Ульяновску нужен памятник жертвам либеральных реформ

Старик довольно быстро разобрался в так называемых российских “либеральных реформах” и сущности российских “либералов”, о чем убийственно написал еще в 1998 году в непопуляризированной книжечке “Россия в обвале” http://www.rodon.org/sai/rvo.htm
Пара кусочков:
3. РЕФОРМЫ – НА РАЗВАЛ
…Никогда не поставлю Гайдара рядом с Лениным, слишком не тот рост. Но в одном качестве они очень сходны: в том, как фанатик, влекомый только своей призрачной идеей, не ведающий государственной ответственности, уверенно берётся за скальпель и многократно кромсает тело России. И даже шестилетие спустя по сегодняшнему самоуверенно ухмыльному лицу политика не видно смущения: как, разорением сберегательных вкладов, он сбросил в нищету десятки миллионов своих соотечественников (уничтожив основу того самого «среднего класса», который и клялся создать). И что ж, с 6-летним опозданием, поднимать разговоры о «создании среднего класса»… – с этого, с мелкого предпринимательства, и надо было начинать, а не растить ненасытных монополистов-магнатов.
Частная собственность – верное естественное условие для деятельности человека, она воспитывает активных, заинтересованных работников, но ей непременно должна сопутствовать строжайшая законность. Преступно же то правительство, которое бросает национальную собственность на расхват, а своих граждан в зубы хищникам – в отсутствии Закона.
…Народ, через который всё пропускали шоковый электрический ток, – оглушённый, бессильно распластался перед этим невиданным грабежом. Только в таком виде (или при ложном подсчёте референдума) он мог в марте 1993 проголосовать за одобрение «реформ», несших ему явное разорение и нищету. (А верней: тем удручительней наша потерянность и бессознательность.) Конечно, шок от внезапного столкновения с динамичным «рыночным» образом жизни и действий наш недавне советский народ испытал бы во всех случаях, но не под таким сожигающим вольтажом…

35. А СОПРОТИВЛЕНИЕ?

Нынешняя власть упоена своею собственной обогатительной жизнью, и интересы народа для неё – в полном пренебрежении, она их не чувствует, и мало надежды, что почувствует в следующих накатах. Нравственные требования – выше тех, какие можно вставить в любую Конституцию, и конституционная ответственность Правителя не возвышается до публичного признания своих ошибок и провалов.
Олигархия – сплочённая хунта, захватившая и деньги, и национальные богатства, теперь уже и власть, добровольно не допустит никакой смены себе, а понадобится – без колебаний применит для того и выращенные, укреплённые многочисленные внутренние войска.
И напрасны надежды, что нынешняя власть или те, что сменят их через «выборы», заплавленные денежными миллиардами, – позаботятся о судьбе вымирающего народа. Этого – не будет. Нет вредней, как цепляться за иллюзии, они отнимают у нас ещё возможные верные шаги.
И в этом круговом замкнутей – как же нам? Сколько раз я слышал этот настойчивый вопрос в разных углах России. Как стряхнуть с себя обречённую отданность? Как нам преодолеть в себе страх? Во всемирной истории не раз звучал клич отважных: «Свобода или смерть!» Неужели наш удел – лишь стон: «Покорность или смерть…»?
Но чего нельзя, нет, – решать дело оружием. Это значило бы – допоследне развалить нашу жизнь и погубить народ. Оружейные песни не знают доброго конца.
Однако же, кто не видит? – какие-то клоки свободы всё же брошены нам сейчас, допущены – и как же можно не использовать их? Вон, шахтёры как-то пытались создавать «комитеты спасения», независимые от властей. Может быть, и так. Может быть, это и лучшая форма, когда народ доведен уже до крайности. Наше спасение – только в нашем самодействии, возрождаемом снизу вверх.
Ах, если бы, если бы мы были способны к истинному всеобъединению: мирными средствами, но воистину всенародно выразить наш гнев – так, чтобы власти в своём мраморном корыте задрожали и очнулись. В других странах такими массовыми выходами и поворачивают ход своей истории.
А пока не способны, то вот и правило: Действуй там, где живёшь, где работаешь! Терпеливо, трудолюбиво, в пределах, где ещё движутся твои руки.

Действительно, имеется явный антисоветский уклон в информационной политике России, и это дело рук либеральных наших СМИ, и он нуждается в компенсации в интересах именно реальной демократии. Либеральная идеология нанесла громадный ущерб России, вольно или невольно, в 90-е годы, последствия их еще долго будут сказываться.  И ее жертвам также должно отдать дань памяти, или мы можем пинать только “мертвых львов”?  

Давайте поставим огромную статую Сталина и подпишем “От благодарных жертв”. Убьём сразу двух зайцев. И монумент Каменеву как жертве либеральных реформ.

Давайте поставим ансамбль: памятник Ельцину, Гайдару и Чубайсу в окружении деревянных крестов и колючей проволоки.

А если ВСЕ врачи, учителя и прочие бюджетники сменят профессию или разом уедут, КТО будет вас,таких замечательных, лечить, учить и проч.? Или Вы уже пригрели себе местечко в одной из столь любимых “деРЬмократами “цивилизованных” стран?

