Обладатель гран-при недавнего театрального фестиваля «Надежда», студент УлГУ Иван Кузьменков подходит к профессии актера почти математически.

— Ну что, Иван, пора привыкать к интервью, к славе…

— Нет-нет, цель творчества – самоотдача, а не шумиха, не успех.

— Как ты с такими скромными принципами выбрал столь нескромную профессию?

— Я был мальчиком из разряда «драмкружок, кружок по фото, а мне еще и петь охота». Эта дорожка завела меня во Дворец пионеров в студию «У Лукоморья» к Александру Валентиновичу Куражеву. Там провел, наверное, свои лучшие семь лет – мы ездили на гастроли, побеждали на фестивалях. Жизнь в этой атмосфере привела к выводу, что без сцены не смогу.

— Ты уже в студии определился – какое амплуа тебе ближе?

— Определился, потом сломал в себе это амплуа…

— А каким оно было поначалу?

— Сейчас определяю свои первые актерские подвиги как постоянное кривляние на публику, типа «сморите, какой я и как много всего могу». Все гоготали, а я обижался – никто не признает во мне художника! Делал много разных глупостей, стремясь чего-то добиться. Но постепенно работа вошла в ту колею, которая необходима, чтобы стать актером. Пока это, конечно, лишь первые попытки, но я готов работать над собой. Со временем по-другому стал воспринимать театр. Понял, что это работа, работа, работа. Если получаешь роль, ты должен отработать ее на репетиции на сто пятьдесят процентов, чтобы на площадке выдать результат на все сто. Потому что сцена все равно крадет эти пятьдесят процентов. Ты выходишь, и играют свою роль масса раздражителей – свет в глаза, зритель ведет себя не так, неважное самочувствие…

— Когда закончил школу, уже не сомневался, что станешь актером?

— Ни на минуту. Ходил на вступительные экзамены в УлГУ еще до поступления, смотрел, как поступают другие, учился.

— Как готовился?

— Начал с седьмого класса. Мой педагог из театральной студии посоветовал завести тетрадку, чтобы записывать весь репертуар, который кажется мне интересным. Она быстро закончилась, появилась вторая, третья…Там были отрывки из «Молодой гвардии», «Алых парусов», стихи Дениса Давыдова, Сергея Есенина, басни. В итоге на экзаменах начал с «Молодой гвардии»…

— Неожиданный выбор для нашего времени…

— Читал последний монолог Олега Кошевого. Может быть, это произведение сейчас кажется слишком пафосным, в чем-то спорным, но мы работали над ним в театральной студии, и никого из моих сверстников оно не оставило равнодушным. Потом читал басню, стихи Есенина – это мой любимый поэт наряду с Владимиром Маяковским, пел. Я вообще на экзамене пробыл дольше всех – почти час.

— Ты говорил о том, как менялось твое понимание профессии. Под влиянием чего или кого это происходило?

— Опыт приходил. Когда просматриваю свои пробы в седьмом классе, мне хочется, как страусу, спрятать голову в песок от стыда. А потом у меня замечательные учителя.

— Кто ведет курс?

— Борис Александров. Творческий человек такого масштаба в любой профессии будет великолепен, нам остается только радоваться, что Борис Владимирович выбрал своей судьбой театр.

— Ты помнишь первую встречу с Александровым как с учителем? Что он сказал вам – своим студентам?

— «Бегите отсюда! Потому что это очень сложная профессия, это не игры и не веселье». Мы быстро поняли, что так и есть. Даже сейчас, пока мы всего лишь студенты, фактически не видим своих близких – ухожу, когда они еще спят, прихожу, когда уже спят. Чтобы освоить профессию, нужно буквально жить в театре. Отдавать много моральных сил. Забывать о настроении и самочувствии. Как у Есенина, «в грозы, бури, житейскую стынь, при тяжелых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и смешным — самое высшее в мире искусство».

— Но, тем не менее, несмотря на все сложности, не особо бегут представители вашей братии из профессии…Что держит?

— Помните, я говорил, что в детстве ходил в самые разные кружки – хотел быть футболистом, хоккеистом… Актерская профессия – единственная, в которой можно быть кем угодно. Это самовыражение для меня очень важно.

— Гран-при фестиваля «Надежда» — для тебя заслуженная награда или больше аванс?

— Конечно, аванс. Эта идея заложена в самом названии конкурса – «Надежда». Те, кто нас награждает, выражают надежду, что из нас что-то получится. А нам – ее оправдывать.

— Как ты относишься к новым театральным формам?

— Театр – это не обязательно колонны и огромный зал. Театр должен идти от человека, для человека и через человека. Если эти три критерия сохраняются, то я за театр в любой форме. Хотя грань между искусством и его подменой очень тонка, поэтому с опаской отношусь к экспериментам.

— Есть роль-мечта?

— Бравый солдат Швейк. Что-нибудь из Шекспира хочу сыграть. Потому что у меня свой взгляд на Шекспира…

— Последняя фраза – это, по-моему, готовый заголовок для интервью.

— Не стоит, меня побьют за нескромность.

— Актеров, ты уж меня прости, часто называют людьми беспринципными. Ты из тех, кто готов за деньги на любую халтуру, или из тех, кто никогда не предаст принципы высокого искусства?

— Ну я бы не стал в такие крайности впадать. Хотя точно знаю, что не буду сниматься в «прекрасных нянях» принципиально. Хотя загадывать в моем возрасте смешно. Сейчас мне интересна работа. Мечтаю еще выучиться на режиссера. Не ставлю цели покорять столицу ради денег. Многие смеются, но хочу работать именно в нашем театре. И стремлюсь многое сделать. Работаешь на 90 процентов – движешься назад, на сто – стоишь на месте, и только выкладываясь на сто двадцать, идешь вперед.