Поэзия вошла в российский дом
Не из лакейской.
Словом полноправным
Она твердит о вечном и державном
Чем до сих пор мы дышим и живём.
Н. А. Полотнянко

«Избранное» поэта, можно сказать, попало мне в руки почти случайно, и явилось для меня открытием нового поэтического Континента. Между делами, в маршрутке, открываю как-то навскидку книгу, возимую для заполне-ния “пустот” времени, и бух: “Подсолнух”. Я, радиоинженер по профессии, – читаю – про “сельское хозяйство”: “| Как бы прислушиваясь к говору, | | Не умолкающих дождин, | | Подсолнух выцветшую голову | |Устало положил на тын |”. Потрясающе реально, даже зрительно видишь, как подсолнух нави-сает над тыном: тут, как говорится, “не добавить, не убавить”. Сразу прихо-дит воспоминание библейского “блудного сына”, растерявшего всего себя в поисках “тёплого” места. Конечно, выцвела головушка от выпавших невзгод, но добрался, наконец, до приюта, до родного тына, – где мать, родные и близ-кие, кончились скитания. Как от первой буквы захватил душу наш поэт, так и не отпустил её до конца стихотворения, до: “| Пусть он, узнав тебя, седую, | | Широколицый и рябой, | | Устало ткнётся в грудь родную | | Тяжёлой мокрой головой |”. Господи! Это же я перед матушкой, когда приехал из Хабаровска. Как бы не заманивали заморские зазывалы, нет у человека более высокого и более дорогого места, чем Родная Земля.
Ошеломлённый неожиданными ассоциациями, перечитываю снова: “| Как бы прислушиваясь к говору, | | Не умолкающих дождин…”, (не к разговору, не к содержанию его, а “к говору” – к интонации разговора, которая опреде-ляет: есть тут живое, есть у этой минуты будущее, или его нет). Не дождя – то есть, не событий, и не капель – не минутных впечатлений, а свершённого, оформившегося факта – живых зёрен бытия человеческого, (заметьте созву-чие – дождин, градин, дробин – стучат, стучат ходики, летят минутки жизни, и всё это происходит “здесь и сейчас”…). Как я прочитал, так сразу и запом-нил всё стихотворение, с одного раза, без заучивания. Так запоминается вся классика! Так может писать только человек, чувствующий вживую свою мно-гоколенную связь с породившей его землёй, на такой лирике следует воспи-тывать русских (и татар, и чувашей, и мордву) из поколения в поколение. Это и есть тот самый роднящий народы Русский ДУХ, на основе которого и воз-
ник феномен содружества различных племён с названием “Россия”.
Открываю, наугад, но уже с любопытством, новый разворот: | Когда с гранитного обрыва | |Обрушится | | Скалы карниз…|, – как прекрасно оформлена мысль, ассиметричное звучное “р” дробит строки, слова перека-тываясь, как бы сталкиваются друг с другом, вторя камнепаду, передавая в звуке его “мелодику”. Казалось бы, после знаменитых тютчевских строк: “…когда весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом”, – современному автору уже не подняться до таких высот, ан, нет, находится поэт, которому этот уровень стихосложения доступен. Передать в буквах ритмику события, это не просто мастерство, но и большой талант.
Как бы ни стремилась наука унифицировать жизнь, Бытие многослойно и несводимо к единому началу. Отражая многослойность Мира, человеческая культура также имеет ячеично-очаговую структуру, потому мы и читаем, и пишем разные книги. И тем читателям, кому дорога земля отцов, кто с уважением относится к своим предкам и хочет понять особенность русского мироощущения, новая поэтическая Книга избранных стихотворений и поэм Н. Полотнянко «Русское Зарево», несомненно, будет по душе. “|Приятно душу освежить ознобом | | И под метелью белой, пуховой | | Идти домой по молодым сугробам | | С весёлой просветлённой головой. |” Как божественно просто, как нежно и глубоко, какая чистая душа идёт по чистой земле. И вдруг, как ушат кипятка на голову: “| Шагает по осыпи рота, | | Не чувствуя близкую смерть. | | Когда умирает пехота, | | Не надо на это смотреть, |” – нельзя и преступно делать зрелища из крови и страданий человеческих. Но демонократическая “культура” упивается человеческой кровью и множит нескончаемые сериалы воровства, разврата и насилия.
