I
«До 1630 года на всей Волге от Тетюшей до Астрахани не было ни одного жилого места, населенного русскими людьми».
Олеарий, автор этого утверждения, ошибался не во многом. Еще не было засечной черты и крепости Симбирска, а русские люди кое-где проживали на Волге, хотя это было опасным делом. Но практически все пространство от Тетюшей до Самары было безлюдно и открыто для передвижения ногайцев, башкир и калмыков, а также «воровских» казаков, подстерегавших торговые суда. Казаки пользовались «переволокой» между Волгой и Усой и грабили караваны без разбора, даже государёвых не щадили. «Переволока» позволяла разбойникам пересекать узкий перешеек между Волгой и Усой и внезапно появляться перед судами, огибавшими Самарскую Луку.
Эти места были богаты соляными источниками, а соль была товаром, который всегда находил сбыт в России, богатой рыбой. И купцу Гостиной сотни Надее (Епифанию) Светешникову Усолье было пожаловано в 1631 году под условием уплаты в казну оброка по 26 руб. 31 алт. 1 ден. в год. 9 января 1646 года, после смерти Надеи на правеже, Усолье было взято на государя, однако по ходатайству его сына Семена 24 апреля 1646 года Усолье было возвращено ему с отсрочкой уплаты отцовского долга 6570 руб. на три года.
Но прежде чем приступить к рассказу об Усолье, которое входило тогда в Казанскую четверть и подчинялось приказу Большого Казанского дворца и лишь где-то в 1650 году перешло в Симбирский уезд, следует рассказать о Надее Светешникове, принадлежавшего к славной кагорте промышленников и первопроходцев, которые за XVII век освоили громадные пространства Сибири и Дальнего Востока, придав своими открытиями грандиозность России как государству, занявшему свое место на трех материках: Европе, Азии и Америке. К большому сожалению, мы очень мало знаем об этих людях, поскольку все они принадлежали к казачьему и купеческому сословию, о них не торопились писать книги, их даже не награждали и не хвалили за открытие новых земель. Московская бюрократия смотрела на новые земельные приобретения России как на обузу, которой хоть как-то да надо заниматься. Конечно, тайга была богата соболем, но местное население было редким, и того же соболя брать было некому. Приходилось посылать насильно казаков, ссыльных, снабжать их огненным припасом, хлебом, и это за тысячи верст.
Пример Строгановых, снарядивших экспедицию Ермака, оказался заразительным и для других промышленных людей, которые резко возросли своим значением во время Смуты, когда знать и старое боярство практически единодушно, за редкими исключениями предали интересы России и поставили ее на край гибели. Но была еще жива здоровая основа Руси: иерархи православной церкви, посадские торговые люди, для которых понятие родины было святым и неотъемлемым от души. К их числу относился и Надея Светешников, видный торговый человек из Ярославля, чья подпись стоит среди подписей других видных ярославцев под посланием, которое князь Я.М. Пожарский рассылал по другим русским городам с призывом к борьбе с поляками.
После избрания Михаила Романова Надея Светешников становиться торговым агентом царя по закупке для его «обихода» товаров, особенно иностранных. Он основывает предприятия по добыче соли, медной руды, но особенно его интересует пушнина. Надея Светешников был неразборчив в средствах, его приказчики устраивали набеги на местных жителей, отбирали у них пушнину. Одновременно и писал царю, не совсем дипломатично: «А идет в государеву казну с меня, холопа твоего, пошлина немалая». В 1644 году состояние Светешникова оценивалось в 35 тыс. руб., громадные по тем временам средства. Он часто обращался к казне как к кредитору. В 1646 году он ей оказался должен 6570 руб. и был забит на правеже. Но, судя по всему, не долг был причиной его гибели, а скорбное умение наживать себе врагов и завистников.

II

В 1631 – 1632 годах Надея Светешников приобрел всю западную половину Самарской Луки. Описание его владений занимает не одну страницу текста, поэтому перечислять все эти «Ягодные ярки», речки Усу, Тукшуму, Аскул, «Кунью волошку», против устья Усы, где возник впоследствии Ставрополь, мы не будем. Да и многое исчезло уже с лица земли в результате деятельности человека. Стоит только ГЭС упомянуть. Скажем, что главное богатство вотчины составляли «соляные горы» – многочисленные соляные источники в районе речки Усолки, позволявшие развить здесь значительные соляные промыслы. Развитию промыслов способствовало большое количество дровяного леса.
Варниц в Надеином Усолье бывало в лучшие времена восемь, и все они носили свое название: «Гостеня», «Новик», «Приезжая», «Волга», «Орел» и др. В 1646 году была сделана попытка заложить варницы в степи, но они были разорены кочевниками, которые рассматривали набеги как вполне законный промысел, хотя формально уже дали шерть (присягу) белому царю.
