Композитор Иван Волков пишет музыку к спектаклю в Ульяновске.
Столичный актер и композитор Иван Волков пишет музыку к новому спектаклю Ульяновского драматического театра «Турандот» в постановке Натальи Шумилкиной. Для этого молодой музыкант, являющийся представителем знаменитой артистической династии (народные артисты Николай Волков-старший, Николай Волков-младший, Ольга Волкова и другие, бывшая жена – актриса Чулпан Хаматова), прибыл в наш город, чтобы лично участвовать в репетиционном процессе.
– По сюжету в спектакле присутствуют китайская и татарская темы, и мне нужно раскрыть их музыкально, – рассказывает Иван Волков. – Естественно, не в классическом виде, а как бы через взгляд современного русского человека. Другая задача, которая стоит передо мной – почему мне особенно интересно работать с Наташей Шумилкиной, – ориентироваться в процессе репетиций, потому что музыка к спектаклю пишется мной практически «в режиме реального времени». Поэтому я и привез с собой всю звукозаписывающую аппаратуру. Я даже не могу сказать, сколько в итоге будет музыки – она возникает по постановочной необходимости, исходя из предлагаемых обстоятельств.
– Как в Вашей актерской жизни возникла музыка?
– Из детства. Я занимался в музыкальном училище в Санкт-Петербурге. После 8 класса понял, что в профессию музыканта не пойду. Правда, вернулся к этому в театральном институте, где постоянно приходилось кому-то аккомпанировать. Однажды там мы делали самостоятельную работу – водевиль, и я вызвался написать композиции… Я не считаю себя композитором в полном смысле слова, потому что у меня нет профессионального образования. Воспринимаю музыкальные задачи спектакля исключительно как актер, исходя из требуемого на сцене настроения или состояния. У меня нет желания выделиться музыкально или создать нечто новое: главное
– помочь тому, что происходит по ходу действа.
– Это уже не первая Ваша работа в качестве театрального композитора. Были и фильмы, насколько я знаю.
– Одной из первых работ стал спектакль в Российском молодежном театре – «Король-олень» по тому же Гоцци. Из фильмов – «Игра в модерн» и «Дура» – в них мне даже посчастливилось поработать с двумя симфоническими коллективами: оркестрами Мариинского театра и кинематографии под руководством Сергея Скрипки. Были и сериалы. Одна из последних театральных работ -«Ксения Петербуржская», опять-таки с Натальей Шумилкиной.
– Музыка – еще одна неотделимая составляющая творческой самореализации?
– Я еще фотографией увлекаюсь. Это все вкупе можно использовать и в актерской профессии. Ощущение музыкальности или темпоритма в контексте роли, в ритме самого текста – очень интересные вещи.
– А какую музыку Вы слушаете?
– Люблю Рахманинова. Из современных нравится Гия Канчели.
– В актерской профессии – что, по-моему, очень необычно – Вы начинали как клоун, мим, не так ли?
– Я был давним поклонником театра «Лицедеи» и самого Вячеслава Полунина. Поэтому, когда после окончания института возникла возможность с ними поработать, я ей воспользовался. Сначала им нужен был художник по свету, и я ставил свет, что стало очень важным опытом. Потом постепенно переместился на сцену в качестве монтировщика. Затем стал «выползать» перед зрителем в качестве каких-то крайних, «зеленых» персонажей. А потом Слава Полунин стал нуждаться в дублере, и я появился в качестве второго «желтого» персонажа. Но тут у меня началась своя история с Москвой, с театром «Современник», и я лишился возможности выезжать в Питер надолго. Тут как раз и музыку стал писать. Хотя с Полуниным мы по-прежнему сотрудничаем, но я выхожу уже не в «желтом», потому что это требует много свободного времени, а в «зеленом» – иногда по-прежнему приезжаю и играю.
– Как человек, работавший в «Лицедеях», Вы, наверное, нашли свой ответ на вопрос, кто такой клоун?
