В жизни есть люди, которые мечтают что-то сделать, а есть те, которые не мечтают, не ноют, а делают. Вадим С. (имя и фамилия вымышленные), бывший житель нашего города, отслужил три года по контракту в знаменитом Иностранном легионе. Его профессия – военный, только Родину он сейчас защищает не свою… Сразу скажу, что стоило больших трудов уговорить Вадима просто поговорить. Причина банальна: статью в Уголовном кодексе РФ за наемничество еще никто не отменял…

ПИВО ИЗ-ПОД КРАНА

– Вадим, расскажи, что заставило тебя бросить все и начать новую жизнь в качестве наемника иностранной армии?

– По большому счету, главной причиной было обычное любопытство и желание попробовать себя в такой легендарной армии, как Иностранный легион, в котором, как известно, крайне жесткие условия подбора кадров… А еще, если честно, сработало детское желание побывать в Африке…

– Как люди попадают в Иностранный легион? Где находятся вербовочные пункты Легиона во Франции?

– В принципе вербовочные пункты Легиона находятся по всей Европе, но больше всего их, конечно, во Франции и в странах Бенилюкса. Лично я, например, попал в Легион относительно легко. На последние деньги поехал в Европу, доехал до Марселя (адрес одного из вербовочных пунктов в этом городе я получил от одного из сослуживцев). Располагался он в одном из городских офисных центров. По-французски я знал всего пару фраз, поэтому с большим трудом смог объяснить, кто я и зачем приехал.

Что меня удивило, так это полнейшее равнодушие рекрутеров к моему прошлому. Интересовало лишь одно – мотивы решения и мой боевой опыт. Кстати, узнав, что я из России, спустя какое-то время мне позвонили

переводчики.

Всего в этом офисе я провел часа четыре, ближе к вечеру мне дали французский и английский словари и сказали, что завтра отвезут в центр подготовки. Сам центр подготовки, как я понял, находился в пригороде Марселя (судя по тому, что ехали мы недолго). Обычная воинская часть: плац, брусья, турники, столовая.

Форму мне, кстати, выдали только через неделю. Физические тесты стандартные, примерно на уровне наших военных училищ – скажем, 3 километра надо было пробежать за 12 минут. Для меня в принципе все было достаточно легко. Оружием я владел хорошо, а когда узнали, что я хороший рукопашник, предложили остаться в этом же центре инструктором по рукопашному бою, я отказался (не за тем приехал, хотя вариант тоже хороший).

– И сколько ты получал во время подготовки и потом? Вообще, быть легионером – это прибыльно?

– Даже по сравнению с уровнем цен и зарплат во Франции легионер получает очень хорошие деньги.

Например, во время прохождения непосредственно службы на территории Африки легионер как минимум получает 5000 франков. Овладел профессией (скажем радиста) – получи еще 500 франков. Не дай Бог, получил травму, огневое или ножевое ранение – получи как минимум еще несколько тысяч франков плюс страховку. Оплачивается буквально все: боевой выход, служба в экстремальных условиях, дополнительный наряд… Выход в город свободный. Ты вроде, Сергей, любитель пива?

– Да, что уж скрывать — люблю.

– Так вот, в казарме пиво течет прямо из крана, и это не шутка, я серьезно (смеется).

ЯНКЕСЫ БОЯТСЯ РУССКИХ ХУЛИГАНОВ

– Вадим, что тебя неприятно удивило в Легионе, может даже шокировало?

– Дедовщина… (улыбается). Да-да, как оказалось, в Легионе тоже есть дедовщина. Притом каким бы ты раскрутым сержантом-гвардейцем ни был на родине (это, кстати, не только про россиян), хозяйственные работы будешь делать и никуда от этого не денешься. Это давняя традиция Легиона.

– Я где-то читал, что в Легионе полно русских и вообще выходцев из бывшего Союза. Это правда?

– Не знаю, где ты это прочитал, но прочитал ты правильно. В Легионе действительно полно выходцев из Союза, судимых, кстати, тоже много из разных стран… В общем, отморозки со всего света. Кого я там только не видел: наших уголовников, представителей французской братвы, американцев, которых очень не любят. Янки на понтах все, поэтому нелюбовь к ним и у нас русских, и у европейцев. В Легионе не принято, как это у нас говорят, «нарезать понты» и «шлифовать уши», чем отличаются «янкесы», а еще они большие хамы, но на место их быстро ставят. Между прочим, в последнее время их совсем мало стало, боятся, наверное, русских хулиганов

(смеется).

