Александр ФИЛАТОВ

В минувшее воскресенье весь мир отметил Международный день телевидения. В честь профессионального праздника служителей «десятой музы» мы решили поговорить с человеком, являющимся «лицом» ульяновских телеканалов, известным диктором Владиславом Витковским. Именно он сегодня стал гостем нашей постоянной рубрики «За чашкой чая».

Image – Говорящий с телеэкранов Витковский – эта картинка на протяжение последних полутора десятилетий, без сомнения, хорошо знакома всем ульяновцам. Можно ли назвать тебя человеком, «сделавшим сам себя»?

– Я бы не сказал. В моей жизни были замечательные педагоги: Кларина Ивановна Шадько, Александр Васильевич Резанов, Борис Федорович Яворский, который вывел меня на большую сцену… Позже, уже на телевидении – Людмила Ляшенко, Александр Тихонов, Валентина Протасова.

– Но ведь, насколько я знаю, твои родители не были людьми искусства, и тебя, как это сегодня принято говорить, вряд ли кто-то «толкал»…

– Только отец играл хорошо на гармошке, но он самоучка. А мама – человек, совершенно далекий от творчества. Но это не важно, потому что мама и бабушка постоянно отдавали меня в разные кружки: на танцы, на музыку, в театральную студию водили. Их влияние все равно сказалось. Я всегда чувствовал опору и поддержку. Меня как-то спросили: «Ты со скольки лет работаешь?» Я ответил: «По-моему, с трех». Ребенком у меня совсем не было свободного времени. – Значит, ты был «отпетым» активистом самодеятельности?

– С детства мечтал стать актером. Правда, после того, как переболел профессиями танкиста и пожарного. Почему? С шести лет учился по классу баяна. Обязательно участвовал во всех школьных культурных мероприятиях. Впервые на сцену меня вывела моя первая учительница. Кажется, это случилось во втором классе. Была тогда у нас какая-то постановка, посвященная революции. К спектаклю мама купила мне новую рубашку и брюки, а по сюжету я, напротив, играл оборванца, бездомного мальчика в грязной одежде…

– …Гавроша?

– Что-то вроде. Ну, я и пришел домой, и наковырял в своих обновках дырок, все разрезал ради достоверности в роли. (Смеется) Когда повзрослел, понял, что можно было тогда обойтись аккуратными заплатками.

А в 11 лет пришел в театр-студию «Место встречи», где режиссерами были Владимир Баев и Елена Тутова. «Страсти по Турандот», «Снегурочка» – много чего мы с ними ставили. В «Снежной королеве» – своем первом спектакле – сыграл разбойника. Самая любимая детская роль – в постановке «Король Лок и Принцесса Пчелка» по детской книжке Анатоля Франса, особенно монолог «Любить пылко…»

– Но вот настало время выбирать настоящую профессию. И ты сразу пошел в актеры?

– Нет, после школы сначала поступил в музыкальное училище. Отучился два курса, но, поняв, что это не мое, пошел поступать в театральный институт, который у нас только что открылся. Первую группу набирал Юрий Семенович Копылов. Это был экспериментальный курс, на котором преподавали все артисты драматического театра. Здесь я задержался на три года, после чего поехал поступать в Московский институт культуры и искусства на режиссерский факультет, который благополучно окончил. Просто я решил тогда, что мне актерского мастерства мало. К тому же, как раз в то время я устроился работать на ГТРК «Волга» диктором, пройдя четыре сложных конкурсных тура.

– Интересные у тебя случились поиски себя: попробовал себя в музыке, в театре, в режиссуре, а в результате надолго задержался на телевидении…

– Нельзя сказать, что я себя специально искал – мне все давалось легко. И не считаю себя оставившим что-либо. Даже музыку. Потому что моя дочь сейчас учится в музыкальной школе по классу фортепиано. Естественно, мы с женой купили ей синтезатор. И, когда находится свободное время, приходится самому ей что-то объяснять, вместе разбирать ноты.

Ну а нынешняя профессия диктора и актерское мастерство, на мой взгляд, вообще не разнятся между собой. Мне кажется, я занимаюсь тем же самым, чем и мечтал: каждый день выхожу к людям со сцены или приветствую их с экранов.

– Ответственность чувствуешь?

– Конечно. Как это ни банально прозвучит, но, когда садишься вести прямой эфир, через стекло объектива ты ощущаешь, сколько людей в этот момент на тебя смотрят. Помню, когда первый раз оказался перед камерой. Два первых, дневных выпуска новостей провел совершенно спокойно, а вот на вечернем, когда аудитории заметно прибавилось, пришлось поволноваться.

– Знаю, что, уже будучи диктором телевидения, однажды ты снова пробовал себя в музыке. На сей раз как вокалист…

– На областном радио у нас была своя студия, где записывались местные авторы. Там мы познакомились с Владимиром Поповским, с которым записали пять его вещей в моем исполнении. Правда, к вокальной карьере, честно говоря, я никогда не стремился. Может быть, поэтому до завершенного альбома мы тогда не «дотянули».

– А правда, что не так давно ты попробовал себя и в педагогике?

– Являясь педагогом Школы речевого мастерства Людмилы Ляшенко, тем не менее, в силу своей занятости я не могу позволить себе набрать целую «авторскую» группу. Поэтому просто периодически провожу здесь мастер-классы – общаюсь с ребятами, рассказываю им про свое становление, про работу диктора, про то, как правильно работать с речевым аппаратом.

