Вспоминая старую добрую журнальную традицию мы продолжаем публикацию новой книги Жана Миндубаева.

Глава 8.
Танцы на иконах.
Этот сюжет имел место в реальности. И происходило это в селе Большие Ключищи Симбирской губернии после большевистского переворота.
…Об этой истории надо рассказать поподробнее, потому что в ней, как в капле человеческой слезы, сконцентрировались все невзгоды, связанные с разрушением народной веры. Тут есть и драма и трагедия, и даже место для горькой усмешки. А сама история такова.
…Многие годы я наблюдал с горечью в душе как стояла посреди села эта поруганная церковь. Смотреть на нее было тяжело: ободранные купола, обшарпанные стены, полное запустение. А напротив разоренного храма притулилась под деревьями местная советская администрация. И разделял их маленький прудок, заваленный всяким хламом, – по нашим обычаям. Символичным мне показалось соседство двух властей. Власти мирской, занятой житейскими хлопотами: дрова, пенсии, купля-продажа, налоги. И власти духовной, высшей, чья длань настигает человека, но не подавляет, а возвышает душу его, напоминая, что есть еще нечто в мире нашем кроме картошки, рюмочных радостей и притыренного с фермы мешка фуража. Испокон веков почитали люди эту вторую, незримую и светлую власть высшего разума. И оттого украшали землю куполами и минаретами с высоко вознесенными крестами и тонкими полумесяцами…
Вот что рассказывала мне по поводу вышеупомянутой церкви бывшая прихожанка Антонина Александровна Белова, ныне покойная:
Построили и освятили нашу, еще деревянную Покровскую церковь за сто лет до Бородинской битвы – в 1712 году. Потом ее разобрали и подарили погорельцам села Назайкино. А до этого, в 1872 году, на крестьянские деньги вот этот каменный храм возвели… Царь у нас бывал – Александр 1. Трапезничал в Ключищах в 1824 году. Кресло, в котором сидел государь, долго хранилось в храме… Хороший у нас был храм. Когда на праздник или на служение собирались – такая светлость внутри! И священника уважали…
Теперь добавлю от себя. После семнадцатого года наступили для большинства храмов российских черные дни. И церковь, о которой идет речь, в числе прочих была закрыта и разорена.
Распоряжение снести церковь пришло в тридцать шестом году. Говорили, что она сердила начальство: куда ни едет оно мимо Ключищ – отовсюду с дороги купола видны! Ну и пришел приказ: ломать! Местные жители за это греховное дело не взялись, пришлось начальству нанимать бригаду из Татарстана. Уже снесли было и колокольню, снесли и два купола. Но тут кто-то из разрушителей упал с кровли и разбился насмерть… Мне рассказывали в Ключищах, что это была женщина. Присланные властью советской татрстанцы перепугались и быстренько уехали. Так и остался храм стоять недоломанным…
Но тут за «дело» взялись уже свои, местные «строители нового мира».Первым делом власти решили избавиться от икон. Прихожане хотели разобрать их по домам – не разрешили. Начальство распорядилось так: выстлать иконами пол в церкви, првратить ее в клуб! И пригласить молодежь на танцы!
Так и сделали. Однако отплясывать на святых ликах не решился никто: «Стоим по стенкам, баянист играет, а плясать никто не идет…»
Запомним это свидетельство: на иконах веселиться не посмел никто. Еще не посмел – так скажем – в 1936 году… А церковь, в которую ходили молиться крестьяне окрестных деревень и хуторов, стала ПОМЕЩЕНИЕМ. Много чего в ней помещали власти: зерно и запчасти, солярку и селедку.
Храма не стало. Изменились и нравы в селе.
Из рассказа бывшей прихожанки Беловой:
Так вот – закрыли нашу церковь и выстелили иконами… пол в клубе. А мы не пляшем. Стоим по стенкам – и ни ногой. Тогда власти клуб закрыли. А через полмесяца снова на вечер танцев зовут! Смотрим: а иконы уже ликами вниз переложены. Ну и…
Закончу фразу моей собеседницы так: несмело, робко, но затанцевала молодежь Больших Ключищ на иконах. Посмели? Да. Рубеж был перейден. И – надолго.
Был тогда храм – в разрухе. Но! В подобном же плачевном состоянии находились и человеческие души. Да и могло ли быть иначе после десятилетий яростного и повсеместного истребления веры, религиозного чувства? Да, да: от нас требовали соблюдать «моральный кодекс строителя коммунизма», у нас были партийные, комсомольские и пионерские организации с их «высокой требовательностью» к своим членам. Нерадивых граждан прорабатывали на товарищеских судах, в октябрятских и пионерских отрядах, в прочих институтах «воспитания», устыжения и наказания – с младенческого возраста до старости. Но внутренняя, не показная мораль (как личная, так и общественная) была лживой и ущербной. Ритуальность, а не искренность; показушность, а не совестливость – так, пожалуй, можно обозначить привычное состояние, в коем пребывали все мы, жители «больших» и «малых ключищ».