“| Не буйным топотом набегов, | | А потаённо, со смешком, | | Толпа своих же печенегов | |Россию обрекла на слом! |” Насчёт “своих” можно не согла-ситься с поэтом, но суть выражена верно, именно “потаённо, со смешком” уничтожается русское в культуре и истории. Поэтому не случайно в “Избран-ном” появляется стихотворение о симбирских масонах. “| В передниках, пер-чатках, чёрных шляпах | | Вершат масоны тайные дела. | … | Таинственность в скупых словах и жестах | | Была дворянам юным по душе. | … | Не ведали они во что играли, | | К какой опасной двигались черте. | | Салонные мечты об идеале, | | Пустая болтовня о доброте. |” И сегодня, два зала Областного крае-ведческого музея посвящены масонским символам, чуждым всем трудовым народам Поволжья. Но кто-то “из приближённых” к власти упорно протал-кивает в музеи, в историю Края, иноземные масонские знаки? Народы имеют исторически разные представления о Чести и позоре, о Славном и постыд-ном, и борьба завозного и самобытного жизненных укладов, не прекращалась и не будет прекращена, потому что культуры коренных, производящих сообществ и бродяжных, паразитических – несовместимы.
Как бы ни хотелось отмолчаться, но никуда не денешься от острых вопро-
сов. Хотя и поверхностному взгляду видно, насколько разрушительно для народов России воздействие чуждой заморской культуры, разносчики которой зависли над трудовым населением, как гнус. Прославление Земли идёт не от тайных собраний и заговоров, а от Светлых умов, Мастерства, Отваги и Доблести, трудолюбия и чистоты души. Настоящий поэт – это боец, кто старается отстоять самобытность своего народа, укрепить сплочённость его и преумножить Славу. Поэтому даже в наше, удушающее всё русское, время, в стихах Полотнянко нет уныния: “| Не грусти! Над невзгодами всеми | | Грянет свет и развеется тьма. | | Я люблю тебя, страшное время…»
Мне бы очень не хотелось вводить читателя в заблуждение, преувеличи-вая успех “собрата по перу”, но и умалять удачи поэта, страховаться и недо-говаривать, означало бы обкрадывать и поэта, и читателя. Поэтому, судите сами: | Они бегут!.. | | Им выпало – бежать | | От ненависти, пули и ножа. | | Над ними крылья чёрные погрома. | | Нет родины | | И нет родного дома, | | И выжжена, растоптана душа, | – разве это не берёт за живое? Поэт в силах пе-редать читателю ощущение великого трагизма жизни, глубокую боль неисп-равимого и невозвратного, и этим величием поэзия Полотнянко сильно отли-чается от “слабительной”, с туристическим дымком, “печали” салонных эсте-тов. “| Шумят окраины. Кичливые призывы | | Слепят умы. Уже пролита кровь. | | И только лишь Россия молчаливо | | Взирает на безумные порывы | | Былых друзей, теперь почти врагов. | … | Её сыны своею кровью тушат | | Пожар вражды беспамятных племён. |” Можно серьёзно спорить с автором на тему “кто тушит” и “чьей, конкретно, кровью”, а “кто разжигает вражду и видит в этом свой бизнес”? Но тема-то взята животрепещущая, и взята серь-ёзно: “| В который раз ей выпало коварства | | Терпеть от тех, кого она спасла | | Своим мечом от унижений рабства | | От гибели, и, подав руку братства, | | Как равных за собою повела |”, – хотя здесь поэт и “не оскверняет злобным словом уст”, но рокот его недовольства слышится грозно.
Меня восхищает в нашем поэте и то, как он великолепно ругается, поду-майте только, оказывается даже ругаться можно поэтически(!): “| В Россию кровососа два | | Вцепились, словно паразиты: | | Ты – полурусская Москва, | | И ты – всегда нерусский Питер! |” Поверхностный читатель может подумать, что поэт просто не справился со строкой и по небрежности допустил неуклю-жую рифму. На самом деле, мастеру такого класса ничего не стоит переина-чить строку и подобрать яркую, блестящую рифму, но Поэт не делает того, подчёркивая своё пренебрежение к предмету разговора, выделяя приблизи-тельным созвучием, что “для таких” хватит и этого Его внимания.
И всё-таки для меня Полотнянко это, прежде всего, нежнейший лирик: “| Мягкий снег, и туман, и тоска. | | Сизый сумрак на землю сочится. | | И в сыпучих сугробах леска | | Затаилась седая волчица. |” Ну, согласитесь, красиво же написано, живописно, и тревожаще. А на странице впереди, совсем другое: “| После смены – вечерняя школа. | | Стихотворный хмелёк в голове. | | Я иду, молодой и весёлый, | | По кипящей осенней листве |”, – как здесь не улыбнуться, как не порадоваться за эту молодую счастливую жизнь, и за свою тоже. Лирика – царица литературы.
