Он может достать политика, зажечь и погасить звезду… Кто он – хозяин «Жизни» и властитель «Твоего дня»?

В редакции газеты «Жизнь» политическая жизнь кипит даже во времена победившей властной вертикали.

Но без чего газете действительно нет жизни — это шоу-бизнес. Каждый день в разработке «бомбы» — так Габрелянов называет сенсационные репортажи. На этот раз в роли бомбы — похудевшая Земфира.

В это трудно поверить, но первый отечественный таблоид появился еще в 80-е в самом сердце коммунизма, на родине Ленина. Газету «Слово молодежи» придумал молодой выпускник МГУ Арам Габрелянов. Внешне черно-белая газета тогда еще мало напоминала настоящую желтую прессу. Но заголовки уже были броские: «Скотный двор на костях сказочника», «Ульяновский полтергейст», «Свастика на рублях», «Человек-магнит в гостях „Слова молодежи“».

Родившийся в Дагестане армянин Габрелянов, закончив журфак московского университета, переехал в Ульяновск — на родину жены и еще одного очень известного журналиста — Владимира Ильича Ульянова-Ленина.

Ильич среди прочего был главредом «Правды». Воодушевленный его примером, Габрелянов еще на заре перестройки устроил в Ульяновске революцию в отдельно взятой газете.

Арам Габрелянов: «Нам постоянно говорили, что выпускать такую газету на родине Ленина — это кошмар. В то время это было хуже, чем сейчас шоу-бизнес. Хуже, чем все эти Ярмольники, Певцовы…»

Сегодня Ярмольник и Певцов — злейшие враги его «Жизни». Они не хотят попадать в объективы камер папарацци, зато хотят лично дать Габрилянову в таблоид.

Габрелянов все время повторяет звездам: «Если ты вышел на сцену, то не имеешь права говорить „Не снимайте меня!“. Потому что в этом случае ты обманываешь людей».

Сам Арам никогда не хотел становиться публичным человеком. Когда-то, чтобы не становиться мэром самому, он сделал мэром своего завхоза Марусова. Но дружбой с «бумажным» мэром, которого выбрали не без помощи его газеты, он так и не воспользовался.

В Ульяновске он шутит с властью, пусть даже бывшей, но в Москве с ней шутки плохи. Вся редакция газеты «Жизнь» увешана российскими триколорами. Таблоид, как массовое издание, должен быть патриотичен: «Жизнь» не за царя, но за президента.

Арам Габрелянов: «Нельзя ругать президента страны. Патриарх, президент — это устои государства. Если эту ситуацию начать расшатывать, я вас уверяю, плохо будет всем…»

Его «желтый» — это тот цвет, что перед красным: главное — не объективность, а страсть. Если заголовки — то кричащие, если детали — то душераздирающие, если фотографии — то шокирующие.

Главное, не врать о фактах. Подать эмоционально, но не соврав.

Обкатав на родине красного вождя приемы желтой прессы, к середине 90-х он стал настоящим медиамагнатом. В сюжетах местных телеканалов Габрелянова уже тогда сравнивали с основателем CNN Тедом Тёрнером.

В Ульяновске издателя «Жизни» до сих пор боятся. Сейчас, когда он говорит друзьям, что приехал снимать, те думают, что снимать будут, как минимум, губернатора. И не на камеру, а с должности.

Нынешний мэр сравнивает себя с учеником — он ведь прошел эту школу «жизни». Раньше газеты Габрелянова его нещадно критиковали.

К концу 90-х Габрелянову в Ульяновске стало тесно. Когда встал вопрос: кошелек или «Жизнь», он выбрал второе. Скупать город частями — заводы, магазины, пароходы — ему показалось занятием слишком скучным. Да и по признанию Габрелянова, деньги как таковые его не интересуют…

Когда он захотел провинциальную газету сделать национальной, многим, в том числе его учителю — декану журфака МГУ Засурскому, идея показалась абсурдной.

Встретив бывшего студента, Засурский прямо сказал, что этому Габреляна не учил и учить не собирается.

Сегодня, несмотря на впечатляющие тиражи ученика, учитель не хочет верить, что в России XXI века газетная полоса может быть только желтой.

В конце 90-х Габрелянов перевез в Москву почти всю ульяновскую редакцию, включая Ирину Майорову. Три года назад то ли она ушла из газеты, то ли ее ушли, но осадок остался. О сухом и горьковатом остатке «Жизни» она написала книгу.

Ирина Майорова, писательница: «Когда я видела на лицах коллег радость, что сгорели младенцы или старики в доме престарелых, что произошла авиакатастрофа, что кто-то попал с инфарктом или инсультом в больницу, мне было дискомфортно».

Габрелянов считает, что человеку, который эмоционально копается в себе, — в таблоиде не место. Лучше книжки писать…

Своих сотрудников он иногда проверяет на детекторе лжи, а рабочий день здесь — круглые сутки. Зато теми, кто оказывается «жизнеспособен», он искренне гордится.

Певица Слава сомнительной славы не боится, а наоборот — ищет и регулярно сама звонит в редакцию «Жизни». Как сказал современный классик: «любое упоминание ведет к переизданию».

Обижаться, ссориться, подавать на газету в суд звездам не только не выгодно, но и опасно. Ведь в их мире есть закон: если ты не попал на страницы таблоида, значит ты выпал из жизни.