Но вернусь к рассказу о судьбе больщеключищенской церкви, ибо ее судьба (как уже замечено выше) вполне красноречиво повествует о том великом уроне, который нанес нашему народу большевистский атеизм с его чудовищными формами утверждения.
Множество раз, проезжая мимо села с горечью взирал я на останки некогда великолепной церкви. Немым укором высились ободранные купола и стены… Но вот как-то, едучи из Ульяновска в Сенгилей, глянул я с пригорка на Ключищи и обомлел: изодранные купола старой церкви блестели на солнце свежекрытым металлом! Я завернул в село. Рядом с храмом стояли мощные тракторы, вагончик для строителей, лежали стройматериалы. Было видно: дело пошло. То-то поди рад народ? Настоятеля храма в тот раз мне встретить не удалось, и я завернул в здание сельской администрации, которое, как уже сказано своим крылечком глядит и по сию пору на возрождающийся храм. И было мне приятно узнать, что и среди жителей села, и среди начальников отношение к восстановлению церкви самое положительное. Что воссоздание храма началось радостно, в согласии светских и духовных властей, при полном одобрении прихожан. Были собраны средства, необходимые для начала работ. Местные хозяйственники откликнулись на призыв: сельхозкооператив выделил для духовных нужд трактор, грузовик и автобус. Помогли птицефабрика, дорожно-строительное управление и прочие местные хозяйственные организации. Настоятель храма отец Александр (в миру – Сухов) не жалел ни сил, ни времени на возрождение церкви. Правда, разгребать завалы приходили лишь старики и старушки – молодежь отсутствовала. И все же виделось: возрождение Покровской церкви не за горами.
Но я, как выяснится позднее, несколько оптимистично смотрел на ситуацию… В Ключищах произошли события, обнажившие горькие последствия многолетнего коммунистического безбожества….
ГОВОРЯТ, веру убить невозможно. Я тоже так думал. Но некие события в Больших Ключищах заставили меня в свое время усомниться в незыблемости этого постулата. Заехав в село через год, я с удивлением узнал, что восстановление храма «притормозилось». Практически работы тогда приостановились. И совсем не потому, что угасло рвение священника или, как бывало, власти противодействуют. Отчуждение обнаружилось между местными начальниками, некоторыми жителями села и настоятелем церкви – вот что. И тут, право слово, есть над чем призадуматься.
С чего же все началось? Слышал я тогда на этот счет разные объяснения. Одни говорили: «А наш святой отец вознамерился пастбище у нас отобрать!» Другие: «Отец Александр захотел лучше всех жить, потребовал себе целый гектар под усадьбу». Третьи: «В душу лезет… Несешь ребенка крестить – а он спрашивает: «Сама-то веруешь ли? С отрытым ли сердцем к Богу идешь?» А какое его дело? Раз я заплатила – крести!» Прочие селяне были еще откровеннее: «Пока помощь шла со стороны организаций, и деньги были вроде бы ничейные, то все были за возрождение храма. А как только самим прихожанам пришлось раскошеливаться, так сразу и засомневались люди…»
Вот такие я слышал тогда, несколько лет тому назад, рассуждения. За ними проблема, ощущаемая не только в Больших Ключищах, но и во всей необъятной России. Она – в степени ИСКРЕННОСТИ нашей веры. И тут невольно задаешься вопросом: повсеместное возрождение храмов и монастырей – это потребность народной души или новой общественное увлечение, очередная мода?
ЧЕСТНО говоря, таким вопросом я не раз задавался и раньше. Не очень верится мне, скажем, в искренность многих наших политических лидеров. Хоть и часто появляются они в московских храмах с непременными свечками в руках, но как-то не говорят их глаза о сокровенном разговоре с Создателем… Да и лица простого люда, заполняющего храмы в российской глубинке, тоже мало убеждают в том, что общение с Богом стало насущной потребностью людей… Что-то в сегодняшних посещениях «народными массами» проглядывается от… простите, бывших «культпоходов» в театры, музеи, картинные галереи: сама Душа не просит, но раз уж надо, и все идут – то и мы пойдем! Да-ааа..