Отсюда и все беды….. Нужно поставить памятник Ребе (Рабиновичу) , самое точное попадание – и либерал, и консерватор – по обстоятельствам…. как у Н.В.Гоголя “Тарас Бульба”

настоящего  историка.
“Сталин и репрессии”. Историк Ю.В. Емельянов об уроках 1937 года
2013-01-13 20:12
Юрий Емельянов

В последнее время буржуазные СМИ постоянно напоминают о том, что в этом году исполняется 75 лет (статья написана в 2012 году – прим. редакции) со времени начала массовых репрессий, которые превратили 1937 год в нарицательное понятие. При этом эти репрессии именуют “сталинскими”.

На самом деле массовые аресты, лишение свободы и казни 1937 – 1938 гг. коренным образом противоречили тем политическим преобразованиям, которые осуществлялись в стране после принятия «Сталинской конституции» 1936 года, и тем задачам по консолидации советского общества, которые осуществляло руководство страны во главе со Сталиным по мере успехов в построении социализма и по мере приближения неизбежной войны.

Политический кризис 1937 года и его последствия

Хотя заговоры Енукидзе, Ягоды, Тухачевского были разгромлены, вскоре против курса Сталина на демократизацию жизни в стране выступили многие члены ЦК, прежде всего, те, кто возглавляли обкомы, крайкомы и ЦК компартий союзных республик. Не желая отказываться от методов гражданской войны и “военного коммунизма” и упорно сопротивляясь насущным преобразованиям в интересах политического сплочения общества, противники сталинских реформ в то же время противопоставляли свои корыстные интересы задачам советского государства, пытаясь сохранить или упрочить свое властное положение с помощью репрессий.

В октябре 1937 г. при поддержке некоторых членов Политбюро им удалось сорвать проведение выборов на альтернативной основе. Их сопротивление помешало осуществить программу всеобщего переобучения партийных руководителей и выдвижения новых руководящих кадров. Еще с конца июня 1937 года видные члены ЦК во главе с Р. И. Эйхе буквально атаковали Политбюро с требованиями создать в областях, краях и республиках “тройки”, составленные из местных партийных руководилей, глав местных отделений НКВД и прокуроров, предоставив им право выносить приговоры, в том числе и смертные, по политическим делам. Одновременно они представили заявки на проведение репрессий по отношению к участникам якобы разоблаченным ими подпольных организаций из бывших кулаков, белогвардейцев, священников, а также других врагов советской власти. В их запросах речь шла об арестах и расстрелах многих тысяч человек.

Перечисляя в своей книге “Иной Сталин” тех партийных руководителей, которые представили наибольшее число будущих репрессированных, Юрий Жуков писал: “Самыми кровожадными оказались Р. И. Эйхе, заявивший о желании только расстрелять 10 800 жителей Западно-Сибирского края, не говоря о еще не определенном числе тех, кого он намеревался отправить в ссылку; и Н. С. Хрущев, который сумел подозрительно быстро разыскать и “учесть” в Московской области, а затем и настаивать на приговоре к расстрелу либо к высылке 41 305 “бывших кулаков” и “уголовников”.

В условиях всеобщего выступления местных руководителей против политики Сталина страна оказалась перед угрозой столкновения между ее центром и провинциями. При этом инициативу местных партийных руководителей активно поддержало руководство наркомата внутренних дел СССР во главе с Н. И. Ежовым. Поэтому последовавшие массовые репрессии получили название “ежовщина”.

Поиск врагов народа среди представителей классов и социальных групп, господствовавших в дореволюционном обществе, противоречил курсу Сталина на возвращение этим людям политических прав в полном объеме, который он ясно определил в своем докладе 25 ноября 1936 года о Конституции СССР. Однако арестами и расстрелами бывших кулаков, помещиков, священников и других репрессии не ограничились. Следствием шумной кампании, развязанной инициаторами репрессий, стала шпиономания, в ходе которой арестам подвергались и другие советские люди, включая членов партии. Это стало возможным, потому что Сталин и его сторонники оказались временно в меньшинстве и подчинились воле большинства членов Центрального комитета партии.

В этих условиях распоясались клеветники, писавшие доносы на неугодных им людей. При этом после ареста каждого оклеветанного ими коммуниста (на долю коммунистов пришлось 8% репрессированных), из партии исключали тех, кто давал ему рекомендации, а также руководителей первичной организаций, родственников исключенного. В результате этого число членов партии стало стремительно сокращаться.

Позже на XVIII съезде ВКП(б) А. А. Жданов сообщил о секретаре Иссинского райкома ВКП(б) Калякайкине, который “в течение короткого срока из общего числа парторганизации в 175 человек… исключил из партии 58 человек. Калякайкин делал таким образом: как только он исключал кого-нибудь из партии, то сейчас же ставил вопрос о привлечении к партийной ответственности всех коммунистов, имевших какое-либо отношение к исключенному”.

