В Германии состоялось главное событие музыкального года – конкурс «Евровидение-2011». Многого ждали от российского участника Алексея Воробьева, но, к сожалению, зря …

И это неслучайно. Потому что давно известно: «Евровидение» – конкурс политический. Население стран-участниц голосует не столько за песни, сколько за добрых соседей, которые им более всего симпатичны и понятны. Когда со сцены идет комфортное обаяние культурного родства, а не державная агрессия победителя. Как раз поэтому государства Югославии и Прибалтика до сих пор голосуют друг за друга, Румыния – за Молдову, а за Россию – союзная Белоруссия, Израиль и СНГ. Все годы конкурса именно это давало шанс самым провальным нашим номерам.

Однако мир меняется. И впервые с 1995 года, когда имидж нашей страны (пьяный президент, Чечня и т.п.) был чрезвычайно плох, – тогда Филипп Киркоров занял наихудшее за всю историю российских выступлений 17 место – мы получили такой низкий результат (стали 16-ми). Ни одного высокого балла, даже (что представляется своеобразной сенсацией) четверка от преданной Беларуси! Как же так мы себя ведем, что снова становимся этаким культурным жупелом для «Союза европейских республик»? Уже не медведи в лаптях, конечно, однако…

Вот и отправка Воробьева на конкурс казалась совершенно оправданной. На вид – вполне европеизированный парень, и песенка, пусть ординарная, сделана вполне по канонам. Одно только «но»: Европа не любит ни «зазвездившихся» выскочек, ни бьющих себя в грудь кулаком или готовых порвать свою тельняшку. Усердие – вот давняя основа ее буржуазной морали и процветания. Воробьев же невольно подтвердил многовековые страхи Запада перед непредсказуемым «русским Востоком», анархическим «диким полем», перед ордой из «Тартарии», от пьяных казаков екатерининских времен до энкавэдэшников Сталина и буйных гульбищ «новых русских братков» в малиновых пиджаках. Безудержная эйфория певца после успеха в полуфинале была столь сильна, что он позволил себе матернуться прямо в камеру, на всю многомиллионную аудиторию. «Это Россия… – выкрикивал Алексей, продолжая фразу нецензурно. И если наш канал это дело «запикал», то в Европе все прошло в эфир без купюр. Скандальная запись сразу появилась в Интернете. Ролик так и назвали – «это Россия». А кто, собственно, сомневался?! Вот он, наш «культурный код» во плоти. Ну и что с того, что нынче «эти русские варвары» рядятся в другие, гламурные одежды артистов? Видите, они же никогда не станут цивилизованными. Грустная антиреклама…

Факт вроде бы незначительный. Все-таки на Западе мы славны балетом, а не попсой. Однако итоговые оценки певца, решившего «взять» Европу дерзким «нахрапом» и продолжавшего лезть в камеру, что-то по-дискотечному выкрикивая, даже в финале (несмотря на то, что отступление от репетиции на «Евровидении» строжайше запрещено, но ведь нашему человеку закон не писан!) показали, что это не совсем так. И без того репутация нации подмочена…

А ведь на следующий день после конкурса мы отмечали 120-летие со дня рождения Булгакова, и вспоминали его шедевры, в том числе «Собачье сердце». В этом совпадении, как и в самом творчестве писателя, есть что-то мистическое. Потому что годы, кажется, не меняют нашу страну. Интеллигенция, как во времена репрессий, сегодня переживает свою вторую смерть. У нас по-прежнему мало профессоров Преображенских и много Шариковых. К сожалению, певец был прав – «это Россия»…

Александр ФИЛАТОВ