Расшифровка телевизионного интервью, состоявшегося прошедшую в пятницу в прямом эфире Улпрессы. Часть 2.

Часть 1.

Д.Е. Давай к экономике. Ближайшие перспективы макро/микро? Кстати, с твоей подачи позанимались УАЗом. К нам пришел руководитель профкома одного из цехов УАЗа, принес нам много документов, сейчас этот вектор мы продолжим. На самом деле, ситуация там очень печальная, естественно, отыгрываются на простых людях, но чувствуется, что отыгрываются не случайно. Поэтапно. Начнем с макроэкономики. Какова ситуация в стране, перспективы, в итоге, как отражается на политике?

Ч.Н.: У меня большой опыт работы на заводе и это позволяет чувствовать, потому что те краны, которые мы делаем, невольно служат барометром экономики. Сразу чувствуется температура строительства. Рынок специальной техники за последние три месяца просто рухнул, он фактически не то, чтобы обвалился, он раскололся в пыль. То, что происходит сейчас на российских предприятиях производящих спецтехнику (краны, бульдозеры, экскаваторы и т.д.), делается на оставшиеся деньги, а их очень мало, они в ожидании краха. Драматически упал спрос. Не строят, не верят, что будут строить. Те темпы, которые были даже заявлены, того рынка, который уже сформирован по спецтехнике, купленной в организациях работающих, его хватает, а раз хватает, то приостановили покупку всего нового. Один из самых страшных показателей экономики это падение цен на металл, а это является предвестником серьезных экономических проблем.

Е.Д.: Мне, как дилетанту, можно на пальцах цепочку выстроить?

Ч.Н.: Металл это экспортный товар, мы же не верим, что цены на экспортный товар могут падать. Например, газ. Когда последний раз внутренние цены на газ подвергались экономической коррекции? Никогда. Металл такой же экспортный товар, поэтому, можно сказать, что рынок рухнул. По этой причине вынуждены снижать цены, чтобы как-то запихнуть продажи.

Е.Д.: Получается, люди не покупают металл?

Ч.Н.: Люди не покупают металл. Он лишь отражение здоровья бизнеса. Начиная от простого изготовителя оконных решеток, он тоже не физическое лицо, а юридическое. Заканчивая крупнейшими металлоперерабатывающими предприятиями, например, наш УАЗ.

Е.Д.: То есть они не покупают?

Ч.Н.: Снижают объемы производства, поэтому идет снижение. Металл, как газ, ты его постоянно должен куда-то девать. Электропечь нельзя останавливать. Процесс разлива металла нельзя останавливать. Поэтому снижают по цене для того, чтобы сбыть этот товар. Это первый негативный фактор. Не забывай еще, что огромное количество металлопроката связано с инфраструктурными изменениями в стране. Это рельсы, это гигантские трубопроводы, это суперкапитальные вещи.

Е.Д.: То есть металл это скелет?

Ч.Н.: Да. Грубо говоря, смотрим состояние скелета и понимаем, что если “скелет” начал сыпаться (металл никто не берет), то крах близок.

Особенно катастрофическая ситуация у трубников. С расчетом, что это хорошие предприятия, с хорошей арматурой, с отличной продукцией. Например, челябинский трубопрокатный завод, где крайне тяжелая ситуация. Она связана с элементарным отсутствием заказов. А это то, из чего состоит каркас строительства и, как следствие, стройка встанет.

Давайте посмотрим темпы ввода продаваемых квартир. Ввести и поставить квартиры это одно, вопрос, сколько людей в этих квартирах и домах купило себе жилплощадь.

Е.Д.: Есть цифры?

Ч.Н.: Этих нет, есть только  цифры просроченной кредитной задолженности предприятий, организаций и частных лиц в России. Сумма феноменальная – 8 триллионов рублей. Самое ужасное, что она стремительно растет. Это говорит лишь о том, что бизнес и частные люди начали по возрастающей задерживать платежи. Поэтому организации, которые сейчас строят, заслуживают понимания, они хотят наличный кэш, хотя бы оборотные средства.

В Юго-Западе  квадратный метр стоит 35-40 т.р., однокомнатная квартира это уже 600 т.р., а двушка более 2 миллионов. Давай разделим на среднестатистического работника конвейера УАЗа, который получает 20-25 тысяч. Это же нереально. А таких доноров как у нас в городе и в области минимум. Поэтому те, кто хотели купить недвижимость, они ее купили (материнской капитал, военные, силовики, ветераны и т.д.). А тот гигантский вал, который сейчас строится в Ульяновске, пойдет в обратную сторону, причем, очень серьезно. Поэтому, строительство это второй фактор. Обрати внимание, тоже происходит в “жирной” Москве. Там рост цен на недвижимость прекратился и даже произошел определенный откат вниз. Такое же происходит по городам. Это проблема всей страны, связанная с вступлением в ВТО, связанная с дебильной экономической политикой, которую проводит правительство.

