Не успел начаться новый год, как улицы Ульяновска наполнились ёлками, которые не удалось продать. Через две недели к ним прибавились деревья, выброшенные после праздников из квартир горожан. Кто и как должен утилизировать пожелтевшие лесные красавицы?
На этот вопрос в администрации Ульяновска ответили, что использованные ёлки с территории дворов убирают управляющие компании. Деревья вывозят либо на полигон по утилизации бытовых отходов, либо в МУП «Городской центр по благоустройству и озеленению», где их отправляют в дробилку. Измельченные, переработанные ёлки используются для производства удобрений.
А вот за оставленные прямо на улице нерадивыми торговцами непроданные деревья управляющие компании ответственности не несут. Невостребованными соснами займутся специально назначенные организации.
Ёлка – это ведь не просто украшение праздника, но и ценные древесина и хвоя. Неужели негде применить такой материал? В западных странах к утилизации хвойных пород после праздников относятся с умом, извлекая из этого выгоду. В Германии, например, умельцы изготавливают из старых деревьев национальные деревянные ножи, которые впоследствии продают туристам за немалые деньги. Также в Берлинском зоопарке слоны, дикобразы и верблюды уже привыкли, что зимой у них – специальное меню: в рационе появляется хвоя, в которой витамина С больше, чем в цитрусовых. В наших же зоопарках такой практики нет.
В США есть целая Ассоциация новогодних елок. Деревья там используют вторично для изготовления бумаги, деревянных изделий и наполнителя для кошачьего туалета. В Швеции и Финляндии зеленый символ Рождества и
Нового года отправляется на мебельные фабрики, порубленные ветки и стволы – в котельные. Городское отопление частично работает на деревянном горючем. Иголки же, как ни странно, используют для производства косметики.
У большинства российских елок после праздника только один путь – на свалку. У нас нет специальных пунктов, где бы их перерабатывали в нужное вторсырье. Так что у нас елка после Нового года – уже не символ праздника, а головная боль коммунальщиков.
Алёна ТЮРГАШКИНА