Выварка соли в Усолье производилась довольно примитивным способом. Рассол выкачивался из «подземных жил» посредством деревянных труб и напускался в большие железные ванны чрены или црены, нагреваемые снизу топкой. С испарением воды осаждалась соль, которая выгребалась на наклонный помост, для обтекания рассола, который обратно стекал в чрен. Обтекшая соль сушилась теплом, уходящим из-под чренов. Сами чрены нужно было периодически чистить от накипи, да и они часто выходили их строя, поэтому в Усолье была кузница: молоты большие и малые, клещи, молотки, наковальни и проч., а также большие запасы железа.
Столь серьезное производство, как добыча соли требовало много работников, и найти их в условиях степной окраины было делом не простым. На соляных варницах труд очень высоко оплачивался. Например, один трубник получал 30 руб. в год на всем готовом. Это было раза в три выше оклада стрельца.
Когда варницы заработали, к ним стали прибиваться всякие «гулящие» люди, и возникла «бобылья слободка». Бобыли работали в Надеином хозяйстве в первую очередь, вероятно, на промыслах.
После смерти отца его политику собирания людей для прибыльного хозяйства продолжил его сын Семен. Вот и идет слух по Дикому полю, что на Надееных варницах хорошо живется всякому человеку. Приходящих бобылей молодой хозяин, как и отец, одалживает деньгами, помогает завести свое хозяйство. Василий Андронов взял в долг 15 руб. и «в тех деньгах на себя запись, что ему за те деньги в Усолье жить и соль варить». Были холопы, переведенные на Усолье из Костромской Светешниковой деревни. Были, кто работал за определенное жалованье: таков Павел Посников балахонец, посадский человек, который со Светлого воскресения «нанялся всяку работу работать за 10,5 руб. в год».
Интересно, что одним из первых в Среднем Поволжье на Усолье было создано русскими людьми не сельскохозяйственное, а промышленное предприятие. Но хлеб, другие сельхозпродукты были нужны, и еще при жизни Надеи Светешникова он начал набирать и селить в своей вотчине крестьян, возлагая на них в виде барщины обязанность обрабатывать пашню. В основном, это были «гулящие» люди, крестьяне, переведенные из своих деревень. Старостою усольских крестьян был один из дворовых Светешникова пивовар Иван Атакумов, которого «прислал де Надея на Усолье и посадил за себя в крестьяне и дал де ссуду две лошади и одну корову».
Поселение крестьян при промыслах разрешило продовольственный вопрос: в амбарах появилась рожь, пшеница, овес, греча, ячмень. Для переработки зерна на речке Усолке была поставлена мельница.
Со временем появилось в Усолье и скотоводство, свой скотный двор «на дворе хором три избы ветхи (два амбара), а на том дворе стоит скотина». В 1646 году, после приема Семеном Светешниковым бывшего отцовского имущества, в Усолье было 39 голов, считая молодняк (4 быка, 14 коров, 8 подтелков, 13 телят «молокососов»); кроме того 2 барана, 4 овцы, двое ягнят, 2 козла и 1 коза. Приставлен у животины был человек Логин Павлов. Имелся и конюший двор, на котором стояли изба и конюшня с сенницей. Лошадей имелось 25 голов. На конюшем дворе хранилась также всякая сбруя.
В Усолье, по-видимому, существовал кирпичный завод. По крайней мере при ревизии 1646 года налицо было 4 тыс. штук кирпича жженого, целого и ломанного.
Ловили усольцы и рыбу, но только для внутреннего потребления, а заготовкой и продажей не занимались. Указан невод-частик в 140 саженей. Одного удачного заброса невода такой величины хватало, чтобы обеспечить рыбой всех и не на один день. Во всяком случае, неводчик был и получал в год 11,5 руб.
Крестьяне, люди по найму, жили, как кто устроится, а у хозяина была усадьба. Во-первых, была крепкая ограда с высоким тыном. За ним господский дом – горница на подклетях с бревенчатыми сенями. Вокруг господского дома были расположены службы: баня с предбанником дощатым, изба хлебенная, клеть дощатая о двух житьях, поварня, амбар дощатый с сушильней дощатой, пристроенные к амбару ледник и другой амбар. У ворот амбар старый о двух житьях и две избы сосновые, в которых помещались Надеины люди и люди работные. За оградой же помещалась церковь во имя «нерукотворного образа богородицы Казанской и Климента папы римского». Рядом с церковью стояла колокольница о четырех сосновых столбах с шестью небольшими колоколами, к которым были «приведены часы боевые с четвертями». По сути дела отец, а потом и сын Светешниковы жили на осадном положении, и тому были причины.

III
Первые русские поселенцы на Среднем Поволжье, жители Усолья, жили в условиях постоянной опасности, которой им постоянно грозило Дикое поле. Конечно, некогда грозные орды кочевников или были уничтожены силой русского оружия или распались, но отдельные их части еще представляли серьезную опасность для первопоселенцев. Внезапно возникая из степи, отряды кочевников грабили поселения, угоняли скот, разрушали орудия производства, но и уводили русских людей в рабство. Мужчин, они, изувечив им ступни ног, они использовали для работ в своих кочевьях, а женщины и дети становились предметами торга. Опасаясь держать их у себя, башкирцы, ногайцы продавали их в государства Средней Азии. Казачьи станицы, посланные по следу набега, никого не находили, ограничиваясь местью, что, конечно, не улучшало взаимоотношений. Поэтому выстроенный на Самарской Луке русский городок всегда привлекал к себе внимание различных шаек, а то и организованных отрядов кочевников. Это была очень не мирная окраина русского государства, и недаром в конце 1640-х годов здесь спешно строилась засечная черта, Карсунско-Симбирская засечная линия, с дальнейшим продолжением ее в Заволжье и Закамье.