Особенно дорого мне в таланте Полотнянко, как тонко он умеет передавать едва различимые полутона и оттенки нарождающихся, но ещё не сформировавшихся чувств:
Когда густеют сумерки, и день
В прощальный раз вдали сверкнёт зарницей
Над знойными просторами, и лень
Деревьям и траве пошевелиться;
– это ещё не настроение, это туманное марево ощущений, которым ещё предстоит реализоваться и стать настроением. По мере чтения строк происходит как бы постепенное погружение читателя в описываемую картину и подстройка его души на созвучный лад. Благозвучное построение фразы, отсутствие всякой искусственности и вычурности, пожалуй, можно назвать даже особенностью почерка Полотнянко. Он избегает “суковатых” слов, хлёстких оборотов авторской саморекламы, на чём строится современная публицистика. При любой тематике стихотворения, его строка сохраняет тон доверительного разговора. Чарующей простотой автор умеет передавать глубинные связи Жизни, соединяющие человека и Природу в неразрывное Целое. И тогда осень жизни человека представляется зеркальным отражением осени Природы, и эта живительная связь передаётся посредством самых обиходных слов: “| И обретает жизнь настрой, | | Созвучный журавлям и звёздам |”, – по его словам, получается, что душа человека, жизнь Земли и Вселенной, настроены резонансно, когда нельзя “задеть одно, не отразившись в другом”. Возможно, я выхожу здесь за рамки дозволенных критику полномочий, пытаясь прозаической строкой прояснить невыразимое, что доступно только Поэзии, но вчитайтесь в житейские и бесхитростные строки. “| Ветерок засыпает и тихо | | Омывает прохладой лицо |”, – эту метафору можно ощущать кожей; “| И лист, свернувшийся улиткой, | |Летит по голубому льду |”, – сравнение более чем наглядно, здесь не требуется напрягать воображение; “| С каждым мигом мелеет протока, | | По которой несёт меня жизнь |”, – какое щемящее чувство времени.
И дело ведь не в красоте и точности высказывания: стихи это не конечный “продукт” поэзии, продуктом поэтического Прозрения является открывшееся разуму пространство Духа, где могут пробуждаться и утверждать себя лучшие человеческие качества. Поэтический образ лишь наводит взгляд, а видимую картину читатель создаёт сам из своего духовного опыта. Прочтите соучастно, как соавтор, небольшое стихотворение “Сто двадцать восемь грамм стихов…”, на которые затрачена вся жизнь талантливого человека: тут и русский юмор “со слезами на глазах”, и спокойное суждение мудреца, и лирическая открытость младенца, и непререкаемость Пророка: “|Хам восхотел – и получил свободу. | | Как в гноище, сейчас он тонет в ней |”. В конце концов, не столь важно, что человеку удалось сделать за его короткую жизнь, гораздо важнее, куда был устремлён его Дух, какими чувствами он наполнял жизненное пространство: “| Моя душа всегда стремилась ввысь | | Над веком, подловатым и угрюмым |”. Поэт это единственное существо во Вселенной способное, не выдумывая, придавать неизъяснимому смысловые формы, которые охватывают Жизнь целиком.
А “Святослав”, – какая великолепная русская Былина, где в сдержанной форме, повествуется о неисчислимых бедах и подвигах родичей наших. Как музыкально переплетены в ней языческий мистицизм и реальность: “| И объял его шум листвяного напева. | | И прозрела душа, устремляясь во тьму. | | И, восстав из воды, златовласая дева, | | Наготою сияя, явилась ему. | … | Он проснулся и встал. Кумачёвого цвета | | Облака проплывали над ним на заре. | | И шумели прибоем деревья от ветра | | На высокой и древней Симбирской горе |”, – какая великолепная панорамная живопись: здесь сам Аркадий Александрович Пластов, только нежнее, пронзительнее. Классика надо научиться читать, может в этом даже Высший смысл Поэзии: надо довериться таланту, тогда стихотворение откроется и станет светильником в вашей душе. Поэтому, простите, повторю, чтобы вы не упустили момента: | И объял его шум листвяного напева |, объял – то есть охватил с ног до головы и внутрь проник, листвяного – вслушайтесь в липкость слова, цепляющегося к вашему языку, как берёзовый лист к телу в бане, напева – не шума, не воя, не рёва, здесь Природа равна поющей матери над колыбелью. Только так и следует, и можно, писать русскому о России.
