дом на самой горе, против собора». Историки литературы не располагают убедительными доказательствами того, что Лермонтов бывал в Симбирске. Так что можно лишь предполагать, каким образом им была сделана «привязка к местности» упомянутого выше фрагмента поэмы «Сашка».

А в наши дни подлинным певцом Симбирского края оказался поистине «человек издалека» – живущий в Швейцарии русский писатель Михаил Шишкин. Причем, рядом с Шишкиным Пушкин и Лермонтов, что называется, отдыхают. Нам неизвестно, каким образом М.П. Шишкин освоил реалии Симбирской топографии, однако в его повести «Записки Ларионова» имя Симбирска звучит чисто и мелодично, будучи окруженное другими хорошо знакомыми нам названиями: Куликовка, Туть, улица Большая Саратовская, а сам город наполнен точными и узнаваемыми местными реалиями: вот «симбирский Венец», вот «симбирская гимназия», а вот – «юродивый Андре-юшка» – Андрей Блаженный.

Герой «Записок Ларионова» живет в фамильной деревеньке, расположенной «в Барышенском уезде» (дело происходит в первой половине 19 века). Называется деревенька Стоговка. На современной карте Ульяновской области Стоговка отнесена к Кузоватовскому району. До сих пор в историю деревни этой были вписаны имена двух знаменитых россиян: писателя С.Г. Скитальца и инспектора народных училищ И.Н. Ульянова, якобы открывшего здесь школу (на самом деле бревенчатое здание школы было перенесено из села Лукино, где она действительно была построена по инициативе И.Н.Ульянова).

Теперь вот Шишкин, русский писатель, живущий ныне на берегах Женевского озера, сделал обитателем Стоговки своего героя – небогатого помещика Александра Львовича Ларионова. Мир тесен!