Жданов сообщал о некоей Песковской, которая организовала “исключение из партии 156 коммунистов, что составляло 64% организации” Ключевого района Актюбинской области. Некий Кудрявцев, занимавший, по словам Жданова, руководящую должность “в одной из партийных организаций Украины” лишь в одном из обкомов партии “в течение 5 – 6 дней… разогнал аппарат обкома, снял почти всех заведующих отделами обкома, разогнал 12 – 15 инструкторов и заменил даже технический аппарат обкома”. Затем Кудрявцев “приступил к разгрому горкомов и райкомов. За короткое время” он “снял с работы 15 секретарей и целый ряд работников”. Судя по докладу Жданова и выступлениям других ораторов на съезде подобных людей было немало.

На январском (1938 г.) пленуме ЦК ВКП(б) с докладом “Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии и формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков” выступил Г. М. Маленков. В принятом постановлении было сказано; “Осудить практику формального и бездушно-бюрократического отношения к судьбе отдельных членов партии, об исключении из партии членов партии, или о восстановлении исключенных из партии”. Одновременно из кандидатов в члены Политбюро был исключен П. П. Постышев, один из наиболее рьяных “охотников на ведьм”. Вскоре он был арестован. Начались аресты и других инициаторов репрессий.

Однако репрессии продолжались поскольку руководство НКВД к этому времени вышло из-под партийного контроля. Одновременно ряд руководителей НКВД стали на путь подготовки заговора с целью захвата власти.

Ежовщина была прекращена лишь в ноябре 1938 года, когда было опубликовано постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б), подписанное И. В. Сталиным и В. М. Молотовым. В нем решительно осуждался произвол, допущенный в ходе массовых репрессий, распускались “тройки”. Постановление потребовало от НКВД и прокуратуры строго соблюдать правовые нормы. В том же месяце Н. И. Ежов был снят с поста наркома внутренних дел СССР, а ряд его заместителей был арестован. В апреле 1939 г. был арестован и сам Ежов.

Частичный и временный реванш противников сталинской конституции и фактическая реанимация ими Гражданской войны носили черты абсурдного фарса, если бы этот фарс не был столь трагичным. В то же время абсурдность ежовщины проявилась и в том, что сами авторы заявок на аресты и расстрелы, а также сам Ежов и его команда оказались репрессированы. Было очевидно, что лица, упорно державшиеся за отжившие методы управления быстро развивавшейся страной, изжили себя как политические руководители. Аресты инициаторов репрессий и прекращение ежовщины устранили серьезную угрозу советскому строю.

Кадровые последствия 37-го года

Потрясения, которые пережила партия в ходе событий 1937 – 1938 гг., привели к существенным переменам в кадровом составе руководящего состава партии. В своем отчетном докладе на XVIII съезде Сталин говорил о необходимости смело и своевременно выдвигать молодые кадры, заявляя о верности тому курсу на выдвижение к руководству более молодых, более образованных людей, который был им ясно определен на февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК. Он сказал: “За отчетный период партия сумела выдвинуть на руководящие посты по государственной и партийной линии более 500 тысяч молодых большевиков, партийных и примыкающих к партии”. При этом многие из них стали секретарями областных или республиканских партийных организаций. Председатель мандатной комиссии XVIII съезда Г. М. Маленков сообщил, что из 2040 делегатов съезда, “имеется 618 товарищей, которые выдвинуты за период с XVII съезда партии на руководящую партийную, хозяйственную, советскую работу с низовой работы”.

Об омоложении высших партийных кадров свидетельствовало сравнение данных о партийном стаже делегатов XVII и XVIII съездов ВКП(б). По словам докладчика мандатной комиссии Н. И. Ежова 80% делегатов XVII съезда “вступили в партию в годы подполья и Гражданской войны”, т. е. до 1920 года. Ежов называл “подпольщиков и членов партии со стажем до 1920 года… основным, проверенным слоем членов партии, прошедшем школу Гражданской войны”, за которым “остается руководящая роль”.

В докладе же мандатной комиссии на XVIII съезде Г. М. Маленков сообщил, что делегатов с таким партстажем было 19,4%, то есть в 4 раза меньше. Хотя, как подчеркивал Маленков, доля таких делегатов существенно превышала соответствующую долю среди членов партии (8,3%) и это означало, что многие ветераны партии по-прежнему занимали видное место в ее руководстве, было очевидно, что лица, пришедшие к власти в первые годы Октябрьской революции, стали составлять не подавляющее большинство, а меньшинство среди руководящих кадров страны.

Омоложение высших кадров партии привело к заметному росту их уровня образованности. Если на XVII съезде партии число делегатов с высшим образованием было около 10%, то на XVIII съезде таких было 26,5%. В то время как на XVII съезде число делегатов со средним образованием было 31%, то на XVIII съезде таких было 46%. В целом в 1934 году лица с высшим и средним образованием составляли менее половины высшей партийной элиты, а в 1939 годы на их долю приходилось абсолютное большинство.

