Но озолотили писателя-националиста.

Первый в истории области театральный фестиваль «История государства российского. Отечество и судьбы» был ярким, но коротким – всего три дня (12-14 июня), что в очередной раз заставляет задуматься о приоритетах в культуре, которые расставляет региональная власть.

Фестиваль, посвященный приближающемуся 250-летию со дня рождения Карамзина, планируется проводить ежегодно вплоть до юбилейного 2016 года, но не в июне («низкий сезон» для театралов), а в декабре. Идея – показывать спектакли на историческую тему, раз уж Карамзин признан главным российским историографом. Таких спектаклей в России и за ее пределами много, но их особенность в том, что они, как правило, масштабные, поэтому привезти их на гастроли в Ульяновск очень дорого. Поэтому первоначально задуманный недельный фестиваль сжался до трехдневного. Основная сумма, которой располагал Ульяновский драмтеатр, хозяин фестиваля, была невелика: это грант Минкульта России в 500 тысяч рублей. Понятно, что на эти деньги развернуться было нереально. Для сравнения: ровно столько же – полмиллиона рублей – областной бюджет подарил в виде Гончаровской литературной премии не известному мне писателю Василию Дворцову «за вклад в развитие традиций реалистической литературы» (ну дался же им этот «реализм»!). Судя по его текстам в интернете, этот Дворцов – еще один православный имперский националист, державный евразиец, «прохановец» и борец с «масонским постмодернизмом», которых с некоторых пор полюбила ульяновская региональная власть (вот цитата из лауреата: «в местах, оставляемых Русской силой, мгновенно начиналась несправедливость, творились насилие и резня»). Лично я против того, что бюджетные полмиллиона (где есть и моя копейка) ушли человеку, который написал вот это: «Писатель Булгаков не создал ни одного литературного произведения, которое смогло бы претендовать на несомненную художественность». И это говорит человек, чьим литературным влиянием на фоне огромного таланта Булгакова можно смело пренебречь. Его-то и наградили премией имени одного из самых толерантных и гуманистичных писателей «золотого века» русской литературы за счет ничего не ведающих ульяновцев?! Всего на Гончаровскую международную премию в этом году ушло 1,3 млн рублей. Еще 20 млн скоро уйдет на Пластовскую. В областном правительстве почему-то решили, что престиж премии определяется ее размером. Это явное заблуждение. Тогда как десятой части этой суммы театру хватило бы, чтобы провести полновесный фестиваль. Но у нас в этом году в фаворитах Пластов с Гончаровым в ущерб Карамзину, который три года назад, кстати, был выбран-назначен «Именем Симбирского – Ульяновского края», обойдя и Ленина, и Гончарова. Получается, поддерживаем маргиналов среди писателей и художников – и лишаем ресурсов театральное, музыкальное и прочие искусства? По справедливости не получается: в одном месте густо, в другом – пусто. Наверное, это потому, что в Симбирске не случилось родиться композитору Чайковскому, актеру Качалову или балерине Улановой.

Из четырех спектаклей, показанных на фестивале, в полной мере историческими можно было бы назвать два. Во-первых, это спектакль московского РАМТа «Ксения Петербургская» по пьесе Вадима Леванова. Режиссер Наталья Шумилкина поставила эту пьесу в стиле площадного скоморошьего театра. Получилась своеобразная православная мистерия на тему жития русской святой, блаженной Ксении, которая после смерти мужа решила, что он не умер, а воплотился в ней самой, и странствовала в мужской одежде, называя себя Андреем Федоровичем.

Форма постановки неожиданная, но удачная: получился ненавязчивый, с юмором и без назидания, разговор о важных вещах – о верности и долге, о грехе и прощении, о призрачной и условной границе, отделяющей социальную «норму» от «патологии». В спектакле проводится мысль о том, что блаженная Ксения (засл. арт.

РФ Татьяна Матюхова) – образец «нормального» человека посреди безумного, греховного большинства. Конечно же, это спектакль об идеальной христианской любви, доступной, казалось бы, одному лишь Христу, но вот блаженная Ксения на вопрос явившегося ей мужа: «Разве можно так любить?» – отвечает: «Разве можно иначе?» Тем самым идеал очеловечивается, становится земным и доступным простому смертному, и в этом прекрасный пафос этой постановки.

Она компактна и целостна настолько, что выступление после спектакля настоятеля Арского храма отца Алексея Кормишина воспринималось именно как архаично-морализаторское и потому излишнее.

Опера Мусоргского «Борис Годунов» в исполнении Чувашского государственного театра оперы и балета показала, что ульяновцы соскучились по музыкальным жанрам больших форм, слишком редко у нас можно увидеть оперу или даже мюзикл. Впечатлили и масштабная декорация, и мощные хоры, и живой оркестр, и несколько прекрасных солистов. Да и тема для России, кажется, снова актуальна: тема Смутного времени, «тяжелой шапки Мономаха», моральной чистоты власти и ее ответственности перед Богом и людьми. И когда Юродивый (блестящая партия в исполнении Ивана Снегирева) поет, что «нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит», сегодняшний день догоняет тебя и буквально вдавливает в кресло. Руководство театра и артисты признаются, что спектакль эмоционально тяжелый, поэтому его играют редко, где-то раз в полгода. Несмотря на то, что постановке около десяти лет, в Ульяновске «Годунов» был исполнен всего лишь в 20-й раз.

Спектакль Ереванского театра юного зрителя «Я – чайка» по мотивам Чехова собрал благодарную армянскую диаспору, а спектакль Татарского академического театра имени Камала «Женщины 41-го» с удовольствием посмотрели ульяновские татары. Вот, собственно, и все. Будем надеяться, что в следующем году область поддержит «карамзинский» исторический театр, а не очередного псевдопатриота от литературы.