Давай вернемся к конкретным вещам. Представим, что экономика это сосуд. В него постоянно вливают 200-300 миллиардов и т.д. возьмем пример, на тереньгульской дороге, которая на Сызрань, абсолютно бессмысленная феноменальная развязка. Как я понял, это дорога в никуда.

Е.Д.: Насколько я понимаю, это все подготовка к ФИФА-2018: это федеральные деньги, это усиление трассы. Хотя, до этого дорога тоже справлялась.

Ч.Н.: Она шикарно справлялась. Непонятно, почему мы усиливаем  только один кусок, эти 7км въезда в Ульяновск?! Речь в том, что на этой стройке нет ни одной единицы российской техники. Деньги выделили, а кто их осваивает?! Тут и происходит катастрофа. Они раскатываются в песок. Если бы им сказали, что контракт дают на строительство, но при условии, что китайский металл не покупать, иностранной технике -запрет, цемент турецкий не покупать.

Е.Д.: Региональные власти это понимают, а вот федеральные нет.

Ч.Н.: Посмотри к чем это приводит. Сегодня перед приходом прочитал в твиттере у Светланы Опенышевой радостный возглас, что Тойота Камри это, оказывается, русская машина. Я не понимаю, почему Сергей Иванович просто не пересадит всех чиновников на УАЗ. Тем более на складах завода около 5 000 автомобилей скопилось. Причем, пересадить не на УАЗ-Патриот, а на УАЗ-469. И ничего страшного. Русская машина, с русской начинкой.

Возьмем “русскую” машину Тойоту Камри. Металл явно не русский, колеса и все остальное тоже. Наше в ней это добавочная стоимость от оберточного производства.

Е.Д.: Представления об экономике, которые публично озвучивает заместитель губернатора.

Ч.Н.: Сейчас России нужна глобальная идея сбережения людей, о которой говорил Солженицын, и сбережение производства русских. Об этом можно говорить годами. Скоро начнут загибаться крупные промышленные предприятия. Условно говоря, Гидроаппарату скоро придет конец. Кстати, предпоследний завод в стране профессионально делающий гидравлические распределители, это мозги и сердце любой гидравлической системы. Он делал хорошие, сложные системы. Сейчас доигрались до того, что впуск на рынок иностранных конкурентов его задушил. Экономические условия и отсутствие какой-то нормальной и вменяемой экономической политики заставили уменьшить производимый продукт, а постоянные издержки остались одинаковыми.

Дело в том, что эта банальная ситуация многим московским “пацанам” непонятна. Поэтому, категорически нельзя делать две вещи: выливать и пропагандировать выливание денег из российской экономики.

Посмотри, что делает любой советский завод. Количество переделов должно быть максимальным. То есть первый технологический передел – литье, а это заготовка, которую нужно обработать. Чем сложнее итоговый продукт, тем сложнее процесс. В итоге, каждый завод был настроен на получение высокотехнологичного продукта. В процессе этого гигантского производства было много технологических циклов, сколько технологов работало. И это правильно.

Возвращаемся к теме Гидроаппарата. Там сложнейшие прецизионные системы. Представь себе давление в 300 атмосфер, если мы открутим заглушку, бетонные столбы может снести спокойно. А маленькие детали в гигантских железные корпусах, которые позволяют перетекать этой жидкости – это очень сложные технологические процессы.

Возьмем для примера станочный завод. По нему было много треска, шума. Я не против этой конторы, пусть лучше будет, чем нет. Какой там передел? Они позиционируют вложение 20 миллионов евро. Станочный парк будет делаться в Польше. Немецкий завод руками польских рабочих будет собирать станок, потом его разбирать, привозить в Ульяновск, делать ему отверточную сборку, экономить на таможенной пошлине и продавать российским предприятиям. Это бизнес? Почему вокруг этого волжского кластера плодятся автокомпонентные производства? Потому что существует постановление правительства, по-моему, под номером 336 “о  реализации производства”, где все иностранные производители обязаны локализовывать производство в России. Получается, что производитель Тойота должен купить руль в России, к 2016 году даже обязан. Подвох в том, что должен купить его не на русском заводе, а на находящемся в России. И он покупает у мирового бренда, который залез в  Россию и открыл производство. Они просто нашли обходной вариант. Они обязаны локализовать 35 или 40% на любом автосборочном предприятии в России. Видимо, они подумали, а зачем давать русским деньги, если можно завести уже готовые компоненты, здесь их чуть-чуть собираем и обходим это постановление. Какая же это инвестиция?

