Вопрос недели

Кто-нибудь из вас или ваших знакомых, близких людей получил уведомление о сокращении? Может быть, такие случаи бывали в вашей жизни раньше, и как развивалась ситуация?

Галина Ивановна:

– Среди моих знакомых и родственников есть люди уволенные, но не сокращенные. Все трое – молодые, постоять за себя не могут. Им пригрозили, что если не уволятся добром, то им же хуже будет.

Татьяна Ивановна:

– Знакомая старушка вернулась из Дома престарелых, не ужилась там. Раньше к ней домой приходил соц-работник, приносил продукты. Теперь, как рассказывает старушка, ей в этом отказали, потому что вроде бы много соцработников уволилось. Или их уволили? А может, отправили в отпуска или сократили?

Викторов:

– Полное отсутствие независимых профсоюзов привело к тому, что никто не будет уволен в связи с сокращением. Соответственно – никаких выходных пособий и прочей поддержки.

Александр Сергеевич, новый город:

– Да было. Когда один деятель, много чего наобещав, выманил к себе на работу аж из «Волга-Днепра» -была череда принудительных отпусков за свой счет. Что положительного – не по учебникам узнал, что такое «звериный оскал капитализма».

Альбина Петровна:

– В 1996 году хозяином Норильского комбината, где я работала, стал Потанин. Тогда начались сокращения. Я боролось, но в итоге, отработав на Севере 40 лет, уехала оттуда со сбережениями в сорок тысяч рублей. Кто-то настолько боялся потерять место, что родителей не ездил хоронить. Будет ли сокращение цивилизованным и законным, зависит от того, как на местах решат.

Василий Петрович:

– Знакомый, сильный мужчина, профессионал, после увольнения по сокращению с «Авиастара» десять лет торговал газетами и журналами. Только недавно его позвали вернуться на «Авиастар», потому что на предприятии появились деньги, заказы. Прошла всего-то пара месяцев, и он снова боится сокращения с того же «Авиастара».

Наталья, 23 года:

– Две недели назад сказали, что в нашем управлении останется всего пять человек. У меня мало шансов остаться, но все равно две недели живу в страхе. В других подразделениях уже уволили кучу народа. Говорили: пишите заявление, не напишете – просто платить не будем. В девяностых моя мать, потеряв работу, начала челночить. Мы ее и дома не видели, зато жизнь тогда наладилась. У них весь завод в Москву за шмотками ездил. Сейчас время челноков прошло. Как же народ выживать будет? Даже представить сложно, что нас ждет.

Записала Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА