Говоря старым слогом, Кардан, Сучок и Клюква с самого начала перестройки нерадением помрачены. Раньше за нерадение участковый грозил им этапом в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий), но перестройка дала желанные покой и волю, так что они давно забыли, чем пахнут карданы, сучки и клюква. Последние лет десять ушли на поиски всего того, что горит и с ног сшибает.

…С утра компаньоны достали два пузырька «трояра». Обсудив ближневосточные проблемы, попутно договорились – стеклоочиститель не пить. Вчера с него Ванька Блуд лазил по деревьям, как обезьяна. Разошлись по домам. На отдых. Вечером вновь сошлись. Кардан вспомнил, как летом с Витькой Колуном гостили в Пестрецах у его тетки Зинаиды. Тетка – продавец в торговой точке. Угостила качественно.

Отбившись от кондуктора, доехали на трамвае бесплатно до конца маршрута. Отсюда до Пестрецов – рукой подать. Шли быстро. Смеркалось. Осенью темнота наступает рано. Кардану, так как тетка Зина могла его опознать, натянули на морду лица капроновый чулок. Постучались.

– Кого там нелегкая принесла?

– Тетушка, родненькая, открывай.

– Витька, ты, что ли?

– Ну а кто же!

– Ах ты, лихоимец непутевый! – тётке заткнули рот.

За столом спокойно сидел Зинаидин муж и смачно откусывал от жареной куриной ножки. Мужику какой-то варежкой поставили кляп. Сучок тем временем втащил Зинку в горницу. Уложили супругов на пол. Связали. Тетка завопила: «Витька, кровопиец, мало ли я в тебя пичкала! Что вы с нами делаете, проклятые!» Кардан из-под тряпки ее успокоил: «Нет тут никакого Витьки. Где водка?» – «Нет у меня водки». – «Врет, держит», – заключил Клюква. – «Ироды, бандюги! В сенях ларь с мукой, там в углу». – «Василий Иваныч, сбегай-ка в сенцы, удостоверься». Клюква вернулся быстро: «Не врет». Со словами «ну отдыхайте, родимые» налетчики удалились, предварительно освободив мужика от кляпа. За огородами нашли баньку. Сколько выпили – не считали.

Утром, опохмелившись, вдоль огородов вышли на большак. Идет на колесах ГАЗона цистерна. Остановили. Водила заартачился: «Могу взять только одного». «А ты нас всех троих в бочку посади». Подумав, что эти и в кювет могут выбросить, шофер согласился. В цистерне было вполне уютно. Выпили. Закусили. Закурили. Крышку откинули совсем, чтоб дышалось вольготней. Выпили еще. Потянуло на песняка. Шофер в кабине совершенно не слышит, как в бочке заливается трио.

К посту ГИБДД он подъехал совершенно спокойно. Милиционер не просто сделал отмашку жезлом, а всполошенно, как петух крыльями, замахал руками: «Первый раз в жизни вижу, чтобы из емкости валил дым и извергалась песня!» Постовой сам забрался на цистерну, чтобы поглядеть на чудеса. Мужики лежали, но пели: «Из-за острова на стрежень…» Блюститель порядка и шофер попытались вытащить пьяных наверх. Не получилось. Тогда милиционер остановил кран. Размотали стрелу. Внутри водовозки водитель зацеплял каждого крюком за крепкую опушку джинсов и давал команду: «Вира, помалу».

Три живых трупа отправили в медвытрезвитель. К обеду они оклемались. Старший лейтенант стал писать протокол.

– С чего так лихо нажрались? – спросил он троицу.

– День рождения Кардана отмечали, – ответил Клюква. Лейтенант покопался в бумагах (на каждого постоянного клиента у него были подробные данные). Комельков Александр Петрович родился 29 февраля. Во-первых, была осень, во-вторых, день рождения у Кардана выдавался один раз в четыре года. Нынешний год был не високосный. Лейтенант хохотал: мудрый Клюква опростоволосился.

Николай РОМАНОВ