Счастливым можно назвать человека, который на всю жизнь сохраняет преданность избранной профессии. К таким людям относится Николай Александрович Казаков, который свои способности и опыт посвятил служению родной природе, краеведению. С огромной любовью он описывает красоту леса, жизнь его обитателей, связь человека с природой. Его рассказы-зарисовки «На лесной тропе», «Гостинцы», «Верность», «Грибной клад», «Неудачная охота» переносят читателя в волшебный мир природы. Автор прекрасно знает повадки птиц, животных. Перед нами хозяйка леса синица и шустрая сорока, умелая землеройка и осторожная косуля, лесной великан – лось и простой пес Шарик, верный друг человека. Художественные достоинства рассказов очевидны. Описание красоты леса, его роль в жизни человека наводят нас на мысль о том, что мы должны беречь и хранить это огромное богатство. Вот почему рассказы Н.А.Казакова на природоохранные темы могут широко использоваться в учебных заведениях, в среде молодежи. Небольшие по объему, интересные по содержанию, рассказы могут оказать существенную помощь учителям в воспитательной работе как на уроках, так и во внеклассных мероприятиях.
Г.Н.Афанасьева (Тимонина), ветеран труда, преподаватель русского языка и литературы

На лесной тропе

Как тянет к себе зимний лес! В одно воскресное утро, когда установилась хорошая погода, встал я на лыжи и…
Вскоре показались высокие, стройные деревья. В морозном воздухе далеко разносится стрекотание сорок. Резко вскрикивает потревоженный кем-то черный дрозд.
Синица в этом лесу чувствует себя хозяйкой. Она живет здесь с лета. А вот чечетка-гость. Прилетела сюда из северной тайги, а может быть, из тундры. Понравится ли ей здесь? Вполне может понравиться, если о ней позаботится лесная охрана местного лесничества.
Пройдя по лесной тропе, я заметил вдали собравшихся возле кормушки косуль. Спрятавшись за кустом, стал наблюдать. Но осторожные животные заметили меня и тут же пропали. Подошел поближе. Каких только не было следов вокруг кормушки!
Много тайн у леса. От дерева к дереву тянутся следы белок, лесных мышей и птиц. Из-под орешникового куста вдруг выскочил заяц. Решил посмотреть то место, где он лежал. Оказывается, в небольшой ямке.
Вернулся из леса поздно вечером. После почти двадцатикилометровой прогулки чувствовалась усталость. Но красота зимнего леса надолго запечатлелось в сердце.

Гостинцы

После отшумевших метелей в лесу наступила тишина. Сквозь туманную пелену проглянуло солнце, и от верхушек деревьев легли на снег длинные тени. На ветвях блестит иней. Морозный воздух бодрит, дышится легко.
Но где же обитатели леса? Почему их не видно и не слышно? Решил пойти на хитрость. На пеньке старой сосны разложил хлеб, семечки, куски сала и ушел к лесосеке.
Немного погодя решил заглянуть на то место, где я оставил гостинцы. Смотрю, на пеньке сидит синица. Быстро схватила кусочек сала и метнулась в кусты. И вовремя. Подлетела сорока. Осторожненько оглянувшись по сторонам, она уверенно села на пенек, схватила самый большой кусок хлеба и улетела. Скоро на пеньке не осталось и следов от принесенной пищи.
Вдруг на снегу мелькнула белка. Только и успел заметить ее пушистый хвост. А вот узор маленьких следов. Это пробежала лесная землеройка. Иду по следу. А здесь он пре-рывается. Что за фокус? Оказывается, землеройка нырнула под снег и некоторое рассто¬яние шла под самой поверхностью, прокладывая узенький коридорчик. Еще один след. Это прошел, и совсем недавно, лесной великан – лось.
Тихо в лесу. Пустынно на полянах. Кажется, все спит, укутавшись белым покрывалом, но это только на первый взгляд.