В отличие от старых руководящих кадров новые успели получить законченное высшее образование, как правило техническое, и обрели опыт руководящей работы на советских промышленных предприятиях, нередко на новостройках пятилетки. Новые руководители представляли собой слой советских людей, сформировавашихся как руководители в период созидательного труда, а не в годы Гражданской войны. Как руководители они привыкли решать задачи мирного созидания в родной стране, а не призывать идти в бой под лозунгами мировой революции. Зато они были преисполнены энтузиазмом самоотверженного строительства пятилеток. Они были ближе к народу, его чаяниям, его культуре, чем те, кто уже в течение 20 лет стояли у власти.

Изменения в кадровом составе партийных, хозяйственных и советских организаций можно видеть по биографиям многих видных деятелей Советского Союза, таких как Громыко, Пономаренко, Брежнев, Косыгин, Тевосян, Завенягин, Ванников, Бенедиктов, Зверев, Первухин, Сабуров и другие. Как правило, они получили среднее, а затем высшее образование в 20-е годы, затем работали по приобретенной профессии. В 1937 – 1938 гг. многие из них были направлены на руководящую работу.

Один из тех, кто занял руководящее положение в хозяйственном

наркомате, Н. К. Байбаков говорил про Сталина: “Ему нравились знающие свое дело люди, особенно “новая волна” специалистов, пришедших на производство в советское время, питомцы нового строя, которых он мог по справедливости считать и своими питомцами. И нас он слушал, как мне кажется, с особым чувством – это нам, тогда молодым людям из рабфаков и институтов, предстояло обживать будущее. … И он таких всячески поддерживал, выдвигал на руководящие посты, ведь не зря знаменитые “сталинские наркомы” – это 30 – 35-летние люди (в основном) с неизрасходованной энергией и верой, что будущее будет построено именно ими”.

Эти люди возглавили производство в предвоенные годы и в годы

войны. Их усилиям в немалой степени обязаны успехи в создании такого количественного и качественного превосходства в воружениях со второй половины войны, которое обеспечило победы Красной Армии.

Ныне буржуазная пропаганда продолжает уверять, будто после арестов военачальников, участвовавших в заговоре Тухачевского, высший начальствующий состав Красной Армии был уничтожен и этим, мол, объясняются наши поражения в 1941 – 1942 гг. Хотя в ходе огульных репрессий было немало оклеветанных высших советских офицеров, значительное число из них были освобождены и затем они сыграли выдающуюся роль в ходе войны: будущий Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, будущие генералы армии А. В. Горбатов и С. И. Богданов, будущий вице-адмирал Г. Н. Холостяков и другие.

В то же время военачальники, которые пришли на смену

Тухачевскому и другие, отнюдь не были слабыми и плохо подготовленными командирами, как это ныне утверждается в ряде лживых материалах об истории войны. Преимущество тогдашних советских военачальников был вынужден признать даже Геббельс. Прочтя книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов, он записал в своем дневнике 16 марта 1945 года: “Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными люьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные”.

Эти факты свидетельствовали о том, что несмотря на урон, понесенный страной от навязанных ей репрессий, социалистический строй за 20 с лишним лет создал мощный человеческий потенциал. Великая победа советского народа опровергает миф о том, что репрессии 1937 – 1938 гг. подорвали мощь советского государства и привели его к поражению.

Теоретические выводы из событий 1937 года

События 1937 – 1938 гг. показали, что выступление многих местных руководителей против политики руководства страны было чревато ее распадом. Лишь активные действия центрального руководства страны предотвратило новую гражданскую войну. Вряд ли можно считать случайным то, что на XVIII съезде в марте 1939 года Сталин поставил вопрос о пересмотре положений марксизма о роли государства. В своем докладе он заявил: “Нельзя требовать от классиков марксизма, отделенных от нашего времени периодом в 45 – 55 лет, чтобы они предвидели все и всякие случаи зигзагов истории в каждой стране в далеком будущем. Было бы смешно требовать, чтобы классики марксизма выработали для нас готовые решения на все и всякие теоретические вопросы, которые могут возникнуть в каждой отдельной стране спустя 50 – 100 лет, с тем, чтобы мы, потомки классиков марксизма имели возможность спокойно лежать на печке и жевать готовые решения. (Общий смех.) Но мы можем и должны требовать от марксистов-ленинцев нашего времени, чтобы они не ограничивались заучиванием отдельных общих положений марксизма, чтобы они вникали в существо марксизма, чтобы они научились учитывать опыт двадцатилетнего существования социалистического государства в нашей стране, чтобы они научились, наконец, опираясь на этот опыт и исходя из существа марксизма, конкретизировать отдельные общие положения марксизма, уточнять и улучшать их”.

Указывая на исторические особенности современного развития, Сталин предложил отказаться от старого марксистского положения об отмирании государства по мере движения к коммунизму. Он заявил, что государство может сохраниться и при коммунизме, “если не будет ликвидировано капиталистическое окружение, если не будет уничтожена опасность военных нападений извне”.

Сталин указывал, что сейчас после ликвидации эксплуататорских классов, необходимость в их подавлении с помощью государства отпала, но потребность в сохранении государства сохранилась. Он указал на то, что у советского государства “вместо функции подавления… появилась у государства функция охраны социалистической собственности от воров и расхитителей народного добра. Сохранилась полностью функция военной защиты страны от нападений извне, стало быть, сохранились также Красная армия, Военно-морской флот и разведка, необходимые для вылавливания и наказания шпионов, убийц, вредителей, засылаемых в нашу страну иностранной разведкой… Они своим острием обращены уже не во внутрь страны, а во вне ее, против внешних врагов”.

