Видимо, в 1922 году звезды удачно расположились для нашего краеведения. На свет появились люди, с каждым из которых связана целая эпоха в музейном, архивном или библиотечном деле. В июле отпраздновали юбилей бывшего директора Краеведческого музея Марка Харитоновича Валкина, в октябре вспомним легендарного библиографа Нину Ивановну Никитину, а 14 сентября отметит свое 90-летие Анна Федоровна Варламова, посвятившая архиву почти половину своей жизни.

Анна Стрижева родилась в крестьянской семье в Русской Бектяшке. Отец после коллективизации работал на МТС, мать занималась домашним хозяйством. Дочку же тянуло к знаниям. Начальная школа, семилетка, русское педучилище в Ульяновске – все она заканчивала с отличием. В 1940 году Анну приняли в пединститут без вступительных экзаменов.

Учеба в высшей школе совпала с военной «школой жизни». Комсорг Стрижева ездила рыть противотанковые рвы, заготавливать дрова, трудилась на полях, разгрузке вагонов, ухаживала за ранеными в эвакогоспитале…

Благо здоровьем природа не обидела – крепко сбитая, круглолицая, румяная девушка словно сошла с киноэкранов тех лет. Как одна из лучших выпускниц в августе 1944 года была командирована преподавать русский язык и литературу на эвакуированных офицерских спецкурсах, однако те вскоре вернулись в родную Белоруссию. А судьба Анны сделала неожиданный поворот.

Педагог оказалась в лагере, но не пионерском, а для военнопленных, что размещался в Засвияжье. Она работала старшим инспектором по кадрам, а затем – старшим инструктором по антифашистской работе, там же вступила в партию. Трудно сказать, насколько пленные «фрицы» проникались политинформациями задорной русской агитаторши. Они страдали дистрофией и жутко мерзли – бязь, выдаваемую на постельное белье, пускали на шарфы и портянки. На полторы тысячи человек набиралось лишь около 20 активистовантифашистов. В лагерь Анна попала, можно сказать, по семейным обстоятельствам. В канун 1945 года она вышла замуж за начальника отдела вещевого снабжения гвардии капитана Ивана Варламова. Бывший танкист после ранения был направлен на службу в органы. А в 1950-е годы возглавлял отдел борьбы с бандитизмом – этакий «ульяновский Жеглов». Впоследствии Иван Михайлович служил зам. начальника уголовного розыска УВД и вышел в отставку подполковником.

25 ноября 1946 года Анне Федоровне выдали справку о работе в лагере, а уже на следующий день она вышла на работу в архив.

Дело в том, что в 1939-1961 годах архивы входили в систему НКВД-МВД. Любопытно, что в дипломе Анны среди оценок «отлично» затесалось всего две «хорошо» – по школьной гигиене и всеобщей истории. Теперь «четверку» по истории предстояло «исправлять» среди исторических документов. Варламову назначили начальником отдела секретных фондов – ее анкета была безупречна. Но работать в архиве оказалось едва ли не труднее, чем за колючей проволокой. Архив находился в Германовской церкви, в алтарной части которой, перегороженной шкафами, размещались и читальный зал, и все 11 сотрудников. Печки с трудом прогревали огромное помещение.

Дров не хватало. Хранилище не отапливалось вовсе. Подбирать дела зимой приходилось при 10-12 градусах мороза, закутавшись, как полярники. Из шапок и платков торчали только носы и очки – при скудном освещении зрение быстро портилось.

В мае 1960 года Варламова возглавила Ульяновский госархив и 19 лет стояла у его руля (в среднем за историю архива директора удерживались в кресле по три-четыре года). Ее правление стало своего рода «золотым веком».

Так совпало, что в 1961 году архивы вышли, наконец, из-под крыла МВД. На смену чрезмерной закрытости пришла относительная свобода, только за первые семь лет было проведено 66 экскурсий и лекций, охвативших почти 4 тысячи человек. Сложилась современная структура отделов, издавались сборники. А осенью 1966 года у архива появился четырехэтажный корпус – единственное здание, построенное властями специально для архива за всю его 93-летнюю историю. Не последнюю роль сыграла в этом директор Варламова.

В одном из выступлений Анна Федоровна говорила: «Издавна вошло в поговорку представление об архиве, как складе ненужных бумаг – остатков прошлого, которые охраняют чудаковатые архивариусы, как о тихой заводи, чуждой заботам настоящего и будущего… Эпитет «архивный» применяют при определении отжившего и ненужного вообще. Но вместе с тем слово «архив» с особой заинтересованностью и уважением произносят ученые… Нельзя строить новую жизнь, не используя всей суммы уже накопленных человеческих знаний…

Архивы – это хранилища человеческого знания и опыта».

Читальный зал стал Меккой для исследователей. Один московский доцент оставил такую запись в книге отзывов: «Я работал в ряде архивов Москвы, Ленинграда и других городов и могу судить об отношении их сотрудников к исследователям, но такого благожелательного отношения к приезжим научным работникам я еще нигде не встречал, как именно в Ульяновске. Здесь все – от начальника архива до рядовых служащих – стремятся облегчить работу исследователя, сэкономить его время, сделать пребывание в читальном зале в полном смысле этого слова продуктивным. Спасибо всем вам, дорогие товарищи!».

Сама директор не отставала от исследователей. О найденной ею неизвестной ранее рукописи И.Н. Ульянова в 1965 году писала газета «Труд» в рубрике «Новости в СССР». Коллеги говорили: Аннушка – ходячая энциклопедия.

Получив в 1979 году персональную пенсию, Анна Федоровна не ушла на заслуженный отдых и на десятилетие стала радушной хозяйкой читального зала. В неформальной обстановке рождались маленькие краеведческие открытия. Завсегдатаев она оставляла работать с документами и в обеденный перерыв, и по вечерам. А Борис Васильевич Аржанцев неоднократно даже оставался ночевать в архиве, с утра вновь погружаясь в работу. Жорес Александрович Трофимов справедливо отмечал, что никогда в архиве не было такой демократичности и доверия к людям, как при Анне Федоровне. Заповедник «Родина В.И. Ленина» еще только создавался, и его сотрудники, не имевшие своих кабинетов, ходили в архив, как на работу. Аннушка поила их чаем и, выйдя на крыльцо подымить сигаретой, обсуждала текущие вопросы, подсказывала, где искать нужный документ.

В 1986 году увидел свет подготовленный Варламовой справочник административно-территориального деления губернии-области, востребованный и поныне. Лишь в ноябре 1989 года она ушла на пенсию, проработав в архиве 43 с половиной года – никем не побитый абсолютный рекорд. А уже в начале нынешнего века, как истинная архивистка, Варламова сдала на хранение свой личный фонд. Мне довелось проработать в архиве с Анной Федоровной всего четыре года. Бодрая, коренастая, седовласая, с громким приятным голосом (как она пела на коллективных праздниках!) Аннушка являлась бесспорным авторитетом и в то же время некой всеобщей добродушной бабушкой, к которой всегда можно обратиться за советом и поддержкой. Здоровья ей и долгих лет жизни!

Антон ШАБАЛКИН, архивист.