Среди наград, украшавших широкую грудь Александра Филипповича Сидорова (1918-1984), уроженца села Лесное Никольское Старомайнского района, особо выделялись три ордена Славы. Этот единственный солдатский орден унаследовал традиции и орденскую ленту знаменитых Георгиевских крестов. А также был единственным в СССР орденом, которым награждали исключительно за личные заслуги (воинские части не могли его получить).

За годы Великой Отечественной Героями Советского Союза стали более 11600 человек, а полными кавалерами ордена Славы – только около 2,5 тысячи бойцов. И среди них наш земляк, получивший один орден Славы в 1944 году и два – в 1945-м.

На войне всего не предусмотришь, порой возникали ситуации, когда приходилось действовать на свой страх и риск, иногда даже нарушая приказ командира. В памяти бойца навсегда остался первый бой. Тогда, летом 1942 года, артдивизион, в котором служил Александр Сидоров, перебросили на Донской фронт. Позже Александр Филиппович вспоминал: 321-я дивизия форсировала Дон и «с ходу вступила в бой. Как говорят, с корабля на бал. Это был не бал, а настоящий кромешный ад. Бой вели при любом количестве – 2-3 человека вместо 9 по штату. …Мы не знали, что такое сон и отдых, питание было два раза в день – на рассвете и вечером. Солдаты страдали еще от жары без воды. Воды привозили 2 литра на день. …В бане не были до конца Сталинградской битвы. Спали сидя и стоя… Ночью, как правило, меняли огневую позицию, окапывали орудия, рыли ровики, маскировались. Частой сменой огневой позиции мы превращали наши орудия в кочующие огневые точки …были менее уязвимыми для огня неприятеля и меньше несли потерь». Спустя годы Александр Филиппович рассказывал: «Часто слышу от молодежи: землю копать – это самая тяжелая работа. Согласен. А вот как приходилось нам на войне. Каждую ночь меняли позиции. На новом месте надо было за 45 минут выкопать 5-метровый круг 75 см глубины. Эту работу выполняли четыре солдата вместе с командиром орудия без воды и при не очень калорийном питании».

Однажды на батарею вышло 15 танков противника. Артиллеристы встретили их ураганным огнем. Восемь гитлеровских машин остались гореть, остальные повернули назад. Но нависла угроза окружения. Был отдан приказ: сменить огневые позиции. Три пушки прицепили к тракторам и увезли, а четвертая – Сидорова – осталась. Старенький трактор, который должен был ее тащить, как назло, не заводился. Возле гаубицы остались 23-летний Александр, трое его бойцов и тракторист. «Командир батареи приказал мне вынуть затвор с орудия, закопать в землю и уходить, – вспоминал Сидоров. – Выполнить приказ означало бросить оружие на поле боя и бежать. Сделать это я не мог, мне стало жалко и обидно за свою беспомощность».

Немцы, видя незавидное положение артиллеристов, решили завладеть пушкой. Три десятка автоматчиков с офицером спустились в балку и двинулись к одинокой гаубице.

Александр не растерялся и приказал бойцам вести прицельный огонь по врагу: «…а сам сел за панораму орудия и дал по автоматчикам несколько выстрелов.

Вижу: человек 15 сражены снарядами и пулями. Те, которые были еще живы, начали ползти в нашу сторону. Пришлось сделать еще несколько выстрелов, после чего от гитлеровцев ничего не осталось. Те фашисты и сейчас стоят перед моими глазами. Ведь это был критический момент, когда стояли рядом жизнь и смерть», – рассказывал герой. На счастье, развалюха-трактор наконец завелся. Под самым носом врага гаубица была спасена и вывезена. А младший сержант Сидоров одним из первых в полку получил свою первую, самую дорогую, награду – медаль «За отвагу».

В тех сталинградских боях Александру Филипповичу пришлось однажды получить серьезный нагоняй – он рассекретил расположение своего орудия. Но иначе парень с Волги поступить просто не мог. Он рассказывал: «Противник всеми силами старается выбить нашу пехоту с переднего края… Их и наши окопы переходили в течение дня по нескольку раз из рук в руки.

