«Мнимый больной» Мольера – новый спектакль в Ульяновском театре кукол и уже третья постановка французского режиссера Мишеля Розенманна в этом театре. Спектакль предназначен для взрослых и детей старше 14 лет, но никакой особой «клубнички» там нет, текст каноничен, а постановка даже педантична.

Старший возраст аудитории нужен, скорее, чтобы понять, для чего нам сегодня вновь предложили посмотреть на этот образец французского классицизма, да еще в театре кукол. И старшеклассники, которые сидели в зале, очевидно, вместе со мной гадали, почему нам показывают этот старый ситком.

Кто-то гадал тихо и интеллигентно, а кое-кто и шумно.

Боюсь, что этот вопрос – зачем? – так и не получил ответа. Да, Мольер, да, классика, да, текст сохранен, но в современном театре разыграть классику просто потому, что это классика, – мало, надо искать точки соприкосновения с современностью, актуализировать ее.

Мне же показалось, что режиссер с помощью актеров просто пересказал некогда забавную историю про одного олуха по имени Арган, который любил лечиться, его жену-лицемерку, которая задумала его уморить и заполучить его денежки, и хитрую служанку, которая разрушает коварный замысел. При этом необходимого приращения смысла не произошло.

Может быть, пафос спектакля заключен в актуальной мысли, которая звучит в финале?

«Вот еще – учиться! Вы и так достаточно образованны – многие доктора знают не больше вашего, – говорит Беральд, брат Аргана, предлагая ему самому сделаться врачом. – Как только получите докторскую мантию и шапочку, сразу же все это узнаете и станете великим искусником». Да, эта мысль звучит своевременно по многим причинам, но в таком случае на нее должен был бы работать весь спектакль, но этого нет: он течет неспешно и «притекает» к посвящению Аргана в доктора.

Другой важный вопрос – для чего нужны куклы? Есть большое подозрение, что режиссер изначально сам этого не знал. Ответ попыталсядать опытный художник-постановщик Дмитрий Бобрович, и начало спектакля было многообещающим: на сцене появляются актеры в черных мантиях и масках с длинными носами (реальное одеяние средневековых лекарей во время эпидемий), они достают из саквояжей части кукол и на глазах зрителей собирают их. Идея – кукла как рабочий инструмент доктора – обещала быть плодотворной: кукла доктора Пургона напоминает шприц, доктора Диафуаруса – пробирку, его сына Тома – книжку-справочник, аптекаря Флерана – клизму. Не могу сказать, что идея сработала на все сто, потому что другие прочие куклы отходят от «медицинской тематики», например, молодой Клеант – кукла-виолончель.

Главного героя – мнимого больного Аргана – играет актер живого плана (Илья Фалюшин). Режиссер «заставил» его много времени проводить полулежа в кресле (ну как же, он ведь больной, хоть и мнимый), аккурат посреди сцены, он – почти неподвижный центр действия, к которому словно привязаны и остальные герои, отчего и спектакль кажется довольно статичным. Не удалась актеру и кульминация, когда Арган притворяется умершим, а его жена радуется тому, что он отдал Богу душу актер продолжает играть мертвого, не реагируя на такое коварство ни одним мускулом.

Не совсем понятно, почему из всех прочих персонажей живой план, а не кукла, достался Беральду, герою эпизодическому (не потому ли, что это он подбрасывает мысль про «докторскую мантию и шапочку» и это на самом деле главная мысль в спектакле?). Очередной творческой удачей стала работа Елены Костоусовой (роль Белины, второй жены Аргана): актриса сумела сообщить своей кукле и стервозный характер персонажа, и достоверную интонацию. Хороши были Туанетта, Анжелика, Луизон (актрисы Ирина Рудич, Ольга Леонтьева, Александра Корнилова).

Именно с интонацией у некоторых актеров проблема: когда во взрослый спектакль притягивают искусственные интонации детского спектакля, эти странно видоизмененные голоса, возникает недоумение от смешения стилей.

Во-вторых, не забудем, что в зале сидели половозрелые подростки старшего возраста: как они на это должны реагировать? Покоробил и жуликоватый нотариус де Бонфуа (МаксимБизяев), у которого откуда-то взялся карикатурный еврейский выговор, да еще с одесским «що». Боюсь, у юного зрителя может отложиться в голове неполиткорректный стереотип, не слишком уместный не только в этом спектакле, но и в жизни: если жулик и финансист, значит, еврей из Одессы?

Афиша Ульяновского театра кукол включает более 35 наименований спектаклей – невероятно много. Все ли из них стоит сохранять в репертуаре – вопрос отдельный. Если раньше театр тихо делал свое дело и звезд с неба не хватал, то победой спектакля «Фрекен Жюли» по пьесе Стриндберга (режиссер-постановщик Алексей Уставщиков) на фестивале «Волга театральная» театр привлек к себе внимание. Не назову «Мнимого больного» большим успехом, но, думается, важнее то, что теперь за этим театром стало интереснее следить.

Сергей Гогин