Сталин указал и на другие направления государственной деятельности: “Сохранилась и получила полное развитие функция хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной работы государственных органов”. На вопросах воспитательной работы Сталин и Жданов особо остановились в своих докладах на съезде партии.

Объясняя важность идейно-воспитательной работы, Сталин повторил и развил в отчетном докладе ЦК мысли, которые он не раз высказывал прежде. Он сказал: “Чем ниже политический уровень и марксистско-ленинская сознательность работников, тем вероятнее срывы и провалы в работе, тем вероятнее измельчание и вырождение самих работников в деляг-крохоборов, тем вероятнее их перерождение”.

Подчеркивая решающее место марксистско-ленинской теории в процессе образовательной подготовки, Сталин говорил: “Выращивание и формирование молодых кадров протекает у нас обычно по отдельным отраслям науки и техники, по специальностям. Это необходимо и целесообразно. Нет необходимости, чтобы специалист-медик был вместе с тем специалистом по физике или ботанике и наоборот. Но есть одна отрасль науки, знание которой должно быть обязательным для большевиков всех отраслей науки, – это марксистско-ленинская наука об обществе, о законах развития общества, о законах развития социалистического строительства, о победе коммунизма. Ибо нельзя считать действительным ленинцем, именующим себя ленинцем, но замкнувшегося в свою специальность, замкнувшегося, скажем, в математику, ботанику или химию и не видящего ничего дальше своей специальности. Ленинец не может быть только специалистом облюбованной им отрасли науки, – он должен быть вместе с тем политиком-общественником, живо интересующимся судьбой своей страны, знакомым с законами общественного развития, умеющим пользоваться этими законами и стремящимся быть активным участником политического руководства страной. Это будет, конечно, дополнительной нагрузкой для большевиков специалистов. Но это будет такая нагрузка, которая окупится потом с лихвой”.

“Краткий курс” – мощное идейное оружие партии

О том огромном значении, которое придавал Сталин изучению теории научного коммунизма и пониманию истории с марксистско-ленинских позиций в идейной борьбе свидетельствовало то, что в разгар политического кризиса 1937 г., когда развертывались драматические события в связи с заговором Тухачевского, 6 мая 1937 г. в “Правде” было опубликовано письмо И. В. Сталина к составителям учебника истории ВКП(б).

В первых же строках своего письма Сталин выразил свое неудовлетворение существовавшими тогда учебниками по истории

ВКП(б) Прежде всего, Сталин обращал внимание на то, что те учебники “излагают историю ВКП(б) вне связи с историей страны”. В отличие от Троцкого и других, преувеличивавших роль мировых общественных процессов и принижавших значение российской истории, для Сталина развитие большевистской партии всегда была неразрывно связана с судьбой нашей страны.

Поэтому Сталин предлагал составителям нового учебника истории партии “предпослать каждой главе (или разделу) учебника краткую историческую справку об экономическом положении страны. Без этого история ВКП(б) будет выглядеть не как история, а как легкий и непонятный рассказ о делах минувших”. Такой учебник истории позволял бы тем, кто его изучает, воспринимать неразрывную связь между судьбами партии и народов СССР, способствовал бы укреплению патриотизма коммунистов и всех советских людей.

Во-вторых, Сталин осуждал прежние учебники за то, что они “ограничиваются рассказом, простым описанием событий и фактов борьбы течений, не давая необходимого марксистского объяснения”. Сталин требовал, чтобы в учебнике было обращено внимание на “а) наличие в дореволюционной России как новых, современных с точки зрения капитализма, классов, так и старых, докапиталистических классов, б) на мелкобуржуазный характер страны, в) на разнородный состав рабочего класса – как на условия, благоприятствовавшие существованию множества течений и фракций в партии и в рабочем классе. Без этого обилие фракций и течений останется непонятным”. Классовый подход к истории рабочего класса и коммунистической партии должен был вооружать умением обнаруживать классовую и социальную природу тех или иных группировок и течений в современном советском обществе и коммунистической партии.

Сталин писал, что “нужно… не только излагать в тоне простого рассказа факты ожесточенной борьбы течений и фракций, но и дать марксистское объяснение этим фактам, указав, что борьба большевиков с антибольшевистскими течениями и фракциями была ***принципиальной” *** борьбой за ленинизм”. Сталин замечал: “Без таких разъяснений борьба фракций и течений в истории ВКП(б) будет выглядеть как непонятная склока, а большевики – как неисправимые и неугомонные склочники и драчуны”. будущие читатели учебника истории партии научились распознавать идейные корни тех острых разногласий, которые существовали в партии в прошлом, и могли стать источником новых разногласий в будущем.

