Цыгане – особая нация во всем мире. Они держатся особняком, бережно хранят свои обычаи и, кочуя от места к месту, редко пускают к себе чужаков. В ответ на это люди, оказавшиеся по соседству с «рома л а ми», отвечают неприветливостью и агрессией. Оно и есть за что, наверное, но сегодня речь не об этом. «Молодежка» отправилась в цыганский табор, чтобы своими глазами увидеть, как живут цыгане, и так ли страшен черт, как его малюют…

Шатры раскинувшегося табора воспевали поэты XIX века. Сегодня кочующее племя на просторах России – большая редкость. Времена изменились и для цыган. В Ульяновской области есть несколько осевших таборов. Мы побывали в том, что расположен на Майской горе (Заволжский район).

Поселок разрастался несколько лет. На месте кибиток появились грубо сколоченные деревянные домики, в них и квартируют цыганские семьи. Этот народ не любит непрошеных гостей – слишком много внимания им уделяют проверяющие органы. Но законы гостеприимства и для них никто не отменял.

Прикупив сладостей для малышни, мы ступаем на «чужую» территорию.

– КТО? Откуда? А зачем?.. -едва успеваем отвечать на вопросы.

– Неужели, как мы живем, написать хотите?! – удивляются ромалэ, не привыкшие к такому вниманию.

Малышня крутится рядом, а мы чувствуем себя клоунами в цирке. Для них и фотоаппарат, и брюки на девушке – в диковинку.

Хватило и трех минут, чтобы хозяева поняли -мы действительно пришли с добром.

– Я вас сейчас к тете Тамаре отведу, она и гадать умеет, и все-все расскажет, – вызывается в проводницы девочка лет десяти.

Перед домом сидят сыновья Тамары – разбирают нерабочие системные блоки от компьютеров, видимо, запчасти пойдут в металлолом.

– Работаем вот… – смущенно улыбаются смуглые парни.

За порогом нас уже ждет хозяйка. Быть хозяйкой у цыган – значит не только следить за чистотой (в доме – идеальный порядок), но и обихаживать мужа,

вкусно кормить семью (а она немаленькая – 8 детей и 20 внуков!) и следить, чтобы всем домочадцам было хорошо.

– Проходи, милая, все расскажу, как оно есть…

Нас провели в залу. Это особая комната в цыганском доме. Она очень просторная, иногда в ущерб другим помещениям, чтобы было где ужинать и обедать многочисленной семье и принимать гостей. Посередине печка – цыгане до сих пор предпочитают готовить на открытом огне: тушеные овощи, капуста, картошка, голубцы – любимая еда.

– А вообще, мы до поздней осени все под открытым небом обедаем, так оно правильнее.

– Я замуж в 14 лет выходила, вон сколько детей ус-

пела нарожать. У нас муж – это святое, задача женщины – заботиться о нем и продолжать род. Разводов нет – грех это. Да и свадьбы без родительского согласия не играются так, что невесток я сама себе выбирала.

Внуки тут же – мельтешат под ногами. Интересно же, как бабушка становится звездой!

– Для нас быть мамой – не повинность. Дети – это же радость!

Ребятишек здесь действительно много, среди них попадаются и со славянской внешностью:

– А что удивительного? Мы и русских усыновляем, ведь чужих детей не бывает…

Считается, что цыгане видят людей насквозь и чуют каплю своей крови в любом человеке…

– Есть такое дело, видно это… Как же, кровь у нас горячая, свое к своему тянется.

Что это – магия? Трудно сказать, но с тем, что они хорошие психологи, вряд ли поспоришь.

– Сразу вижу – добрый ты человек, – буквально пронизывая меня своими темными глазами, говорит Тамара. – Мы эту науку по бабушкиной книге постигали: как гадать, как детей травами лечить, как людей определять…

– Вот как у вас Библию учили, так у нас – этому делу. Сажала бабушка всех в кружок и читала, – включается в разговор сестра Тамары Нюра. – Давай погадаю, только ручку позолоти – правило такое…

Нюра раскинула карты:

– Только мое гадание дорого стоит. Дороже… – вздохнула, взглянув на припасенный мною полтинник.

– Так сколько заплатила -на столько и скажи…

Что было дальше, пусть будет тайной…

– А знаешь, в чем наш секрет? – хитро подмигивает Нюра. – В спокойном сердце. Пока вы волнуетесь о чем-то, ждете и мечтаете – мы делаем. Оттого и жизнь у цыган -как песня…

Есть в этой пеоне и грустные нотки: тоска по тем временам, когда табор кочевал, и трудности в новой, оседлой жизни. Например, чиновники не хотят прописывать детей:

– А ведь и в больницу надо, и в школу вести, – сокрушаются мамы в цветастых юбках…

Да, трудно бывает понять тех, кто живет по другим законам и обычаям. Но для нас подтвердилась старая истина: на добро злостью ответить трудно.