…Вдруг вижу: наша санитарка Галина Соловьева перевязывает на нейтральной полосе раненого нашего солдата. Фашист, заметив это, выбежал из окопа и хотел взятьживьем санитарку. Я не вытерпел и дал из орудия выстрел. Прямым попаданием гитлеровца разнесло в клочья. Мне попало за демаскировку орудия, но я спас жизни раненого бойца и санитарки. Когда Галина Соловьева явилась на батарею, она со слезами на глазах благодарила меня за свое спасение».

Пройдя по фронтовым дорогам от Сталинграда до Берлина, Сидоров сменил три орудия (одна гаубица морально устарела, другую раскурочила мина).

Закончил войну старшиной батареи и снискал уважение как превосходный наводчик-снайпер. Александр Филиппович вспоминал: «Все мое орудие было избито и изрешечено. Кажется, не осталось на нем живого места. А вот било немцев без промаха. Во время учений перед войной, когда я стрелял по мишени, нервы сжимались в комок и какая-то внутренняя тревога одолевала. А во время боя, когда на тебя ползет немецкий танк, ты, стиснув зубы, спокойно наводишь на немца орудие. Выстрелил и смотришь, немецкий танк горит. И у тебя не дрогнет ни один мускул, а нервы стали словно стальные». Нередко приходилось вести смертельные артиллерийские «дуэли» с батареями противника. И ни разу меткий глаз и твердая рука не подвели командира орудия.

Порой он был на волосок от смерти. В 1944 году в нескольких метрах от Сидорова ушла глубоко в землю и чудом не взорвалась бомба. Вспоминая об этом происшествии, Сидоров говорил: «Страшно было смотреть в эту дыру и страшно было представить, что могла натворить эта бомба, если бы она взорвалась». А однажды после тяжелейшей контузии он двое суток не приходил в сознание.

Но никогда не стремился отлежаться в тылу. Напротив, просил в медсанбате: «Доктор, пожалуйста, лечите меня сами! Только не отправляйте в госпиталь. Я хочу закончить войну в своем дивизионе, со своим расчетом и со своим орудием». У Сидорова был и личный счет к гитлеровцам – в 1941 году ушел на фронт добровольцем и погиб под Смоленском его младший брат.

Фронтовая биография Александра Филипповича могла бы лечь в основу художественного фильма. Чего только не довелось ему повидать на пути к Победе! Вот лишь несколько эпизодов из череды боевых будней. «Боги войны» – артиллеристы – 19 ноября 1942 года обрушили на врага под Сталинградом лавину огня. А потом решительно перешли в наступление.

Колонна, в которой находился Сидоров, с ходу пленила автомобиль фашистского генерала со свитой. Тот опешил, когда вместо колонны военнопленных (за которых он принял наших бойцов), наткнулся на регулярные войска русских. Во время летнего наступления на Украине орудие Александра Филипповича вновь отличилось. Несладко пришлось фашистам под городом Изюм. Расчет старшего сержанта Сидорова замаскировал свою пушечку на краю кукурузного поля и прямой наводкой подбил четыре немецких танка.

Можно представить себе, какой неожиданностью для врага стало, когда из мирных кукурузных зарослей по ним ударила русская гаубица! В сентябре 1943 года, при форсировании Днепра, гаубица уничтожила 10 огневых точек врага. В боях за крепость Кюстрин в 1944 году комполка, указывая на укрепления, поставил перед Сидоровым задачу: «Выкати орудие, установи его и бей по немцам прямой наводкой, пока их всех не уничтожишь». Сказано – сделано: расчет гаубицы подбил два танка, подавил огонь артиллерийской батареи и уничтожил пулеметные точки противника.

Видя ежедневно кровь и смерть, Александр при обстреле городов старался избежать лишних жертв и разрушений. Не лупил по домам наугад, а прицельно выискивал именно то окно, из которого бьет враг. Прорвав оборону гитлеровцев на восточных рубежах Берлина, последние снаряды пушка Сидорова выпустила в столице поверженного рейха. А потом артиллеристы от души отметили Победу под сводами рейхстага. В ход пошло лучшее вино из гитлеровских подвалов. Но на это нарушение устава командиры глядели сквозь пальцы. Они сами были хмельны от вина и счастья, что пришла долгожданная Победа.