В-третьих, Сталин осудил прежние учебники истории партии за то, что они “страдают неправильностью конструкции, неправильностью периодизации событий”. Сталин предлагал свою схему периодизации истории партии, хотя не считал ее идеальной, замечая: “Я думаю, что приводимая ниже, или подобная схема могла бы лечь в основу”. Периодизация, предложенная Сталиным, отвечала его указаниям о том, чтобы история партия была неразрывно связана с историей страны.

С сентября 1938 года главным пособием в распространении марксистско-ленинского учения стала книга “История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс”. Содержание “Краткого курса” в основном соответствовало тем указаниям и краткому плану, которые были перечислены в письме И. В. Сталина “составителям учебника истории ВКП(б)” от 6 мая 1937 г.

Если в мае 1937 г. речь шла об “учебнике истории ВКП(б)”, то конечный результат был назван Сталиным “кратким курсом”. Такой выбор названия вряд ли был случайным. Сталин давал понять, что история, изложенная в этой книге. представляет собой сокращенное и в значительной степени схематичное изложение значительно более сложной и противоречивой подлинной истории партии. Дидактический схематизм “Краткого курса” усиливался простотой изложения. К тому же каждая из его 12 глав завершалась “краткими выводами”, в которых в были даны недвусмысленные, категоричные оценки положения страны, развития рабочего класса России и социал-демократической, а затем большевистской (коммунистической) партии.

В первой половине книги (с 1-й по 6-ю главу включительно) рассказывалось о развитии общественных процессов в России, и, прежде всего, об обострении в ней классовой борьбы, что привело сначала к первой русской революции 1905 – 1907 гг., а затем и к Февральской. Вторая половина книги была посвящена событиям последних 20 лет, начиная с апреля 1917 года до декабря 1937 года. От главы к главе повествование раскрывало движущие силы общественного процесса, историческую закономерность трех русских революций, а затем и победы первого в мире социалистического общественного порядка.

О том, что, по мнению Сталина, потребность в учебном пособии по истории партии возросла после событий 1937 – 1938 гг., свидетельствовало его выступление 10 октября 1938 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам партийной пропаганды в связи с выходом в свет “Краткого курса истории ВКП(б). Объясняя, почему некоторые члены партии стали сторонниками Бухарина и Троцкого, он говорил: “Что же с ними случилось? Это были кадры, которые не переварили крутого поворота в сторону колхозов, не смогли объяснить этого поворота, потому что политически не были подкованы, не знали законов развития общества, законов экономического развития, законов политического развития. Я говорю о тех рядовых и средних троцкистах и бухаринцах, которые занимали довольно серьезные посты – кто был секретарем обкома, кто был наркомом, кто заместителем наркома… Почему? Оказались политически неподкованными, оказались теоретически необразованными, оказались людьми, которые не знают законов политического развития, и поэтому им не удалось переварить того крутого поворота, который называется поворотом в сторону колхозов… Так как многие из наших кадров оказались политически слабо подкованными, теоретически плохо подготовленными людьми, которые не знали законов исторического развития, которые считали, что ничего из этого не выйдет, вот на этой базе мы потеряли значительные кадры, способных людей”.

Сталин объяснял это недостатками идейно-политического образования коммунистов: “Это значит, что мы дело теоретической подготовки наших кадров прозевали… Этот пробел мы можем восполнить. Это начинается с издания краткого курса истории”.

Сталин продолжал: “Обычно история партии, как и всякая другая история, состоит в том, что излагаются факты, излагаются связно, даются некоторые наметки по части связи этих явлений между собой, затем идут хронологические даты, годы и т. д. Вот вам и история! Краткий курс истории представляет собой совершенно другой тип истории партии. Собственно, история партии тут взята как иллюстрационный материал для изложения в связном виде основных идей марксизма-ленинизма. Исторический материал служит служебным материалом… Это курс истории с уклоном в сторону теоретических вопросов, в сторону изучения законов исторического развития”.

Сталин видел в новой книге пособие для изучения законов диалектического развития общества, знание которых не только позволяло понять прошлое, но и предвидеть будущее. В 4-й главе книги почти 30 страниц было посвящено краткому изложению основ диалектического и исторического материализма. Этот раздел главы (“О диалектическом и историческом материализме”), который был написан Сталиным, стал существенным дополнением к плану, изложенному им в мае 1937.

“Заключение” “Краткого курса” напоминало, что “овладеть марксистско-ленинской теорией вовсе не значит заучить все ее формулы и выводы и цепляться за каждую букву этих формул и выводов. Чтобы овладеть марксистско-ленинской теорией, нужно, прежде всего, научиться различать между ее буквой и сущностью… Партия большевиков не сумела бы победить в Октябре 1917 года, если бы ее передовые кадры не овладели бы теорией марксизма, если бы не научились смотреть на эту теорию, как на руководство к действию, если бы не научились двигать вперед марксистскую теорию, обогащая ее новым опытом классовой борьбы пролетариата”.

Авторы “Краткого курса” видели в марксистско-ленинской теории созидательную силу, позволяющие осуществлять обусловленные историей глубокие общественные преобразования. Поэтому овладение основами марксизма-ленинизма, диалектическим методом познания действительности рассматривалось как важнейшее условие дальнейшего развития вперед советского общества. Верность марксистско-ленинской теории должна была подтвердить история коммунистической партии.