– В чем рецепт твоей сегодняшней востребованности?

– Это не рецепт, просто стечение обстоятельств. В городе я единственный ведущий-мужчина. Слава Богу, с подходящим голосом и смотрибельной внешностью. Не знаю, хорошо это или плохо, но конкуренции в данный момент я не чувствую. Правда, я принципиальный и педантичный в работе человек. Могу предположить, что люди, которые меня приглашают, спокойны, когда правительственное или корпоративное мероприятие веду именно я. Знаешь, моя обязательность меня даже тяготит. Народ-то сегодня совсем по-другому живет. Кругом – сплошное безразличие. Как нынче принято говорить, «пофигизм». Правда, отрадно, что на наше телевидение и поныне иногда приходят ребята с горящими глазами, которые очень хотят чему-то научиться. Но им сейчас трудно…

– И как ты только все успеваешь? Складывается впечатление, что ты просто получаешь удовольствие от постоянного общения с людьми…

– Я порой так наобщаюсь за день, что уже больше ничего не хочется. Только сунуть голову под подушку, чтобы меня никто не видел и не слышал. Практически социофобия, особенно, когда идут многодневные праздники. Ведь в эти дни мне приходится выходить один на один с многотысячной толпой на площади. Что там говорить, даже когда новости на камеру читаю, у меня идет практически живое общение: здороваюсь, рассказываю о событиях, прощаюсь. Иногда приходишь домой, и возникает ощущение, что ты даже в душе не можешь отмыться – как будто «наговорили» на тебя. То ли это зависть чья-то… Хотя не понимаю, чему тут завидовать. (Смеется) Вроде, обычный человек. Как все, хожу в магазины. И публичностью своей я не пользуюсь. У меня масса знакомых, чего не могу сказать о друзьях. Поэтому, когда возникает какой-то сложный вопрос, знаю, что нет никакого смысла навязывать кому-то свои проблемы. Все равно не помогут…

– Тебя, конечно, на улицах узнают?

– А как же. Здороваются. В маршрутке даже как-то устроили шквал аплодисментов. Честно говоря, не знаю, как вести себя в таких ситуациях. Конечно, приятно, когда, узнавая, говорят: «Это наш диктор». Не «наш телеведущий», заметь…

– Значит, звание «диктора» тебе дороже, чем профессия «телеведущего»?

– Звание диктора выше. Мне очень повезло, что у меня классическая школа. Я учился у Валентины Протасовой, а та в свое время – у Левитана. И я чувствую эту связь поколений: Левитан – Протасова, Протасова – Витковский. Наверное, я продолжаю ту традицию чтения новостей, которую исповедовали Кириллов, Моргунова и другие дикторы той плеяды. Кстати, два раза я и сам заявлялся на «ТЭФИ», ездил туда защищать честь области и никто об этом не знал. Сейчас ГТРК выдвинула меня в третий раз, в номинации «Ведущий информационных программ». Думаю, что родная земля как-то должна помочь. Надеюсь, что в этом году я войду по крайней мере в тройку лидеров.

– Следовательно, ты придерживаешься каких-то классических представлений о том, что делаешь. А в жизни ты классике следуешь – во вкусах, в одежде, в общении? – Скорее да. Считаю, что все всегда возвращается на круги своя, потому что классика – это красиво и гармонично. Не нужно изобретать велосипед. В том числе в ведении программ. Все уже придумано до нас. В общем, могу сказать: какой в жизни, такой я и в телевизоре.

– А узнаваемый голос – он в твоей профессии много значит?

– Я терпеть не могу собственные голос и внешность, когда просматриваю какие-то свои передачи в записи. Всегда говорю от третьего лица, как зритель: «Вон Витковский в телевизоре читает». Не из-за особого отношения к своей персоне, просто так легче оценивать, контролировать самого себя. Могу поругать Витковского, сделать ему замечания. А потом сам принять их к сведению и все исправить.

– Слышал, что ты и костюмы для себя когда-то шил сам?

– Было время, когда нормальную одежду в наших магазинах было просто трудно купить. А у меня появлялись какие-то дизайнерские задумки. Например, джемпер, который был полностью ушит пуговицами. Причем мне было совершенно наплевать, как на меня смотрят люди. Наверное, в молодости я был более эпатажным. Носил белые длинные волосы. Может быть, потом стала сдерживать работа…

– Расскажи, наконец, о своей семье!

– Семья у меня замечательная. С женой мы встречались семь раз, на восьмой – поженились. Познакомились случайно, в Димитровграде – городе, где она жила, у друга на свадьбе. В результате на свет появилась чудесная дочь Кристина, которая уже учится в третьем классе Гуманитарного лицея. Она пошла немножко по моим стопам – танцует в «Счастливом детстве» (я тоже в далекой молодости здесь занимался), обучается музыке. Еще в семье есть попугай Гаша и собака Ромео. Кристина говорит, что хочет стать певицей. Но моя жена – против. (Смеется) Наверное, считает, что в нашей семье хватает артистов. Намекая на мой трудный характер.

– А ты?

– (Смеется) А я хочу, чтобы дочь закончила иняз, уехала за границу, вышла там замуж и забрала нас с женой к себе. Еще мечтаю поработать на профессиональном телевидении, каким его делают федералы. То есть в такой команде. Правда, меня уже звали в Москву, но я отказался. Еще одна давняя нереализованная мечта – с детства хочу подирижировать симфоническим оркестром. Скорее всего, играли бы первый концерт Чайковского…