Однажды, много лет назад,прибыв по весне в благословенный хутор Вязки, я вздрогнул: неугомонные деятели времен социализма вроде бы затевали новое строительство. Во всяком случае, сразу бросилось в глаза, что возле полуразрушенной совхозной свинофермы были навалены (как мне показалось), горы желтого песка…
Тут я должен объяснить, почему я так боюсь наших созидателей.
Было время, когда я искренне верил, что любое (чаще всего размашистое) переустройство нашей земли служит только благу людей и украшению и совершенствованию места нашего обитания. Поэтому восторженно приветствовал (и даже воспевал) сооружение гидростанций, громадных животноводческих комплексов, птицефабрик и «поселков городского типа (почему не просто поселков?) Понадобилось время понять: «преобразование природы» советско-российского толка обладает отнюдь не только положительным эффектом. Искусственные моря стали гигантскими «водогноилищами», постепенно заполняемыми отравленным промышленными стоками илом. Птицефабрики и сфинофермы залили дерьмом все окрестные ручьи и реки. «Поселки городского типа» постепенно превратились не в ухоженные места человеческого существования — а в некие лишаистые наросты на теле Земли. Короче: денег, материалов и усилий потрачено уйма — а жить все равно приходится в неуюте, грязи и противности… Как-то не получается у нас, чтобы было удобно, опрятно и красиво. Как, скажем, у немцев. Или финнов.
М-да… Так вот, узрев строительный (вроде бы издалека) песок завезенный на обожаемый мною хуторок, где уже по причине «бесперспективности» давно всех разогнали, я впал в уныние. Неужто решили агроначальники начать все сначала: свинарник, бараки, люмпены, пьянь, бестолковщина, грязь и объелозенность? Конец тишине, подзаросшим лесным дорогам, естественному течению жизни? Было отчего впасть в уныние…
Однако страхи мои исчезали по мере приближения к поверженному волей совхозного начальства свинарнику. Не песок это завезли, нет! Горы свежих сосновых опилок — вот что навезли на хуторок! Однако, я не ведал еще — зачем?
И вот подтянулся конец апреля, отошла земля, запах палой прошлогодней листвы, тихо подгнивающей в теплой сырости, заполнил вырубку. И появилась на хуторке лесотехническая бригада.
Вам доводилось когда-нибудь видеть саженец сосны? Представьте: стебелек тоньше карандаша, внизу — мохрушка корней, наверху — три-четыре зеленых стрелки. И все. И это — будущее могучее дерево, взметнувшееся к облакам, победно шумящее мощной кроной под теплым летним ветром?
Да, это оно. Пока тоненькое, беспомощное, беззащитное. Его и скот потопчет, и личинка съест, и ливень к земле прибьет. И потому сажают сосну в глубокие борозды, до песчанистого подзола обнажив лесную почву. И растет сосенка в этом затишке плотно, друг к дружке прижавшись. И пушится, зеленеет — ни дать, ни взять, кто-то громадные зубные щетки по полянам разбросал…
Подобрав семь сосновых саженцев, вкопал их возле ограды на своем участке. На авось: вырастут ли?
Повезло не всем. Три саженца я сам сгубил — не заметил в густой траве, снес косой. Когда увидел смахнутые веселые коковочки — стало досадно и больно. Выходит, сосенки не только в землю вросли — но и в мою душу…
Четвертый саженец засох оттого, что обглодали его зимой. Остальным троим тоже досталось — но выстояли, утвердились. И теперь там, где уныло в углу огорода лепился хилый штакетник, в несколько раз выше человеческого проста вытянулись три красавицы — сосны. И как мне приятно любоваться ими: ведь это я, не кто-то хоть чуточку украсил землю!
Глядя на своих красавиц, я иногда ловлю себя на мысли не новой, но угнетающей. Вот мы все время произносим красивые слова о любви к земле, о том, что красота спасет мир и прочее. Уже, поди, устали от этой болтовни. А вот едешь по нашей еще очень неуютной, крайне запущенной и необустроенной земле — и на каждом шагу видишь, как хамски, как равнодушно, как наплевательски мы относимся к этой самой земле, на которой нам выпало родиться, жить, умереть. Пустыри, свалки, голые косогоры, захламленные околицы — и ни одного дерева. Словно не растут они тут, словно в Сахаре или тундре живем. Да что околицы и обочины дорог! Целые районы лежат голые, без лесов и рощ. Вот как-то цильнинцы губернатору плакались: дай нам скорее газ, лесу у нас нет, без дров живем! Губернатор, думаю, их пожалеет, поспособствует газ провести. Но! Неужто за многие — то десятилетия не могли бы местные жители свой родной район лесами обрадовать? Лет тридцать-сорок — и зашумели б вдоль речушек, по косогорам, по неудобьям и сосновые боры, и березовые рощи, и неприхотливые ветлы.
Да. Значит, не жалеют. Значит, живут одним днем. Значит, отсутствием красоты не мучаются. Была бы сахарная свекла. И —самогон?
…Прошлой весной я еще одну сосеночку приспособил на пустом месте. Нынче еще пяток пристрою. И верю: радостнее мне будет жить в соседстве с вечнозеленым деревом. Расти, сосна!