Порядка 500 пластинок и кассет с музыкальными записями хранит в своей квартире ульяновец Юрий Павлов.

Интересы бывшего стиляги обширны – от классики, русских песен и романсов до джаза и рок-н-ролла. А вот интерес к современной эстраде «оборвался» где-то в начале 80-х. «То, что звучит сейчас – это не музыка, а мусор», приговор коллекционера.

Канзасский кок

– Патефон и пластинки впервые в жизни я увидел в конце 40-х годов.

Моя тетка привезла их из Москвы, и для нас с братом это было настоящим чудом. Тогда я услышал песню «Сьерра Невада». До сих пор храню одну из тех пластинок – «Шел отряд» в исполнении Георгия Абрамова. А потом сам начал собирать пластинки, слушать радио, записывать кассеты, читать о музыке и музыкантах, изучать историю звукозаписи.

Учился Павлов в автомеханическом техникуме и всю жизнь проработал на заводе, а свободное время отдавал своему единственному увлечению – музыке. В 50-х годах, когда появились новые музыкальные ритмы – твист, рокн-ролл, буги-вуги, – он стал настоящим стилягой. Джорджем, на американский манер, Юрия не звали, но густая шевелюра позволяла делать прическу, как у короля рок-н-ролла Элвиса Пресли канзасский кок. «Кок», «под Тарзана», «Канадскую польку» – парни знали, что все эти стрижки мастерски делает парикмахер в центральном Доме быта – в «кривом доме». Самого мастера стиляги уважительно звали Тарзаном.

Одевались ульяновские стиляги, по выражению Павлова, как для дальтоников – в яркую, броскую одежду.

«Жора Морозов в нашей компании был побогаче, он одевался модно, стильно, – вспоминает Павлов. – Мы были беднее, но старались не отставать. Девушек-стиляг я не видел, девушки одевались скромно».

В 50-е молодежь жила в ожидании танцев, которые проводились по средам, субботам и воскресеньям. Очереди были такими, что за билетами шли буквально по головам: – Самым престижным местом был Дом офицеров, нравилось нам в парке Свердлова. Можно было пойти в клуб Чкалова, клуб Ильича – был такой на старом вокзале, в ШВЛП, филармонию, драмтеатр, клуб «Дружба». Играли небольшие оркестры, а во время отдыха музыкантов включали радиолу, крутили пластинки или включали магнитофоны – звучали фокстроты, танго, вальсы. У всех на слуху были мелодии «Стамбул», «Мамба-итальяно», «Иоганна».

Музыка изпод полы

Конечно, в годы СССР пластинки с Запада попадали в страну контрабандными путями. Юрий Никтополеонович рассказывает, как у одного из пропагандистов джаза, морского офицера Сергея Колбасьева, члены ВЧК конфисковали привезенные из поездок пластинки: «Они складывали их в чемодан, а потом не могли его закрыть.

Тогда они давили на чемодан коленями, и пластинки ломались. Я думаю, это прибавило Колбасьеву немало седых волос».

В те времена жила в Ульяновске девушка по имени Ванда Самб, у которой можно было достать заветные пластинки, и Юрий Павлов к ней тоже обращался. Своими пластинками дорожили так, как сейчас не дорожат CD-дисками. Найти замену потерянному «винилу» было делом очень сложным. Когда Юрий уходил в армию, приятель Слава выпросил у него пластинку с мелодией «Мамба в зоопарке» в исполнении оркестра Курта Хенкельса. Как и боялся Павлов, пластинка пропала. Найти другую такую ему удалось лишь годы спустя в Киеве, куда он приехал в командировку. Знакомый коллекционер посоветовал пойти к одной даме – старые пластинки лежали у нее в курятнике… Попроще стало в конце 50-х, после фестиваля молодежи и студентов в Москве тогда в Советский Союз официально завезли пластинки с танцевальной музыкой из ГДР, Чехословакии, Румынии, Болгарии, меньше – из Венгрии.

Юрий Никтополеонович обошел много частных домов в Киеве и в Ульяновске в поисках ненужных грампластинок. У кого-то что-то хранилось на чердаке, многие отправили ненужный хлам на помойку. Но Павлов убежден, что такие вещи выбрасывать нельзя: «Чем больше возраст вещи, тем она ценнее как реликвия». Для прослушиванияпластинок у коллекционера есть два патефона: – Маленький подарила отдыхающая в Ундорах. Я ездил в санаторий, включал ретро-музыку. Услышав песню «У самовара», одна дама подбежала и, растроганная, предложила мне этот патефон. А большой патефон подарил начальник – забрал у своей матери.

Час джаза

– На радио «Голос Америки» Уиллис Коновер вел передачу «Час джаза». Коновера называли в Советском Союзе «русским Левитаном». Он говорил очень грамотно и не скороговоркой, как современные радиоведущие, а медленно. У меня есть его фото и статья про него – как он добивался успеха, как его тексты про джаз переводили и озвучивали в филиалах «Голоса Америки» во всех странах.

Часть того, что я слышал благодаря Коноверу, мне удалось найти. Очень хочется найти «Американо». Эта мелодия у меня есть, и даже в двух версиях, но мне хочется найти именно ту запись, которая прозвучала в эфире – это был замечательный баритон. Ищу «Кори-кори» – африканскую обрядовую песню, некоторые буги-вуги, танцы на ребрах.

Собака на этикетке

Интерес к новой музыке для Павлова остановился на группе «Роллинг Стоунз». Самыми современными для него остались «Арлекино» – но в исполнении не Аллы Пугачевой, а Эмила Димитрова – и «Желтые листья» Раймонда Паулса в исполнении Розы Рымбаевой. Отдельная тема – музыка из кинофильмов. Большинство таких пластинок у Павлова есть, но некоторые вещи пока не найдены – например, музыка из картины «Разноэтажная Америка». Занимается Павлов и тем, что находит авторов известных песен. Например, мало кто знает, что вальс на «Сопках Маньчжурии» написал Алексей Шатров, «Амурские волны» – Макс Кюсс, «Осенний сон» Арчибальд Джойс… – Еще я хочу собрать этикетки всех фирм, выпускавших грампластинки, рассказывает Павлов. – Это непросто, их было очень много. В свое время этикетки были своего рода произведением искусства, фирмы грамзаписи старались преподнести товар в лучшем виде. Многие покупали пластинки именно из-за этикеток! Интересная история у этикетки компании «Граммофон». Владелец поместил на этикетку картину Фрэнсиса Барро «Голос его хозяина». Художник изобразил собаку своего рано умершего брата Марка, которая слушает граммофон: собакаузнала голос своего хозяина, звучавший с пластинки. Потом эту марку использовали на своих этикетках фирмы в Германии, Индии, Италии, Франции.

Постскриптум

Поговорить о своем увлечении Юрию Павлову есть где: недавно в библиотеке №9 был открыт клуб ретро-музыки. Жалеет он только об одном – что не удалось достать адрес коллекционера Наума Шафера, собравшего 25000 грампластинок, 1500 бобин магнитофонных записей, 1500 аудиокассет. Картотека насчитывает более 500 тысяч карточек на музыкальные произведения.

Анна Школьная