В наше смутное время, крушения общественных устоев и морали, поэт Николай Полотнянко устанавливает Свой уровень в литературе и утвержда-ет, что “…призванье поэта – очеловечивать людей”! В этих словах выра-жен основной принцип Русской литературы, и здесь отчётливо видна преем-ственность в Духе со всеми предшествующими русскими классиками, вспом-ните: “и чувства добрые я лирой пробуждал” (А.С.Пушкин), – “очеловечивать людей” это та же самая мысль, только высказанная современным языком. Ху-дожественная литература есть создание социально значимых мыслей и ху-дожественных образов, способных объединять людей путём роднящих сопе-реживаний, через общую радость и общую печаль. Вчитайтесь в строки: “| Люби свой край, храни его, трудись, | |Рожай детей – разгадка только в этом |”, – если Это не Классика, то что же вы подразумеваете под словами Русская КЛАССИКА? | Люби свой край, храни его, трудись, | | Рожай детей – …|, – это ВЕЧНАЯ Заповедь всем народам России, на все века! И именно в такой последовательности, как указал Поэт, должна развиваться душа человека и российская общность, так должна строиться и школа, и государственное уп-равление. Люби свой край – умей видеть и ценить прекрасное в окружаю-щем тебя, без этой любви любые затеи бессмысленны; храни его – ничего не даётся даром, цени приобретения предков и умей защитить это достояние от посягательств; трудись – своими стараниями умножай богатства и создавай прекрасное, и труд этот наполнит твою жизнь СОДЕРЖАНИЕМ; рожай детей – когда есть любовь, есть дорогое место на земле, есть определённая обустроенность быта и решимость отстаивать своё достояние от агрессивных и разрушительных сил, тогда преумножай Род свой и наращивай численность мудрого человеческого племени.
Нельзя сказать о совпадении с автором наших вкусов и позиций, наоборот, мы живём в очень разных мирах, но мастерство и Божественный талант стирает “непреодолимые” интеллектуальные перегородки: все философские, психологические, политические расхождения – ничто перед Великой соединительной Мощью русской Поэзии.
В моей библиотеке есть книг тридцать-сорок ульяновских поэтов разных времён, и ещё имён 10-15 я знаю по различным публикациям, но ни одной книги по широте взгляда, по масштабу обозримого времени, я не могу поставить рядом с “Избранным” Николая Алексеевича Полотнянко. Поэтому, на мой взгляд, лирика Полотнянко это самое значительное явление в литературе Ульяновской области за последние 100 лет. | В березняке задумчивая тишь. | |Сосновый бор едва шумит устало. | | “Симбирская Швейцария” – Барыш | | Вступает грустно в пору листовала |, – это ведь надо так увидеть: “Симбирская Швейцария” – Барыш!
Читателю, вероятно, будет любопытно узнать, что 40 – летний труд Николая Полотнянко на поэтической ниве Ульяновска был дважды отмечен областной властью Литературными премиями имени И. А. Гончарова. Однако я отношусь к тем людям, которые считают, что никакие правительственные награды и читательские признания, ни членство в Союзах и Партиях, не могут прибавить к ИМЕНИ Поэта ничего. Кто такой царь Николай I на фоне двухсотлетней СЛАВЫ Поэзии Александра Сергеевича ПУШКИНА? Хорошей выучки интеллигентик и не более того, и потому награды его Двора не много стоят. По моим воззрениям, Человек может быть духовно больше и старше Народа: его “генная память” может содержать в себе незамутнённые временем черты, возникшие до начала Мира и отражать грядущие эпохи, до которых народу ещё предстоит пробиваться много столетий. Таким образом, не человек дитя народа, а Народ вырастает из ЧЕЛОВЕКА! Когда среди нас есть Одарённый человек, тогда у нас появляется возможность роста, потому что только он может пробудить потенции общества к созиданию и добавить решимости для их реализации.
Чтобы не мнили о себе люди и как бы не уязвляло читательское самолю-бие моё высказывание, но без озаряющей мысли Гения, пребывая на любой должности, человек: глуп, прихотлив и малодушен, и потому люди неинте-ресны и нетерпимы друг к другу. Если человек не улавливает высоких по-буждений души, он способен осознавать только биологические запросы и не может служить озаряющим светильником, объединяющим различные устремления людей. Только Природой одарённый Мудрец, которого нельзя ни избрать голосованием, ни назначить указом, несёт человекам разумность и пробуждает к росту лучшие чувства и мысли, и эта устремлённость к лучшему создаёт лад и общность между нами. Таким образом, Славя божественный Талант, мы, прежде всего, славим лучшее в себе. Поэтому прославление Имени самобытного, масштабного, глубокого и светлого ПОЭТА несёт и Краю, и властям его, и издателям, и читателям, и землякам, добрую СЛАВУ, уважение соседей и потомков!
Примечание. Весь тираж книги Н. Полотнянко «Русское Зарево» направлен в библиотеки Ульяновска и области.
Союз русских писателей