22 июня – День памяти и скорби. Сегодня Ульяновск проснулся под орудийные залпы в честь погибших в годы Великой Отечественной войны. Помолчать в память о самой кровопролитной в истории человечества войне на пл. 30-летия Победы, к обелиску пришли более тысячи человек. Среди них – члены регионального правительства, депутаты Заксобрания области, главы города и администрации Ульяновска, представители ветеранских, общественных, молодежно-патриотических организаций. К акции мог присоединиться любой желающий.
Еще 10 лет назад здесь рядом с молодыми людьми стояли сотни стариков-ветеранов. Сегодня их было несколько десятков. Тех, которые могут рассказать о том, какие звуки они слышали на рассвете 22 июня 1941 года.
Перед стеной, на которой высечены имена Героев Советского Союза, выставили стенды с Книгами Памяти: «Солдаты Победы», «Солдаты трудового фронта», «Память», «Ульяновцы в боях за родину». Эти книги вместили в себя 220 тысяч имен воинов и тружеников тыла на 13 253 страницах. Несколько имен наших земляков, не вернувшихся с войны, были зачитаны сегодня. До 9 мая 2015 года будут зачитаны все фамилии Героев, занесенных в эти Книги.

Особой болью отзывается этот день в сердцах тех, кто дожил до нынешних дней после той великой кровавой «жатвы». Фронтовиков почти не осталось. Последние из них уходят от ран, болезней, тяжёлого труда. Уходят полузабытые, многие оставленными всеми, но молча, без ропота, с достоинством, как и подобает фронтовикам. Среди тех, кто уцелел в суровую годину и до сих пор остаётся в списках живых Александр Алексеевич Черняев.
Войну он забыть не может, даже если бы захотел, сидит она в груди как осколок снаряда: тронь и тут же заявит о себе острой болью. Под Уманью чуть было не сложил голову, в Дунае под Будапештом тонул, на Курской дуге после страшной контузии военные медики, считай, с того света вытащили. Такое не забывается.
Прислониха Карсунского района, его малая родина, перед войной жила трудно. Что там говорить, если в селе, стоящем всего-то в полста верстах от Ульяновска, дома, за редким исключением, стояли под соломенными крышами. А электричество и асфальтовая дорога пришли сюда и вовсе в 60-х годах. Об этом не думалось, надо было жить и работать. Война, тем временем, уже стояла за спиной, тяжело дышала в затылок. О ней старались не говорить, хотя уже было ясно, что лихой годины не избежать. И она наступила, заявляя о себе повестками в райвоенкомат. Село вначале притихло, затаилось, не стало слышно гармошек, веселых песен и счастливого девичьего смеха. А когда мужики, молча, стали собирать котомки и один за другим покидать село, стало окончательно ясно, что на порог заявилась война. Заголосили девки и бабы, как-то разом повзрослели вчерашние мальчишки и девчонки, с фронта пошли первые солдатские треугольники, а потом и похоронки. Забегая вперёд, скажем, что из Прислонихи ушли на войну около двухсот мужчин, вернулись в родные дома 97. Из первого военного призыва не осталось практически никого.
Александр Черняев к тому времени уже работал помощником мастера на Языковском текстильно-швейном комбинате. В июне 1942 года объявили военный призыв молодёжи 1924 года рождения. Парню до 18-летия оставалось ещё полгода. Но вызвали его в военкомат, и поехал наш пехотинец в солдатской теплушке под Воронеж. Необстрелянные «зелёные» бойцы сразу же попали в самое пекло. Бились с немцами насмерть под Лисками, Валуйками, Старым и Новым Осколом. После короткой передышки заняли оборону под Прохоровкой, на Курской дуге, той самой, что потом войдёт в учебники истории как центр крупнейшего в мировой истории танкового сражения. Немцы себя ждать не заставили. На окопы пехотинцев волна за волной пошли «тигры» и «фердинанды», с воздуха на бреющем полёте тучей шли «юнкерсы» и «мессершмиты», позиции бойцов метр за метром утюжили снарядами немецкие реактивные установки «андрюши». День смешался с ночью, всё вокруг превратилось в кромешный ад. Здесь и накрыл рядового Александра Черняева мощный немецкий снаряд. … Очнулся боец в медсанбате. После страшной контузии выздоравливал тяжело и медленно. Только потом он узнал, что отцы-командиры вычеркнули его из списка живых и отправили на родину похоронку, так, мол, и так, ваш сын, рядовой Александр Черняев, геройски погиб в бою с немецко-фашисткими захватчиками.
А он выжил всем смертям назло и когда немного пришёл в себя, отправил родителям письмо, в котором сообщал, что лежит в госпитале после ранения. Умолчал, однако, что до конца не пролечился, настоял, чтобы его отправили в действующую армию. Так он попал в 16-ю пушечную Кировоградскую Краснознамённую ордена Суворова дивизию. Впереди были Яссы, Будапешт, Братислава, жестокие бои в Румынии и Венгрии. В 1943 году нашёл героя орден Боевого Красного Знамени за Курскую дугу. Больше никто из его односельчан-фронтовиков такой наградой отмечен не был. Позже, в Будапеште, к нему добавился орден Красной Звезды. Это не считая медалей и послевоенных наград.
Известие об окончании войны застало младшего сержанта Александра Черняева восьмого мая в Австрии. Участвовать в знаменитом параде Победы на Красной площади, даже побывать на зрительских трибунах ему не довелось. Впереди были ещё два года службы, сначала в Венгрии, потом в городе Котовском Одесской области. И только после этого фронтовик получил право вернуться в родную Прислониху.
Мирная жизнь, особенно в первые послевоенные годы, подобно фронтовой оказалась тяжёлой на вес и горькой на вкус. Было не до праздников: они придут много позже, с годами, работой на износ и болезнями потеряв свою значимость.
Одно остаётся неизменным. В День памяти и скорби наденет младший сержант Александр Алексеевич Черняев пиджак с боевыми наградами, выпьет фронтовые сто граммов, смахнёт скупую слезу и помянет всех, кто геройски воевал жил по чести и совести и кого уже никогда не будет рядом. Придёт и его черёд попрощаться со всеми. Но пока надо жить: за себя и за всех, кто прошёл Великую войну.

Виктор Никитин