Недавно из предместий Парижа в Ульяновск приезжал человек, который в 19701990-е годы, в течение почти полувека, открывал для себя и для сотен тысяч россиян запрещенную в СССР литературу, дневники и письма эмигрантов. За псевдонимом Александр Виноградов – на радио «Свобода» скрывался советский артист и режиссер Юлиан Панич. Вместе с ним приехала и его жена, режиссер Людмила Панич.

Подставил Калик

Юлиана Александровича «выставили» из Союза одним из первых. Это было в 1972 году, когда известного артиста и режиссера, сыгравшего десятки ролей в театрах Москвы и Ленинграда и в кино (кузнец Вакула в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», Федор в «Разных судьбах), назначили худруком второго творческого объединения «Экран»: – Тогда там работали такие знаменитые режиссеры, как Сергей Колосов, Самсон Самсонов, и вдруг я становлюсь их начальником, рассказал Панич. – Это стало возможным потому, что никто не хотел «брать» это кресло. Его занимал Михаил Калик, который всех подвел.

Он решил ехать в Израиль и оставил в редакционном портфеле одни только обложки и ни одного сценария, за которые авторам заплатили деньги. По-видимому, он просто украл те деньги, договорившись с авторами. Мне велели навести порядок в делах и отправили к Калику, чтобы тот вернул украденные сценарии.

Мне это очень не понравилось, но я поехал. А потом началась мистика. Я не просил вызова в Израиль, никому не давал данные – ни свои, ни жены, ни мамы, но вдруг приходит письмо из посольства Голландии. «Дорогой друг, ваши родственники приглашают вас в Израиль», было написано в нем. В общем, меня подставили, и нам с женой Людмилой дали на сборы всего три дня, из них два – выходных. Никто меня не удерживал, еще бы: у меня была квартира в центре Москвы. И мы уехали с голой попой и с большим количеством книг. Это была принципиальная позиция Сергея Лапина, председателя Госкомитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию: снимать всех, кто хотя бы на четверть жид. А я, хоть и был по документам русский, наполовину еврей…

Читал и плакал

На радио «Свобода» Панич работал в Мюнхене. Но не «Свобода» открыла для него советский самиздат. Многое он прочел еще в СССР: семья Паничей дружила с виолончелистом Мстиславом Ростроповичем, который давал им книги. «Доктора Живаго» дала на ночь соседка по дому – режиссер Тамара Родионова. Но «Свобода» дала Паничу тысячи новых страниц.

– Живя в СССР, я не был антисоветчиком. Как сын офицера я принимал многие вещи той жизни как само собой разумеющееся. И только когда меня общипали, я вспылил. К осознанию многих вещей я пришел, только прочтя «Архипелаг ГУЛАГ». Я, взрослый человек, читал его много раз подряд и плакал. И со мной плакала Людмила. Я испытал сострадание к соотечественникам, получив представление о негативе той жизни, которой жили мы все, в концентрированном виде. И когда началась война в Афганистане, а в 1981 году я был уже взрослый, мне было 50 лет, я сказал, что не буду работать на радиостанции, если меня не освободят от любого упоминания об Афганистане: «Я против вашей радости от этой жуткой войны». Журналисты «Свободы» с восторгом писали о том, как сбивают русские вертолеты. А я ринулся в Швейцарию, куда привезли 20 или 30 пленных солдат, которых выменял Советский Союз, и я видел бедных парней, прошедших эту жуть. Маленький городок заперся в страхе, потому что советские солдаты, обкуренные и обдолбанные, устроили погром, и пришлось вызывать жандармерию. Я брал у них интервью, и я так возненавидел ту войну. Поэтому я и заявил об уходе, хотя я был нищим и голодным и жил в казенной квартире. Меня оставили в покое, и я никогда не делал передач о войне в Афганистане, так что мои руки чисты. Зато я прочел речь товарища Ельцина на броневике, потому что он меня очень попросил.

Театр – не поликлиника

Юлиан Александрович с любовью вспоминает свою работу в театре: он был артистом театров Ленкома в Москве и Ленсовета в Ленинграде, Академического театра драмы имени Пушкина в Ленинграде. И каждый раз это был новый виток в карьере.

– По-моему, актер не должен сидеть в одном театре: это не поликлиника, где для пациентов хорошо, что есть семейный врач. Моя точка зрения на театр такова: складывается коллектив, компания людей, которые вместе взрослеют и стареют. Постепенно они перессорятся и переженятся, все роли подомнут под свои личности, режиссера «пожрут» вместе, а потом, когда появляется режиссер покрепче, начнут жрать друг друга.

Свою театральную карьеру он закончил после большого перерыва, уже после работы в «Свободе». Вместе с супругой он поставил в театре имени Комиссаржевской спектакль по пьесе Григория Горина «Шут Балакирев», который шел в течение десяти лет. А последней их работой стал спектакль «Сын и кошечка», который был показан более 300 раз.

Юлиана Панича жизнь свела со многими удивительными людьми: Роланом Быковым, Юрием Яковлевым, Василием Лановым, Мстиславом Ростроповичем, Булатом Окуджавой… Почему их было так много – умных, талантливых?

– Время было такое, что чем больше нас «жали», обижали, чем больше мы боялись и чем больше помалкивали – не то, чтобы не болтали, все как раз болтали, а вот помалкивали внутри, – как ни странно, тем более содержательными мы становились.

Сейчас жизнь Юлиана Панича совсем оторвана от российских реалий. Он живет в пригороде Парижа – в Рамбуйе, – «глухой и немой», потому что по-французски говорит очень плохо, а понимает «не сразу». Но, говорит он, много ли нужно человеку его возраста? Людмила Ивановна добавляет, что неподалеку живут шесть русских семей. Но Юлиан Александрович считает, что и этого не нужно, если есть телевизор и хорошее вино.

Анна Школьная