“Краткий курс” не только доказывал объективную необходимость революций в России и послереволюционных общественных преобразований, но и обосновывал правильность деятельности коммунистической партии в реализации этих общественных процессах. Одновременно “Краткий курс” последовательно раскрывал ошибочную позицию антибольшевистских партий и платформ, а затем их контрреволюционную и преступную деятельность.

Особое внимание “Краткий курс” посвятил “непримиримой борьбе с оппортунистами” в рядах партии. В “Заключении” говорилось: “История партии учит, что все эти капитулянтские группы являлись по сути дела агентами меньшевизма внутри нашей партии, его охвостьем, его продолжением. Они, как и меньшевизм, выполняли роль проводников буржуазного влияния в рабочем классе и в партии”.

“Нельзя терпеть в своей среде оппортунизм, как нельзя терпеть язву в здоровом организме, – подчеркивалось в “Заключении”. “Партия есть руководящий отряд рабочего класса, его передовая крепость. его боевой штаб. Нельзя допускать, чтобы в руководящем штабе рабочего класса сидели маловеры, оппортунисты, капитулянты, предатели. Вести смертельную борьбу с буржуазией, имея капитулянтов и предателей в собственном штабе, в своей собственной крепости – значит попасть в положение людей, обстреливаемых и с фронта и с тыла. Не трудно понять, что такая борьба может кончиться лишь поражением… Чтобы добиться победы, нужно, прежде всего, очистить партию рабочего класса, его руководящий штаб, его передовую крепость – от капитулянтов, от дезертиров, от штрейкбрехеров, от предателей”. Начиная со 2-й главы, в книге не раз говорилось о борьбе большевиков и Ленина против Троцкого и троцкистов. Подробно рассказывалось об антиленинских выступлениях Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова, Пятакова и других.

В то же время “Заключение” предупреждало: “Партия не может

выполнить своей роли руководителя рабочего класса, если она, увлекшись успехами, начинает зазнаваться, если она перестает замечать недостатки своей работы, если она боится признать свои ошибки, боится во-время исправить их открыто и честно… Партия погибает, если она скрывает свои ошибки, затушевывает больные вопросы, прикрывает свои недочеты фальшивым парадом благополучия, проникается чувством самодовольства, отдается чувству самовлюбленности и начинает почивать на лаврах”.

Последний вывод “Заключения” открывался словами: “История партии учит, что без широких связей с массами, без постоянного укрепления этих связей, без умения прислушиваться к голосу масс и понимать их наболевшие нужды, без готовности не только учить массы, но и учиться у масс, – партия рабочего классак не может быть действительно массовой партией, способной вести за собой миллионы рабочего класса”.

В конце “Заключения” повторялась мысль, выраженная Сталиным на февральско-мартовском пленуме: “Партия гибнет, если она замыкается в свою узко-партийную скорлупу, если отрывается от масс, если она покрывается бюрократическим налетом”. Далее следовала большая цитата из речи Сталина на февральско-мартовском пленуме, включая его пересказ древнегреческого мифа об Антее.

Изложение этого мифа о подвиге Геркулеса, завершившееся поражением Антея, на последней странице “Краткого курса” казалось то ли тревожным предупреждением, то ли зловещим пророчеством. После него следовала лаконичная фраза: “Таковы основные уроки исторического пути, пройденного большевистской партии”.

Как это и следовало из программы переобучения партийных кадров, изложенной Сталиным, “Краткий курс” был предназначен прежде всего партийным кадрам. Он подчеркивал, что “именно потому, что она (эта книга. Прим. авт.) демонстрирует на исторических фактах, она убедительна для наших кадров, работающих интеллектом, для людей рассуждающих, которые слепо за нами не пойдут”.

Он замечал: “Мы мало внимания обращали на подготовку нашей интеллигенции, на людей, которые работают в нашем руководящем аппарате… Книга эта обращается прежде всего к нашим кадрам, которые мы прозевали”.

В то же время Сталин оговаривался: “Слова товарища Жданова насчет того, что книга обращается прежде всего к кадрам, нельзя понимать так, что мы поворачиваемся спиной к рабочим или крестьянам”. Очевидно, что книга была предназначена и для лиц физического труда, не имеющих высшего образования.

О том, что “Краткий курс” был предназначен не только узкой прослойке партийных руководителей, свидетельствовали его огромные тиражи, которые намного превосходили численность партийных кадровых работников и даже всех коммунистов страны. В своем докладе на съезде Жданов сообщал: “Краткий курс истории ВКП(б)” на русском языке разошелся тиражом около 12 миллионов экземпляров, да и на других языках народов СССР около 2 миллионов экземпляров. “Краткий курс истории ВКП(б)” переведен на 28 иностранных языков и издан уже в числе свыше 673 тысяч экземпляров. Надо прямо сказать, что за время существования марксизма это первая марксистская книга, получившая столь широкое распространение”. В дальнейшем “Краткий курс” неоднократно переиздавался. Огромные тиражи новой книги означали, что она должна стать пособием для марксистско-ленинского воспитания значительной части советского народа.