Вернемся к больному для меня вопросу – к заводу УАЗ. Я вырос в УАЗе, в “санитарке” прошло мое детство, так как папа военный. УАЗ мне очень близок и дорог. Я понимаю, та политическая повестка, которая в городе бьется, она будет ничем, если УАЗа в городе не будет.

Бюджет завода это то, сколько денег вливается в УАЗ, это почти 28 миллиардов рублей. То есть бюджет этого завода равен бюджету Ульяновской области. Сейчас на основном производстве трудятся 10 тысяч человек и 12-13 тысяч на вспомогательном. Это наши ульяновские дядьки, которые получают 20-25 тысяч рублей. Заработанное они несут в малый бизнес: парикмахерские, закусочные, ЖКХ и т.д. Если завод загнется, то один бюджет области по притоку денег уйдет.

Недавно поднял статистику за 2012 год по количеству проданных автомобилей. Это катастрофа. Ты правильно сказал про атрофированные мускулы от «жирных 2000-х». В Российской Федерации коммерческого транспорта в 2011 году нового и б/у было продано 460 тысяч единиц, начиная от легких грузовиков до мастодонтов специальной техники. Из них российское производство имело только 220 тысяч единиц. В том числе условные автосборочные предприятия, которые только называются российскими. Чисто из российских в этом списке: УАЗ со своими 40 тысячами, ГАЗ со своими 60-70 тысячами, Камаз -50 тысяч и все.

Дима, из страны в неизвестном направление ускакало 50 миллиардов долларов! Как мы хотим поднимать родную экономику, если это только одна отрасль. Это не легковые автомобили. Легковых авто типа российского и иностранного производства в 2012 году продано полтора миллиона штук. Умножаем и опять получаем тоже – улет денег.

Вот еще свежая тема – экскаваторных завод. В России остался один такой, называется “Тверской экскаватор”. В таком же бедственном состоянии, как и наш моторный завод, кстати, не имеющий шансов на выживание. Он продался американскому заводу Terex, а это крупный мировой монстр. Теперь он на мощностях русского завода собирает экскаваторы, машинокомплекты, которые привозят из Китая. Получается, что русский экскаватор собирается и принадлежит американцам из китайских запчастей, а сами русские стоят с отверткой, и делаю простейшие движения. В России больше не существует экскаваторных заводов подобного класса, а всякие “гаражи” я не считаю. Ты понимаешь, до какой деградации собственной промышленности мы дошли.

Моторный завод тоже больная тема. Недавно читал интервью товарища Андерсена – большого шефа всей группы Автогаза. Меня очень обескуражили его слова про то, что новую модель ГАЗель-Next будут оснащать исключительно движком Каменс. Если мы понимаем, до этого ГАЗели оснащались двигателем УМЗ, а сейчас переходим на Каменс, встает вопрос о судьбе ульяновского моторного завода. Переход произойдет в ближайшее время. Важна технология, которую мы неизбежно теряем. Двигатель Каменс, который хотят ставить, сделан в Бразилии. Я не хочу никого обижать, но где русская культура, а где португальская?! Мы хуже обезьян что ли?! Еще раз повторю, что не хочу никого обидеть.

Е.Д.: Печальные цифры, характеризуют они еще более печальные процессы и тенденции. Можешь дать оценку исходя из своего видения и понимая реальных процессов экономики?

Ч.Н.: Я очень хочу ошибиться, но УАЗ как бренд останется! Вопрос, останется ли он в Ульяновске. Из того, что я вижу сегодня, внутренние процессы деградации и умирания производства уже не связаны с внешними экономическими циклами, Европа начинает выкарабкиваться из кризиса, а мы еще пока даже не ставим это как проблему. Нас ждут серьезнейшие социальные потрясения и это, наверное, через год-полтора. Тогда начнутся увольнения на УАЗе, на других крупных предприятиях. К сожалению, предпосылок, что это как-то изменится, честно говоря, я не вижу. Единственное, что из себя выдавил бывший президент Дмитрий Медведев это предложение заморозить тарифы. Ребята, тут не замораживать надо, тут их секвестивовать надо в разы.

Е.Д.: На первый раз мы закончим. Многое не потрогали, очень хотелось по региональной тематике побеседовать.

Есть идея в следующий раз пригласить кого-то из правительства, собрать круг экспертов, чтобы не было однобокого разговора. Давно хочется выводить это в более широкие форматы.

Ч.Н.: Предлагаю поговорить о жилищном строительстве. Это то, что можно менять на региональном уровне, может служить драйвером определенного роста. Попробуем поговорить, как оптимизировать строительство дешевого, бюджетного жилья.