Виктория Чернышева
Польский режиссер, лауреат Каннского и Венецианского кинофестивалей Кшиштоф Занусси стал почетным гостем международного культурного форума, проходящего в Ульяновске. В беседе с журналистами Занусси рассказал, почему он не любит 3D, не ставит классику и не хочет смотреть две последних картины Никиты Михалкова.

О театре
В ульяновском драмтеатре был литовский режиссер (Линас Мариюс Зайкаускас – прим. авт.), с которым я вел переписку – он предлагал мне поставить пьесу. Я об этом думал – несколько раз уже ставил пьесы в более “недоступных” местах России. Но я готов работать при условии, что они будут ставиться у меня дома. Ко мне приезжают актеры из Германии, России, Украины, живут у меня три недели. Моя жена их кормит, они ходят на прогулку с моими собаками.

Мне так удобно. Главное – мы теряем опасное впечатление, что театр – это офис, учреждение, в которое приходят за зарплатой. Такого не должно быть, это убивает театр.

Актеры репетируют у меня в зимнем саду, а потом ждут моей публики – я зову знакомых, чтобы показать, что мы сделали. Потом уже можно выходить на сцену. Конечно, таким образом можно поставить не все пьесы. Но то, что мне, как киношнику, близко – реалистический психологический репертуар (в большинстве своем, это английские и американские пьесы), сделать можно. Именно так мы сначала у меня дома поставили “Король умирает” Эжена Ионеско – на Таганку приехали уже с готовым спектаклем.

Я готов был сделать так и в Ульяновске, но, к сожалению, мой литовский коллега отдалился, он сейчас работает в другом городе. Это все в прошлом, но все возможно.

О русском кино
С современным русским кино я знаком – по тем картинам, которые путешествуют за границу. Из последних картин, которые поразили не только меня, но и многих людей в Европе, – работа Андрея Смирнова “Жила была баба”. Это удивительная картина огромной силы. Картины Сокуров крутятся по миру, я их часто вижу, они появляются на разных фестивалях. Нравится Герман-младший: он подтвердил себя, ему не мешает, что он сын известного отца, самостоятельный парень.

Две последние картины Никиты Михалкова я не смотрел. Я знаю, что его здесь сейчас не любят. Я их посмотрю через год-два, когда пройдут все эти разговоры. Если бы его картины мне не понравились, это был бы сейчас неудобно, неприятно. Не хочу вписываться во внутренние споры между русскими.

О Голливуде и европейском кино
Америку мы называем “наша европейская дочь”. На самом деле, это дочь всего мира, но особенно – европейцев. Сейчас эта дочь выросла, стала большой, построила себе Голливуд . За американскими работами стоит огромная сила – и промышленная, и сила духа. Они не случайно побеждают на всех “фронтах”. В американском кино есть вера в будущее, способность критично относиться к себе. Хотя большинство американских фильмов, которые я смотрел, мне были неинтересны.

А европейское кино сегодня до такой степени автокритично, что мне кажется, мы уже пересекли опасную грань, которая нас разрушает. Европа сильно казнит себя за свои недостатки, разочарования XX века, в котором были созданы два великих откровения – коммунистическое и националистическое движения. И нам за это стыдно, тяжело.

О современном киноискусстве
Общество сейчас другое. Актеры не такие героические, как, например, Збигнев Цыбульский, который был нашим “дежурным” героем. Сегодня есть пять-шесть очень популярных молодых людей, но они более средние, чем он. Потому что сейчас время среднего человека. Демократия принесла наслаждение средним, а не великим человеком. Героизм – это антидемократический подход к жизни.

Создать картину сейчас легче, чем раньше – ее можно снять даже сотовым телефоном. Но пробиться к зрителю сложнее: очень подозрительно относится к продукту, за который еще надо и платить. Трудно тем, кто не имеет гигантских денег на рекламу, не может прорваться через интернет, обратить на себя внимание. Бывает так, что никто не заметил, что где-то была хорошая картина. Так что прокат сегодня организовать труднее, чем производство.

О технологии 3D
3D – это попытка вернуть зрителя в кино. Помню, 3D, которое было 60 лет назад – точно такое же, как сегодня. Лично я не увлекся новыми технологиями, они мне не понравились. Но мой коллега, который старше меня, Ежи Гофман, снял свою последнюю картину в 3D. А я ее смотрел потом в 2D, и это было гораздо лучше! В 3D идет чувство отдаления… Это театр кукол. Если фильм придуман, это сказка, то мне это не мешает. Но в картине, где кровь, страсть, создается ощущение, что все это происходит среди кукол. Это фальшивая техника.

О классике
Я никогда не ставил классику – пусть она остается такой, как есть. Перевод ее в кино – это уже вмешательство. Шедевры литературы очень редко были шедеврами в кино. Я помню только один – это картина Висконти “Леопард”. Гениальная книга и гениальная картина.

О Ленине
Ульяновск мог бы задуматься – какая честь носить такое имя? В том, что Россия отстает на 50 лет от развитого мира – вина Ленина. Если бы была Россия Столыпина, которым вы правильно гордитесь (хотя поляки его и не любят), все было бы по-другому. Он был великим политиком, который мог бы спасти страну от первой мировой войны и революции, которая затормозила развитие. Если бы его не убили.