– Считаю Славу Полунина своим учителем. Клоун – это образ жизни, который не вписывается в понятие профессии. Ты не можешь быть клоуном на сцене, и другим – в быту: нужно сознательно свихнуть себе мозги в определенную сторону. Клоун – жестокая стезя. Счастье Славы в том, что он всего сумел добиться: с ним его семья, и он занимается любимым делом, и еще зарабатывает на жизнь. Я вижу, как непросто это ему дается. Клоунской профессии не позавидуешь. Если актер не точен в роли, он все равно может понравиться. Но если «мимо» попадает клоун, и это не смешно, то разных трактовок тут быть не может. На какой-то момент я тоже «влип» в это игровое состояние, хотя и находился скорее в статусе обучения. На самом деле, клоун – целая философия.
– В детстве Вы наверняка любили смотреть фильм «Старик Хоттабыч», где главного персонажа сыграл ваш дед. Вообще, это трудно – быть представителем известной династии, ведь, наверное, все время идет какое-то сравнение со знаменитыми предками?
– Когда показывают «Старика Хоттабыча», это наш семейный праздничек негласный. И совсем не трудно, даже приятно. Есть, конечно, и момент сравнения, но я от него давно абстрагировался. А потом мы все такие разные, хотя нас и много, и все теперь в актерской истории. Брат Коля, чуть помладше меня, – режиссер, окончил ВГИК. Сестра Шура окончила Щукинское училище и работает в «Ленкоме». И брат Дмитрий – тоже Щукинское и тоже – в «Ленкоме». Династия дает стимул – ниже какой планки нельзя опускаться – и еще домашний худсовет.
– Сейчас в театре служите?
– В театре у меня пауза. Правда, иногда возникает кино. Хотя до недавнего времени у меня с моим однокурсником Николаем Ро-щиным был свой театр «АРТО» – «Актерское Режиссерское Театральное Общество». Начинали его еще в студенческие годы как сотворчество актеров и режиссера. Сейчас Коле дали небольшое помещение в Москве и статус «государственного». А я в последнее время полностью ушел в музыку. Из недавних, наиболее интересных работ – в «АРТО» мы делали очень эмоциональный спектакль о смысле существования человека, в котором смешали пьесу Сэмуэля Беккета «В ожидании Годо» и книгу индийского философа Джидду Кришнамурти «Немедленно измениться».
– А как Вы познакомились с режиссером Натальей Шумилкиной?
– Руководителем нашего курса был худрук Российского молодежного театра. Наташа в то время была там заведующей репертуарной частью. Поскольку большое время мы, студенты, проводили в театре, то были знакомы с ней. А спустя много лет она совершенно неожиданно написала мне в социальной сети и сказала, что ей нужна музыка для «Ксении». К тому времени я уже знал, что она получила режиссерское образование. Вот так завязалась эта история. Видимо, кто-то из актеров ей про меня напомнил.
– Как прошло Ваше знакомство с нашим городом? Каковы впечатления от труппы?
– Поездил я много, и люблю оценивать города. Когда у меня нет возможности совершать экскурсии, начинаю просто работать и общаться с людьми, посещать разные не туристические места. Не уверен, что это достаточно объективно. Однако мне очень нравится Ульяновск.
В вашем театре все замечательно работают. Я – театральный человек и хорошо знаю дух этого искусства. Бывает, входишь в какой-то театр, и сразу неприятно. Это вопрос энергетики. А в вашем театре мне сразу все понравилось – очень хороший зал, в котором лично мне уютно. У меня трепетное отношение к людям, которые продолжают заниматься театром, несмотря на все трудности. Тянуть эту лямку непросто даже в Москве, а уж вдали от нее, в провинции.
– У Вас есть творческая мечта?
– Пока я не умею работать, идя «от себя». Однако какой-то замысел в моей голове «выклевывается». И, когда все окончательно созреет, мне хотелось бы поставить спектакль или моноспектакль. А может быть, снять кино, благо для этого сейчас есть все технические возможности – даже без особого финансирования. Простое и внятное, своего рода исследование природы человека. В театре «АРТО» мы занимались какими-то мрачными вещами, затрагивая глубокие темы, вплоть до безысходности. Но спустя какое-то время от этого устаешь, да и не повториться тут трудно. Теперь мне хочется другого содержания. Вплоть до того, что в какой-то момент я в шутку предложил Коле Рощину поставить «Незнайку». На фоне всего происходящего хочется чего-то жизнеутверждающего.
Александр Филатов