Ситуация в Больших Ключищах лишний раз подтвердила эти невеселые мои размышления. Дело в том, что восстановление здешней церкви и возрождение искреннего религиозного чувства людей – это как бы два параллельных потока, текущих рядом, но трудно сливающихся воедино. Ведь почему начатое благое дело было прервано? Выше я привел различные суждения местных жителей по этому поводу. Добавлю собственное умозаключение, свое понимание происходящего. Отец Александр (начинавший возрождение храма вместе с местным населением) – священник молодой, поборник веры, всех церковных канонов. А народ-то коммунисты уже за семьдесят с лишним лет гонений и запретов от искренней веры уже успели отлучить!! Поэтому реставрация церкви и была воспринята многими (и сельчанами, и властью) не как символ возрождения благости и совестливости В ЧЕЛОВЕКЕ, а лишь как некое ОБРЯДОВОЕ МЕРОПРИЯТИЕ.
Тут важно подчеркнуть еще одну существенную деталь. Поначалу личного участия в восстановлении храма и не требовалось: деньги, техника, материалы выделялись в основном различными организациями и были вроде бы «ничейными». А к «ничейному» (государственному, общественному) отношение в нашей стране мы знаем какое. И потому все в Больших Ключищах были вроде бы благосклонными сторонниками восстановления церкви – сельчане не думали, что это святое дело касается каждого.
Еще одна кошка пробежала между отцом Александром и его «паствой» (в кавычках потому, что истинной паствы в Больших Ключищах, как мне представляется, нет и до сих пор), когда священник попросил выделить гектар земли под строительство домов для него и церковных служителей (не только для себя). Сельская администрация тогда отказала: много! «Дайте хоть сорок соток под усадьбу», – попросил настоятель, хорошо знавший, что в сельской округе такой величины усадеб немало. Опять отказ: бери пятнадцать соток. Батюшка обиделся, отказался. Он напомнил: когда власти реквизировали в тридцатых годах прекрасный дом и участок местного священника, они были не столь щепетильны!
Да, когда-то при здешнем храме был немалый кусок земли. Отец Александр понимал: обзаведись сейчас церковь такими угодьями – и восстановление пойдет куда быстрее. Снова пошел в сельскую администрацию: дайте земли, мы будем ее в аренду сдавать и за счет этого строиться. Но местная администрация, настойчивость священника не одобрила. Быстренько собрала сельский сход. Он и решил: никаких земельных угодий храму!
Мы на этой луговине сроду скот пасем, – кричали некоторые. – А тут явился хозяин в рясе: не смей пасти корову – или плати денежку. Новый помещик нашелся!
Увы, эта точка зрения укоренилась во многих головах – и по сию пору там сидит… Как будто священник для личного пользования землю возжелал, чтобы драть с крестьян три шкуры! Враз забыли, что настоятель храма, между прочим, даже твердый ценник на церковные требы отменил: «Платите, братья и сестры, по возможности…» Меня, честно говоря, более всего поразило тогда в Ключищах вот это: стоило чуть-чуть задеть ту самую «материальную сторону» жизни, о которой мы так сильно печемся, как те же самые люди, которые вроде бы душой радели за храм, за веру, враз отшатнулись от благого дела. Но чему тут дивиться? «Бога же нет!» – решили большевики….
Да, понадобился почти целый век, чтобы выбить из людей веру. Неужели еще сто лет надобно, чтобы она возродилась в душах людей?
….Оказалось, не все так мрачно. Недавно, побывав снова в Ключищах, я приметил: отношение и к возрождению храма, и к вере стало меняться… Было радостно узнать: появились у церкви молодые помощники – и дело пошло быстрее. И уже не одна, а четыре главки сияют на храме даже в самый пасмурный день. Какие добрые перемены. Возвращаясь из Ключищ, все думал: что меняет людей? Может то, что областная власть благосклоннее стала относиться к местной епархии? Выделила в свое время прекрасный особняк под резиденцию церковного иерарха; в Ульяновске впервые за последние годы не разрушают, а строят церкви и мечети.
А ведь сколько церквей и даже целый монастырь порушили в Симбирске может во имя утверждения нового мессии – Владимира Ленина! Но не зря сказано в Писании: есть время разбрасывать камни – и есть время их снова собирать. Одно обидно, говоря словами Владимира Высоцкого: «Сколько веры и лесу повалено! Сколько пройдено горя…»
И словно забыв об этом, все еще хочется многим (или уже немногим?) вновь увидеть на своей на чьей-то груди «профиль Сталина»?
Однозначно ответить не могу. Путь к вере неодинаков и не у всех легок… После насаждаемого десятилетиями атеизма осталась выжженная духовная пустыня… А из пепла восстать – это совершить подвиг духовный.
Так неужели – как бы во искупление тех, давних, греховных – танцев на иконах – возродится и в Ключищах истинная вера?