ВЛАДИМИР МИРОНОВ, обозреватель

В конце марта 1917 г., а именно 26-го числа, Симбирский окружной суд в составе председательствующего А.А. Полякова, членов суда А.С. Осовицкаго и С.М. Сахарова при прокуроре А.А. Дедюлине рассмотрел не совсем обычное дело. Вернее, необычным было преступление, в котором обвинялся Сенгилеевский мещанин Григорий Уткин тридцати девяти лет.

Но обо всем по порядку.

В июле 1914 г. жительница Сенгилея Варвара Петровна Уткина приобрела у прапорщика запаса Николая Петровича Каля-кина электротеатр, размещавшийся в дома Зудина, что на Базарной площади. Муж хозяйки Григорий Иванович заведовал машиной и аппаратом, а фильмы крутил 15-летний киномеханик Василий Богданов.

Все кинематографические картины, которые демонстрировались в электротеатре ежедневно с 7 до 12 часов вечера, хозяйка предварительно представляла на разрешение в местную полицию.

Все шло гладко до тех пор, пока вдруг 11 июня 1916 г. в заведение не нагрянули помощник Сенгилеевского уездного исправника Леонид Аркадьевич Авксентьев в сопровождении полицейского надзирателя и двух городовых. Предъявив необходимые предписания, они изъяли из чулана и аппаратной будки все имеющиеся в наличии киноленты, кои доставили в городское полицейское управлении. Однако при просмотре картин ничего предосудительного обнаружить не удалось.

Тем не менее, несмотря на отсутствие вещественных доказательств, «дело» все-таки состоялось. Помогли свидетели, главным образом прапорщики расквартированного в городе 165 запасного полка Смирнов, Юрасов и Ясинский. Первому из них в то время было 24 года, остальным соответственно 18 и 19. Из показаний Смирнова: «Минувшей пасхой я и мои товарищи по полку прапорщики Юрасов и Ясинский и другие прапорщики, фамилия коих я не припомню, возвращаясь с пристани «Дружба» в 11 вечера, зашли в кинематограф Уткина пить кофе. В это время как раз кончился последний сеанс и один из прапорщиков, фамилии не помню, предложил посмотреть после закрытия кинематографа картины парижского жанра, которые Уткин уже показывал не раз».

Когда последние зрители ушли, двенадцать юных господ офицеров проследовали в зрительный зал, где к ним присоединились двое каких-то штатских и юноша лет 16-17 в форме землемерного училища. Собрав с каждого по рублю, Уткин ушел в будку Свет погас, занавес упал, застрекотал киноаппарат, и действие началось.

Фильм «парижского жан ра» представлял собой одну ленту, состоящую из четырех разных сюжетов, содержание которых подробно описано, как в показаниях свидетелей, так и в обвинительном акте. По современным меркам оно может показаться вполне безобидным, чем-то вроде эротики в стиле незабвенной «Эммануэль». Однако в те времена нравы были куда строже. Впрочем, судите сами.

Из материалов дела: «Первая картина была следующего содержания, как дядя завлек своего юнаго племянника в дом терпимости, где и была нарушена невинность племянника; вторая картина – две сестры в лесу сидели на свалившемся дереве и занимались лесбийской любовью, а за ними наблюдал мужчина, увидев которого, одна сестра убежала, а с другой он начал совокупляться, затем пришла вторая сестра, соблазнилась и последовала примеру первой; третья картина носила характер второй, но лишь только в ней фигурировали две пожилых женщины и пожилой мужчина; последняя же картина самаго отвратительнаго характера по содержании под заголовком «Два попа». Действующия лица: православный священник старик, молодой священник и прислуга стараго священника молодая красивая девушка. В скромную келью старика священника пришел молодой священник и во время беседы и чаепития незаметно всыпал в стакан священника старика снотворнаго порошку, отчего последний тут же заснул. Воспользовавшись этим, молодой священник позвал горничную, обнял ее распахнул рясу, снял брюки, поднял подол горничной и стал с нею сидя на стуле, совокупляться. Когда он пришел в экстаз, то стул сильно заходил по полу, от стука проснулся старик священник и, видя такую картину, соблазнился и стал сам употреблять горничную».

Малолетний киномеханик Богданов подтвердил, что знает про ночные сеансы, однако сам на них не присутствовал, а на просьбы показать кино и ему, Уткин ответил: «Мал еще».

Пожалуй, единственной, кто был не в курсе происходящего, оказалась владелица кинематографа мадам Уткина. Во всяком случае, именно так она утверждала на следствии, сваливая вину на супруга, который «если и делал это, то от меня потихоньку и без моего ведома и разрешения после моего ухода из кинематографа, оставаясь под предлогом уборки помещения. Где он приобрел эту картину, сколько раз показывал ее и куда затем девал я совершенно не знаю, так как он об этом мне ровным счетом ничего не говорил, хорошо зная, что я ему не позволила бы в своем кинематографе демонстрировать картины не цензурнаго содержания».

Что касается самого Уткина, то он почти не отпирался, указывая, правда, что крутил «клубничку» всего два раза, да и то по настоятельной просьбе господ офицеров, причем, совершенно бесплатно. Вернее сам он с них ничего не просил, но они все равно заплатили, за свет, за то, за се… А сколько, уже и не помнит.

Жена даже о самом существовании зловредных фильмов не знала, как впрочем, и он сам до поры до времени. Это безобразие попало к нему совершенно случайно вместе с другими пленками пристойного содержания, которые он купил у какого-то коммивояжера. Ни имени, ни названия фирмы, которую тот представлял, Уткин, конечно, не помнил. Стал разбирать ленты и наткнулся. Хотел было сразу выбросить, да вот, бес попутал. Но когда узнал, что слух про ночные сеансы дошел до полиции, сжег похабщину, от греха подальше. Из Обвинительного акта: «Крестьянин Симбирской губернии, города Сенгилея Григорий Иванов Уткин, 39 лет, обвиняется в том, что в апреле месяце 1916 г. в городе Сенгилее, состоя распорядителем и заведуя машиной и кинематографическим аппаратом в электро-театре Уткиной, по окончании сеансов по вечерам демонстрировал на экране для некоторой части публики за особую плату кинематографическую картину недозволенную цензурой, явно противную нравственности и благопристойности, т.е. в преступлении, предусмотренном 1001 ст. Улож. Наказ.

Вследствие этого и на основании ст. 200 Уст. Угол. Суд. Крестьянин Григорий Иванов Уткин подлежит суду Симбирскаго Окружнаго Суда без участия присяжных заседателей.

Составлен 3 февраля 1917 г. в гор. Симбирске.»

А Симбирский Окружной Суд от 26 марта 1917 г. на основании Постановления Временного Правительства от 17 марта 1917 г. об облегчении участи лиц, совершивших уголовные преступления, признал, что Уткин «должен быть признан свободным от суда и наказания».