Грибной клад

Удивительная нынче осень. Без единого дождя, солнечная, с легким морозцем и густым туманом. Вот и в прошлое воскресенье с утра был густой туман. Затем он рассеялся, а земля и трава засветились белым узорчатым инеем.
Выглянуло солнце, стало по-летнему тепло. Мне захотелось побывать в лесу. Взяв корзину для грибов, я отправился к автобусной остановке…
Вначале лес встретил негостеприимно: долго я ворошил листья, проверял каждый пень, но ни одного грибка так и не нашел. Направился было уже домой, но увидел лежащий поперек тропинки большой срубленный дуб с сухими развесистыми сучьями. Листья вокруг него и у пня были разворошены. Здесь уже кто-то побывал: были видны корни срезанных опят…
И вдруг меня осенила мысль, что опята могли пригреться под лежащим дубом. Решил подлезть под сучья. А там-великое множество грибов. Они росли в разных направ¬лениях, облепили ствол со всех сторон, семьями и в одиночку. Это был настоящий грибной клад. Пройдя несколько шагов, я обнаружил еще одно такое же дерево. Корзина моя быстро наполнилась.

Неудачная охота

Благодатная пора-середина сентября. Однажды с другом мы пошли в лес. На фото-охоту. Солнце ярко освещало лесную поляну. На дубе трудился зеленый дятел, и его дробный перестук растворялся в «бормотании» тетеревов. На золотом фоне пожелтевшей листвы видны яркие пятна крон кленов, осин. Медленно кружась в воздухе, падают с берез пожелтевшие легкие листья. От дерева к дереву протянуты тонкие серебристые нити липкой паутины. В это время неожиданно слева из кустов, громко хлопая крыльями, вылетел тетерев.
«Снимай его скорей!» – крикнул друг.
Но куда там! Я и фотоаппарат не успел навести на птицу. И опять стало тихо в осеннем лесу. Шелестит под ногами опавшая сухая листва. Кое-где краснеет шляпа позднего подосиновика.
Через несколько минут мы вышли к поляне. По ней широким хороводом разбежа¬лись красивые мухоморы. Воздух тут прозрачен и чист.
Друг заблаговременно предупредил меня, что рядом выложены солонцы и, возможно, встретим оленей.
В то воскресное утро, прямо скажу, не везло нам с фотоохотой. Оленей мы увидели. Европейских. Сфотографировать их не смогли. Мелькнули они вдалеке и скрылись в чаще. Но неудача не огорчила, ведь отдохнули на славу.

Волки

Была уже осень. Я возвращался с работы домой пешком. Дорога тянулась вдоль лесной опушки. После недавнего дождя в лесу как-то по-особому свежо. По мокрой траве за мной тянется темно-зеленый след. Я шел в задумчивости, не замечая времени. Дорожка привела меня на поляну. И тут я в ближней ложбинке заметил рыжевато-серую собаку. Гляжу – за ней бегут еще двое. Я остановился. И здесь мне пришел на память рассказ знакомого охотника: «…желто-серой масти, толстый длинный хвост, большие заострен¬ные уши, ловкий и злой зверь… Добивает подранков и больных лесных животных, иногда нападает на овец прямо в стаде и душит по несколько штук… В войну были случаи – нападали на людей». «Неужели это волки?» – стукнуло мне в голову.
От страха мне показалось, что у меня даже шапка на голове зашевелилась. Что же делать? Я застыл на месте, почему-то задрожали руки. Встал как вкопанный, ни туда, ни сюда. Тут волки (все же заметили) двинулись в мою сторону. И остановились напротив меня. Одно время стояли и злыми глазами следили за мной. Потом обошли вокруг меня и опять остановились спереди. Я стою и не дышу. Один еще покружился и сел. Те двое зашевелились и тихонько двинулись в сторону. Наконец и третий волк тронулся за ними. Все трое затрусили по направлению к ближней лощине и скрылись из виду.

