Актуальное интервью

Больные вопросы, связанные с медицинским обслуживанием, возникают у многих из нас. «Почему помощь не «скорая»? – спросил один из наших авторов в №37 «ДЗ». Сегодня на них отвечает главный врач МУЗ «Станция скорой медицинской помощи г.Ульяновск» Айрат Имангулов, который глубоко заинтересован в том, чтобы «скорая помощь» действительно таковой являлась. Организацию, которой он руководит, в начале этого года выделили из состава БСМП. Реорганизация, по его словам, была нужна для улучшения доступности и качества помощи.

– Айрат Мансурович, автор статьи «Больные вопросы» не горел желанием наказать конкретных медработников. По его мнению все дело в системе работы, при который пациенты врачам мешают…

– Сказать, что у нас сплошь и рядом случаются ситуации, описанные в статье, было бы неправильно.

Больной человек капризен. Приезжая на вызов, мы находимся на его территории, где он хозяин. Он сам нас вызывает, рассчитывает на нашу помощь. И я не верю, что в такой ситуации медицинский работник способен вести себя неадекватно. Не скажу, что у нас институт благородных девиц. Но мы же не роботы, не машины. А у людей которые работают, ошибки бывают. И каждый набивает свои шишки. При этом я постоянно говорю в своем коллективе: относитесья к пациенту, как к самому себе, или как к папе-маме. Смотрите, что получилось в описанной вами ситуации. Приехали быстро два молодца, любезно пригласили в машину. Но человек смотрит на все это негативно. Несмотря на то, что оперативность — присутствует, любезность – присутствует. Если мог бы быстрее доехать на своем транспорте, тогда не ставил бы нас в известность. Но он же вызвал «скорую».

– Возможно, пациенту просто надо было сделать обезболивающий укол?

– Если приехали фельдшера, то до осмотра врача каких-то определенных манипуляций при определенных обстоятельствах делать нельзя. Клиническая картина стирается при введении обезболивающих. И когда врач в стационаре начинает смотреть, можно пропустить

важные симптомы, если человека обезболили. Конечно, речь не идет о том, когда обширная открытая рана. Но в данном случае мог быть и ушиб грудной клетки, который болит больше и неприятностей доставляет больше, чем перелом ребер. Потому оценить необходимость применения тех или иных медпрепаратов может только врач. В этом вопросе санитарная грамотность нашего населения не на самом высоком уровне. А СМИ выливают много негатива на наше здравоохранения, формируя однобокое мнение о нашей работе.

– А перевоз бомжей вместе с другими пациентами ваша инициатива или указание сверху?

– Что вы! Это просто человеческое отношение к людям. Бомжи тоже люди. Каким образом можем ввести дифференцированный подход? А что бомж должен был рядом со скорой бежать? Или для него тележку прицепить к машине? Я не понимаю. чем отличаются два человека. Ну один чуть лучше одет, другой чуть хуже. Жизнь может повернуться таким образом, что на месте бомжа можешь оказаться ты.

– Но, может быть, вы не всегда в курсе, что и как происходило у больного при вызове «скорой»?

– У нас в сутки бывает 600-750 вызовов. Я, как администратор, хочу, чтобы каждый вызов непосредственно оценивался теми, к кому приехала «скорая». Две оценки — удовлетворительно и неудовлетворительно. Будем рассматривать индивидуально и разбираться по каждому факту. Сейчас я пытаюсь приучить наших работников, чтобы при вызове они обязательно надевали бахилы, мыли руки. Ну если у человека нож в животе — тут не до этого. Но в большинстве случаев есть время на это дело. И попросили тарелочку. куда бросят использованную ампулу, ватку, чтобы не нахавозили после себя.

– Так если жалоба подтвердиться, то..

– Существует дополнительно материальное стимулирование, которое мы решили отдать на откуп самому коллективу, где все очень прозрачно. Видно, у кого какие показатели, у кого замечания, кто откровенно сачкует. Самый первый этап — либо штраф, либо поощрение. Это решаем с помощью коллектива. Поверьте, внутри коллектива медики очень жестко оценивают действия друг друг. Если грубые ошибки — недооценена, к примеру, степень тяжести заболевания — применяются и административные взыскания.

– Был у в моей жизни случай, когда фельдшер «скорой» приехал на вызов нетрезвый…

– Когда я меня сюда назначили, четко сказал: при выявлении случаев пьянства – никаких разговоров, только увольнение. Никому тут нет поблажек — ни водителям, ни врачам, ни фельдшерам. Водителей тестируем до и после работы. Подобное наверное, будем делать и с другим персоналом. Думаю, будем договариваться с наркодиспансером. Амбрэ быть не должно, хотя мы же контактируем со спиртом — руки обрабатываем, – от которого может идти запах. Ну а шатающаяся походка может быть и признаком усталости после пятнадцатого вызова. Так что мы должны освидетельствовать работника сами.

Безусловно, врач, которого разбудили и вызвали ночью, не выглядит как рекламный плакат о здоровом образе жизни. Медицинские бригады дежурят сутки. Угодить всем абсолютно невозможно. Никто не родился с нимбом на голове. Но в любом случае мы никогда не хотим навредить человеку. Мы, к сожалению, лечим мы не в самых фантастических условиях. Вот критиковали нас за машины с высокими бортами. Но мы же не конструктора — что получили на том и работаем. Хорошо вот 28 машин получили по нацпроекту «Здравоохранение» – спасибо мэру Сергею Ермакову. Никогда не ухожу из его кабинета, не получив помощи. Только что он выделил средства и мы приобрели зимнюю теплую униформу.

– Вам хватает кадров?

– Хотелось бы, чтобы к нам приходило побольше врачей. А вот фельдшера с красными дипломами в очередь к нам стоят. Продолжительность жизни медработников не очень велика, потому что нас «подпитывает» масса отрицательных эмоций больных. А некоторый цинизм, грубость в профессии, безусловно, нормальная реакция здорового организма на «гримасы боли». Скорая — очень серьезный фильтр. У нас не задерживаются люди-однодневки. Как только они понимают, что это не романтика, а серьезный труд, сами отсеиваются. Не умеешь сострадать, сочувствовать — зачем себя насиловать?

Айрат Мансурович заверил, что администрация станции готова оперативно реагировать на все замечания. Во всех конфликтах он разбирается лично. При этом уверен, в конфликте всегда виноваты две стороны. Не бывает абсолютно правого и абсолютно виноватого.

PS. Кстати, если соберетесь пожаловаться обратите внимание: в ССМП машины с бортовыми номерами, и красными большими цифрами 003. А есть еще «неотложки» при поликлиниках, на которых бортового номера нет.

Ольга Савельева