Сталин призывал также “обратить внимание на учащихся, потому что завтра эта молодежь будет командным составом нашего хозяйства, нашей промышленности, нашей культуры, одним словом, всего, что называется управлением государством”. Дочь Сталина, Светлана, которой в это время было 12 лет, позже вспоминала, что ее отец подарил ей сигнальный номер “Краткого курса” и надеялся, что она прочтет эту книгу. Из этого следует, что книга, написанная просто и доступна, по мысли Сталина, могла быть прочитана не только студентами, но и школьниками.

Надежды Сталина на огромную политико-воспитательную роль “Краткого курса” в последующие годы оправдались. Эту книгу внимательно изучали во всех высших учебных заведениях. С отдельными выдержками из нее знакомили школьников. “Краткий курс” стал главным пособием в системе партийной учебы. Эту книгу в картонном переплете можно было увидеть в домашних библиотеках коммунистов и беспартийных.

Хотя в своем докладе на закрытом заседании ХХ съезда партии Хрущев резко осудил “Краткий курс”, заявив, что это “книга… проникнутая культом личности”, в первом томе “Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945 гг.”, выпущенном в 1960 г., то есть в разгар кампании Хрущева против культа личности и “Краткого курса” было сказано: “В этой книге освещался исторический путь, пройденные партией, показаны были великие победы, одержанные под ее руководством, значение непоколебимого единства партии и народа. Краткий курс помогал воспитывать социалистический патриотизм в советском народе, вселял уверенность в исторической непобедимости социализма, непобедимости дела Коммунистической партии”.

Политруки Великой Отечественной войны вспоминали, что они постоянно носили с собой “Краткий курс”, так как с этой книгой они проводили занятия с членами партии и комсомольцами на фронте. “Краткий курс” стал незаменимым пособием по политическому воспитанию миллионов бойцов на фронте и труженников тыла в годы войны. Яркая и убедительная аргументация “Краткого курса” стала мощным и эффективным оружием в борьбе за победу советского народа в годы Великой Отечественной войны.

В последние годы горбачевской перестройки “Краткий курс” стал объектом яростных нападок со стороны тех, кто вел дело к реставрации капиталистического строя. Поэтому до сих пор “Краткий курс” служит жупелом в ходе непрекращающейся антисоветской пропаганды. Врагам Советской власти не только претит содержание “Краткого курса”, доказавшего закономерность крушения капитализма и победу социализма. Их раздражает сама научная логика изложения истории. Они предпочитают собрания лживых баек и анекдотов о прошлом в духе Резуна или Радзинского, и они усиленно навязывают обывательское прочтение истории всему населению России.

Вопреки клеветническим утверждениям, будто “Краткий курс” искалечил представления всех советских людей о прошлом, еще задолго до начала перестройки сразу же после ХХ съезда эта книга оказалась под фактическим запретом и целые поколения советских людей не читали его. Ныне эта книга востребована не в меньшей степени, чем в советское время.

Однако изложение истории нашей страны и коммунистической партии охватывает в “Кратком курса” лишь первые 20 лет Советской власти. Теперь важно рассказать членам партии и всем, кому дороги идеи коммунизма и память о первой стране социализма, что же произошло в последующие годы. “Краткий курс” можно было бы продолжить, осветив в новых главах события после 1937 года вплоть до наших дней. Такое продолжение “Краткого курса”

Горби отдельная песня, да продлятся его дни. А то боюсь помрет этот иуда до праведного народного суда.

Да, ребята косервоботы, тяжело вам живётся в путинской России. Вперёд к неосталинизму! У вас всё одинаково: спился или расстреляли – какая хер разница. Что за уголовку, что за политику посадили – одно есть! Люди у вас мучаются в постсоветской России, прямо жить не хотят. А что делать? Делать то ничего не поделаешь. Сталина не воскресить. Можно, конечно, попробовать всё повторить: захват власти. расстрелы,  сслыки, гражданские войны. Вы предлагайте, предлагайте, чтобы люди всю вашу сучью суть знали. Значит, Горбачёва под суд. С Путиным что? С Морозовым? С Чубайсом? С либералами? С коммунистами? С голубыми? С бездетными? С млодетными? С шибко умными? С любителями попкорна? И т.д. Огласите полный список тех, кому нет места в России.  И мы вас полюбим. Во всех позах.

Субботний митинг доказал существование раскола в обществе. Так как люди которые вышли на митинг, поддерживали не детей, а граждан США, они выступили за права граждан США на права детей-сирот России. Если бы они были искренними, то взяли бы по одному ребенку из детдома. На митинге присутствовало от 6 до 8 тысяч человек. 
В обществе настоящий раскол. Москвичи показали, что они продажные и алчные люди, которые качают со всех регионов ресурсы.
Точка! 

Соцопросы и исследования говорят, что их не более 10% от всего населения. Это хорошая новость, плохая в том, что большинство из них находится в Москве, а Москва это есть 10 % населения России (хотя понятно, что даже там уроды составляют не 100%) и к сожалению все решается именно там.