Один день зимнего леса

Участок молодого сосняка был не так-то уж далеко от кордона лесника. Каких-то сто метров. Если забраться на высокий холм, то он раскинется перед тобой ровной, незыблемой Волгой. Лес нынче сильно поредел, и поэтому видится далеко-далеко.
Кругом тишина. Даже шороха не услышишь. И мне кажется, будто среди деревьев прячется какое-то таинство. Издали поверхность лесной реки кажется бледной, а вблизи темно-зеленой. Далеко до горизонта раскинулся молодой лес. Сколько тайн он хранит? Никто этого не знает. Иду по лесу, немного задумался – и вот пошел снежок, ветер усилился. Снежинки, сдуваемые с ветвей, переливаясь, слетали вниз и где-то исчезли. Лес прямо на глазах менялся: деревья становились белыми, будто примеряли зимнюю одежду. Все становилось сказочно красивым, словно раскрылся божественный рай.
Спустившись с холма, я открыл ворота зимнего леса и вошел в него. То тут, то там видны следы разных птиц. Вот на сучке высокой ели затрещала сорока. Разорвалась лесная тишина. Прилетела ворона, опустилась на дуб. Нет-нет да услышишь веселую дробь дятла, или синичка свой голос подаст. А лесные летние гости (перелетные птицы) улетели на юг. Только пустые гнездышки напоминают о них. Много раз я проходил здесь летом, но в зеленой гуще я их тогда не замечал. Тут попались мне на глаза разгрызенные сосновые шишки – это столовались белка или какая-то птица.
Мохнатые еловые лапки, не выдержав тяжести пушистого снега, провисли до земли, и кажется – они вот-вот треснут. Вскоре небо прояснилось, и снег перестал. Ветром разогна¬ло снеговые тучи. Небо над лесом стало чистым-чистым, ни одного облачка. Наступила тишина. И тут на дне овражка я заметил родничок. Но он не убегал далеко, тут же, около соседнего дерева, пропадал под снегом.
Немного погодя мне встретился сам хозяин леса-лесник. Я напросился к нему с разго-ворами.
– Послушайте, сколько лет прошло, как посадили эти сосенки?- спросил я у него.
– Сейчас узнаем,- сказал лесник, подходя к сосенке.
Он нагнулся и отыскал самые нижние сучки, и, начав от них, по мутовкам начал считать. Может, он ошибся на год или на два. Внизу сучочки уже отсохли, и их не так-то легко увидеть, а наверху, наоборот, несколько годовых приростов нельзя различать в густой зелени.
И вдруг недалеко от нас затрещали ветки. Вскоре мы увидели двух рослых, тонконогих лосей. Сразу видно – молодняк. Кто-то их потревожил. Ага, вон оно что! Чуть даль¬ше от них появился охотник. Лоси были еще рядом. Они, оглядываясь по сторонам, пита¬лись осиновыми ветками. Только охотник поднял ружье и начал целиться, как вдруг с соседней липы затрещала сорока, и, наверное, услышав ее, мирно пасущиеся лоси рвану¬ли в сторону в гущу молодых сосенок и затерялись в лесу.
А этот бедолага – охотник, видно, не каждый день берет в руки ружье, он как любой из нас просто в душе охотник. Это чувство в каждом человеке заложено, наверное, с перво-бытных времен.
Лес-красота природы. И зимой и летом он живет своей особой, неповторимой жизнью. Наш лес всегда красивый, он радует, лечит, и человек никогда не перестанет любоваться этой красотой.

Охотник и медведь
(быль)