Частное предприятие Светешниковых не могло рассчитывать на защиту государевых войск: слишком далеко оно было выдвинуто на юго-восток от существовавших тогда русских укреплений, и усольцам приходилось надеяться на собственные силы. Особенно участились нападения в 1644 – 1646 годах. Ногайцы сожгли две варницы, потоптали посевы, угнали скот, захватили несколько человек.
Новый хозяин промыслов Семен Светешников начал свою деятельность в Усолье с оборудования оборонительных укреплений. Центром обороны решено было сделать господскую усадьбу. «Горододельщиком» был назначен городовой человек их харчевников Игнат Кириллов. Он окружил господскую усадьбу со всеми ее постройками крепким бревенчатым палисадом, превратив ее в острог. Были укреплены ворота железными засовами. В усадьбе была построена башня с обломами для ведения верхнего боя. Расположенный вокруг острожка поселок был окружен линией вала и частокола. Был укреплен и скотный двор частоколом с обломами.
Светешниковы позаботились и об оружии. В острожке были 4 пищали медные, 4 пищали железные длинные полковые, 7 железных дробовых, – всего 16 пушек разных размеров, к ним 80 ядер железных и 15 зарядов к пищалям дробовым. Имелось 15 мушкетов, 7 самопалов, луки и до 700 стрел с железными наконечниками. В построенном острожке содержались 33 «боевых людей» или «пищальников». Командовал отрядом Артемий Курьдюк. В составе отряда находились 13 кабальных людей Светешникова, которые безнадежно задолжали хозяевам, вот их и сослали на охрану Усолья. Остальных людей хозяин набрал из «гулящих», вполне может быть из тех, что промышляли воровским промыслом на берегах Самарской Луки. На эту мысль наводит то, что платили «пищальникам» изрядно и не отказывали в авансах. Далее, служба в Усолье давала «гулящим» хоть какой-то правовой статус.
Устройство укрепленного острожка стало известно кочевникам, и нападать на него они больше не рисковали. С другой стороны, присутствие русских вооруженных людей способствовало появлению вблизи от Усолья русских сил. Но Усолье привлекало к себе и коренных жителей Поволжья, в первую очередь чуваш. Первый крещенный чуваш появился в этих местах в середине 1640-х годов. Причиной того, что чуваши и мордва бежали на частновладельческие земли, было желание избавиться от ясака. При этом крещение являлось одним из самых радикальных средств избавиться от ясака, так как «новокрещен» обычно исключался из состава ясачных.
Для того, чтобы укорениться на новом месте Светешниковым и его людям понадобилось 10 – 15 лет. По сравнению с пустыней, которую представлял тогда Казанский уезд (по данным переписи, проведенной после Смуты, во всем уезде за боярами, помещиками и монастырями числилось всего 5 сел, 2 сельца, 68 деревень, четыре починка и 14 пустошей с населением всего 222 мужчин) – Усолье выглядело процветающей вотчиной. Здесь в 1646 году числилось 108 человек, не считая духовных, которые вели большое и сложное хозяйство. В 1660 году в Усолье числилось 112 дворов, в том числе 101 бобыльский и 11 крестьянских с населением, считая 46 захребетников и подсоседников, в 158 человек. Рядом появились новые бобыльские слободки: Верхняя, Средняя, Нижняя, деревня Теплый Стан. А всего в вотчине в 1663 году числилось 165 дворов, среди них 96 крестьянских, 50 бобыльских и 12 чувашских.
На этом, к сожалению, история Надеинского Усолья заканчивается. Где-то в 1660 году после смерти сына Надеи Семена, его тетка Антонида Светешникова, которой перешло владение промыслами, отказалась от своих прав в пользу казны за 6500 руб. Какая-то роковая цифра: Надей погиб на правеже за сумму на 70 руб. большую. Выкупив Усолье, правительство тотчас же пожертвовало его подмосковному Савво-Сторожевскому монастырю.
Вот такая судьба получилась у Надеинского Усолья, одного из первых поселений русских в Симбирском крае. Эта вотчина находилась в Симбирской губернии до 1928 года. Сейчас Усолье находится в Самарской области.
Иногда кажется, как давно это было, а приглядишься – совсем недавно. А какие люди были, какие характеры. Конечно, Надее Светешникову не повезло, но это был в первую очередь человек дела, человек – строитель русской земли. Оглянемся вокруг себя: много ли мы имеем сейчас таких людей, которые собственную выгоду совмещали с общественной, работали на благо России, а не хапали, не забывали свою землю, обустраивали бы ее. На словах, таких легион, а на деле… А ведь времени с основания Надеинского Усолья прошло всего ничего – 380 лет. Но как мы состарились умом, очерствели душой.
СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