В Ульяновской области не оказывается должной поддержки гражданам, страдающим психическими расстройствами. Между тем в квалифицированной помощи специалистов нуждаются несколько тысяч ульяновцев.

Николай Ильин уже почти десять лет пытается добиться того, чтобы в Ульяновской области была создана хоть какая-то система реабилитации лиц, страдающих психическими расстройствами. Проблема эта для ульяновца не чужая. Его дочь при рождении пострадала от травмы головного мозга. В 21 год она после обращения к специалистам получила первую группу инвалидности по психическому заболеванию.

Это было в 2003 году. Тогда отец девушки, услышав от медиков диагноз, запросил индивидуальную программу реабилитации, которая должна составляться для инвалидов.

И, рассказывает он, ответом ему было удивление психиатров и службы социальной защиты, ответственной за проведение программы реабилитации. Как выяснилось, поясняет Ильин, инвалиды по психическим заболеваниям, выйдя из больницы имени Карамзина и получив группу, обычно к медикам стараются больше не обращаться, программ реабилитации не проходят. Да и специалистов, способных работать с ними, почти нет. Как в социальной защите, так и в здравоохранении.

С 2003 года ситуация мало изменилась, хоть Николай Ильин со своей бедой перебывал у почти всех областных министров соцзащиты и здравоохранения. И узнал, что его проблема важна для всей области. Ведь в регионе проживает около 30 тысяч граждан, страдающих психическими расстройствами.

Порядка десяти тысяч из них имеют инвалидность.

В 2008 году, вроде чтобы помочь таким инвалидам, в области был принят Закон «О мерах социальной поддержки и социальном обслуживании граждан, страдающих психическими расстройствами и находящихся в трудной жизненной ситуации». Но прописанные в нем меры поддержки выглядят мало соответствующими нуждам граждан.

По закону ульяновцы, страдающие психическими расстройствами, имеют право получить 500 рублей в год. Эти средства вряд ли будут существенной помощью, говорит Ильин. Его слова подтверждают и показатели расходования средств по закону. В 2011году, по информации министерства соцзащиты, на него было заложено порядка 3,2 миллиона рублей. На этот год ульяновцы могут получить до 4,4 миллиона рублей.

Но реально в прошлом году было выплачено лишь около трех миллионов рублей. То есть средства получили примерно шесть тысяч граждан, а не все десять тысяч инвалидов или тридцать тысяч тех, кто имеет аналогичные проблемы, не потянувшие на инвалидность. Из живущих в Заволжье 1200 инвалидов по психическим заболеваниям выплату в прошлом году получили лишь чуть более 500 человек.

Деньгами делу не поможешь, объясняет малую активность инвалидов в получении таких выплат Ильин. Усугубляет ее заявочный порядок назначения помощи. Чтобы их получить, человеку, пережившему психическое расстройство, или его родственникам необходимо открыть счет в банке и прийти со справкой из больницы Карамзина в соцзащиту и написать там заявление о выплате.

Куда проще было бы, если бы минздрав отправлял в соцзащиту списки потенциальных получателей выплат, а та уже информировала их о возможности получения денег. Но такой системы не существует, хоть Николай Ильин предлагает сам обзванивать инвалидов и помогать им в оформлении документов. Вмешиваться в работу соцзащиты, чтобы хоть как-то помочь, он не имеет права персональные данные инвалидов разглашению посторонним лицам не подлежат.

Зато, приняв в 2008 году этот не очень-то полезный закон, ответственные ведомства теперь сообщают, что оказывают необходимую помощь гражданам с психическими расстройствами. Хотя поддержка им нужна совсем другая, указывают специалисты. По информации регионального отделения общественного объединения «Новые возможности», инвалиды вследствие психических расстройств нуждаются в длительной социальной реабилитации. Она может занять от шести месяцев до года.

В ходе реабилитации пострадавших нужно возвращать к общению, трудовой деятельности и другим навыкам обычной жизни. У нас же из тысяч инвалидов по психзаболеваниям, считающихся способными на трудовую деятельность, реально работают единицы.

Естественно, чтобы большее число из них смогло вернуться к нормальной жизни, после болезни им нужны регулярные занятия со специалистами.

Дочь Николая Ильина вместо этого за уже почти десять лет после получения инвалидности только раз смогла побывать в социально-реабилитационном центре «Причал надежды». Направили ее туда, видимо, лишь из-за настойчивости отца, ведь учреждение предназначено для детей, а ей было уже за 20 лет. Сейчас в программе реабилитации девушке прописали библио- и музыкотерапию. Отцу сказали: читайте ей книги и включайте музыку. Но занятия по такой терапии должен проводить специалист в группах из нескольких инвалидов. Чтобы они общались, а не замыкались в себе, оставаясь один на один с проигрывателем.

Только вот работников, способных заниматься реабилитацией инвалидов по психическим расстройствам, в регионе нет. Их и не готовят, сообщил на «круглом столе» в Общественной палате области, посвященном этой проблеме, декан медицинского факультета УлГУ Василий Горбунов. По его словам, заказа от областного минздрава на специалистов по психосоциальной реабилитации в вуз не поступало и у него даже нет лицензии на обучение студентов такой специализации.

В соцзащите от признания плачевности ситуации отнекиваются. Напоминают, что есть план по созданию в новом городе грандиозного центра для инвалидов. В нем в том числе должно быть создано 50 мест для инвалидов по психзаболеваниям. Но когда появится центр и как минимум десять тысяч человек, нуждающихся в многомесячной реабилитации, смогут поделить эти 50 мест, не уточняется.

Вместо подобных обещаний родственники инвалидов просят начать создавать сеть кабинетов по социальной реабилитации граждан, страдающих психическими расстройствами, по месту жительства. Начать можно с одного подобного кабинета, а постепенно их число увеличивать. Это позволит наконец приблизить реально нужную помощь к инвалидам.

Увы, такая здравая идея пока поддержки в органах власти не находит. И в областной программе «Доступная среда», где расписана помощь инвалидам с различными заболеваниями, о гражданах с психическими расстройствами речи не идет. «Мы – самые сложные, и работать с нами сложнее всего, поэтому нас просто не замечают», – делает вывод Николай Ильин. Действия областных властей за последние десять лет такое мнение только подтверждают.

Лидия Пехтерева