… Охотник, заметив в лесном чащобнике медведицу с маленькими медвежатами, застыл на месте, но звериное семейство его не учуяло и спокойно скрылось за деревьями. Охотник тоже осторожно двинулся следом за ними. Второй раз он настиг их на одной из солнечных лесных полян, осторожно раздвинул рукой макушки молодого осинника и увидел медведей. Мамаша, стоя на задних лапах, рвала молодые листья липы и толкала себе в рот, а детеныши резвились около нее и временами тоже искали что-то в густой траве, подносили свои лапки к мордашкам (может они находили ягодки лесной земляники).
Охотник задумался – как быть? Но медведица, видать, решила по-своему: опустилась на все четыре лапы и скрылась в чаще, уведя за собой и малышей. Человек уже не решил-ся преследовать зверей.
Прошло время… Осенью охотник снова встретился с этим звериным семейством. В этот раз подросшие медвежата были одни – матери с ними не было. Он хладнокровно из ружья расстрелял молодняк (они были не опасны для него – за себя не могли постоять) и, сняв шкуры с них, довольный легкой добычей, пошел домой.
Когда медведица вернулась на то место, где утром оставила своих детей, то она их не нашла, не встретили они ее с веселым, не окрепшим еще, рычанием. Она своим материн-ским чутьем поняла, что случилась беда, заметила человеческие следы и унюхала чужой запах. Медведица, глухо рыча, что походило и на плач, временами принюхиваясь, двину-лась по следам незваного гостя. Следы привели ее к большой человеческой «берлоге», которая почему-то устроена не в земле, а находилась наверху.
Она каждую ночь стала приходить к этой «берлоге». Людей не трогала, настойчиво дожидалась встречи с охотником. В одну из темных ночей поздней осени она все же подкараулила его. Охотник шел с другими людьми, и хоть их было много, но медведица узнала его сразу. Когда охотник повернул к своему дому, а другие пошли дальше по улице, она из-под забора накинулась на человека и, подмяв его под себя, в одно мгновенье отгрызла ему голову. Почуяв зверя, по всей деревне залаяли собаки, но они ей не были страшны, она, отомстив за своих детей, спокойно скрылась в соседнем лесу.
На другой день охотники, организовавшие облаву на медведицу, нашли ее мертвой на той поляне, где обычно паслось семейство, скорее всего не выдержало горя материн-ское сердце.

Верность

В то августовское утро любители «грибной охоты» устремились в лес с семьями и в одиночку. После полудня на автобусных остановках стало многолюдно. В ожидании транспорта грибники заглядывали друг другу в корзины и рюкзаки, делились впечатлени-ями. Мое внимание привлек мужчина, который наполнил добычей и рюкзак, и корзину. Когда его спросили, как ему удалось столько набрать, он то ли в шутку, то ли всерьез ответил, что помог Шарик. Это была симпатичная собака, породу которой затруднился бы определить даже знаток.
Вскоре подошел автобус. Пассажиров было много. И возникла толчея. Поднялся в автобус и грибник с собакой, но буквально за несколько секунд до отправления Шарик вывалился из дверей. То ли кто наступил ему на лапу, то ли вытолкнул нечаянно
Шарик жалобно заскулил и побежал за автобусом. Потом, видимо, поняв, что не догнать, вернулся обратно. Он суетливо бегал возле остановки, нюхал землю, траву и все лежащее на ней, наконец, сел, жалобно поскуливая. Подошел я осторожно. Вытащил из кармана пиджака кусок хлеба, дал ему. Он даже голову не повернул, продолжал тоскливо смотреть вслед автобусу.
Подъехал автобус, который шел до Тереньги. Но какое-то чувство неловкости, вины удержало меня на остановке. Дождусь хозяина Шарика и уеду, решил я. Время шло, а его все не было. Показался еще один автобус, шедший в сторону поселка. Не вернется, решил я. Положил около Шарика оставшуюся пищу и на прощанье сказал: «До свидания, Шарик. Мне ехать надо. А ты жди, может быть, придет твой хозяин».
Погладил, почесал за ушами. Почувствовав ласку, он как будто воспрянул духом, завилял хвостом. И снова сел на то место, откуда уехал хозяин и где остался его запах.
А когда подошел автобус, из него выпрыгнул хозяин Шарика. Это была незабываемая сцена. У хозяина выступили слезы, а Шарик визжал, подпрыгивал, лизал хозяину руки, лицо и, кажется, ошалел от радости.
Потом собака подбежала ко мне, виляя хвостом, лизнула руку, но глаз с хозяина не спускала. Вдруг опять пропадет. Познакомился с хозяином собаки. Его звали Михаил. Живет в лесу и работает лесником. Он оказался интересным собеседником и большим любителем природы. Но недолго пришлось с ним беседовать. Уезжая домой, долго махал из окна новым друзьям. А недавно получил письмо от хозяина собаки, в конце рядом с его подписью стоял отпечаток лапы Шарика.
СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ,УЛЬЯНОВСК