– Ты успел поучаствовать в боевых действиях или все ограничивалось боевыми дежурствами?

– Понимаешь, Сергей, солдаты Иностранного легиона потому так высоко и котируются, что обладают огромным боевым опытом. Непосредственно на войне, согласно ее определениям из учебника по военной стратегии, я не был, а вот в разруливании разного рода экстремальных ситуаций участвовал. Как ты уже понял, служил я в Африке (не понять, что Вадим из Африки действительно очень трудно: такой загар, который даже очень темным не назовешь, скорее, переходящим в легкий оттенок черного, можно получить только в Африке!), а на этом материке конфликты происходят вечно… Поэтому за три года мне стрельбы хватило. Как ни странно, обошлось без огнестрелов и ножевых. Но знаешь, труднее всего было привыкнуть к погодным условиям. Это страшнее любой войны (особенно, когда знаешь, что такое война). Представь себе сухую жару в 55 градусов, постоянную опасность подхватить всякую заразу вроде малярии. (После этого Вадим медленно задрал брюки и показал две огромных дыры на внутренней части бедра. Как я понял, Вадим этой заразы не избежал… Не знаю, стоит ли это 5000 франков в месяц?)

– К чему сложнее всего было привыкнуть в Африке?

– Опять же к климату. Скажем, семь часов вечера, жара под 50 градусов и внезапно день переходит в сумерки. А ночью температура может опуститься до -20 градусов, то есть разница за сутки может составлять 70 градусов!

– Извини, такой деликатный вопрос: как решался вопрос с женщинами?

– Скажу сразу, вопрос с женщинами в стране, где каждый третий, согласно официальной статистике, болен СПИДом, решить тяжело, вернее сказать, лучше его вообще не решать. Да и не до этого. Когда постоянно на взводе, многие вещи отходят на второй план.

НА ВОЙНЕ СТАНОВИШЬСЯ ФИЛОСОФОМ

– Не могу не спросить вот о чем: это правда, что легионеры занимаются мародерством?

– (Вадим тяжело вздыхает.) Что могу сказать… Кому мародерство, а кому трофеи, добытые на поле боя… По большому счету, это вопрос внутренних убеждений каждого. Да, бывало, и золотые зубы у трупов вырывали, и кольца с убитых отрезали вместе с пальцем. У меня до этого не дошло. Понимаешь, я им не судья, потому что мне трудно судить того, кто прикрывает мою спину. И вообще на войне становишься философом, как-то по-другому начинаешь смотреть на грани добра и зла…

– У тебя где-то внутри не щемит сердце, что служишь, по сути, чужому государству?

– Во-первых, я свой долг своей Родине отдал и даже с лихвой и ты знаешь как. (У Вадима есть ранение после боевых действий в Чечне.) Во-вторых, если бы вдруг на Россию напали, я бы бросил всю эту Францию и встал бы в ополчение с дедовской берданкой. Жаль, автомат мне уже не дадут после легиона… Только если в партизаны пойти (смеется). В тюрьму-то за наемничество не хочется.

– Вадим, и последний вопрос. А если бы воевать пришлось против твоих бывших сослуживцев из Легиона, не дрогнула бы рука?

– Нет, не дрогнула бы. Скорее всего, я бы вежливо извинился по-французски, потому что французский – идеальный язык для извинений, и, думаю, за мой утонченный провансальский акцент братья по оружию меня бы простили (смеется).

Вот таким получилось мое интервью с нашим земляком, который решил стать настоящим «псом войны» и «диким гусем» (прозвище наемников в Европе).

P.S. Несколько лет назад был небольшой скандал, связанный с тем, что вербовщики из Иностранного легиона пытались завербовать для службы в Легионе… курсантов легендарного Рязанского десантного училища имени

В. Ф. Маргелова.

Так что берегись, читатель: вербовщики Иностранного легиона идут за тобой! Шутка.

Сергей Рашпиль