Город на Волге, в котором у Сафрона Беспечного гостевать изволил Павел Иванович Чичиков в гоголевские времена, ныне губернатором здешним объявлен «культурной столицей СНГ», «авиационной столицей России», и званием «финансовой и банковской столицы» грозится посрамить саму Москву, а возможно и Нью-Йорк и даже Лондон. Городки, что вокруг Симбирска (в советские времена ставшего Ульяновском), и те превратились в «столицы»: блинную, ягодную, грибную. Прослышав про всё это, любой Чичиков не оставил бы без внимания столь интересную территорию и проживающие на ней ревизские души. Явившись в губернию через 170 лет после первой затеи с мёртвыми душами, Павел Иванович заметил, что простор для весьма прибыльных затей деловых людей здесь стал поистине европейским. В самом центре города сооружён на месте бывшего монастыря многоэтажный магазин «Версаль», напоминающий мрачную Бастилию в дореволюционном Париже. Всякие «этуали» и «амаранты» на всех углах и перекрёстках имеются теперь. Не то, что некогда, когда на заведениях красовались надписи: «Иностранец Василий Фёдоров». Вдоль разрушенных мостовых и тротуаров едва ли не повсюду наблюдаются странные сооружения «малых архитектурных форм» из папье-маше. На всём этом делаются деньги.
Взирая на такой поворот к «общечеловеческим ценностям» и поглядывая на погрузившийся в кризис Запад, кучер Селифан и тот произнёс: «У, варвар! Бонапарт проклятый!». И ему – не совсем грамотному, а часто и не трезвому – стало ясно, что такой капитализм даже «французского» окраса Россию до хорошего не доведёт. На его памяти была гроза 1812 г., когда объединённая Европа во главе с Наполеоном вторглась в пределы России. Но Чичиков, как и раньше, помышлял о приобретении и преумножении капитала.
В губернском городе Чичикова кто-то снова принял за переодетого Наполеона. Ведь ещё Гоголь был наслышан, что он, служа на таможне, возглавил и провёл блестящую контрабандную аферу, принесшую ему барыш в полмиллиона рублей. А затем этот же герой приступил к осуществлению «операции» с мёртвыми душами. Умерших крепостных крестьян, купчие на которых он приобретал, Чичиков собирался «поселить» в «богатом поместье», а затем под залог его получить огромный капитал и пустить его в дело. Грабёж казны обещал ему не малые барыши. Всё как у французов. Ведь и буржуазная революция во Франции обернулась приватизацией, в результате которой значительная часть граждан полностью потеряла свои доходы, другие же, напротив, существенным образом обогатились, прибрав государственное добро. 90% национальных имуществ достались новым хозяевам практически даром.
Вот и теперь, явившись в новоявленную «столицу» и собираясь на губернаторский бал, Чичиков проявил интерес к многообещающим проектам, сулящим колоссальное обогащение. Век на дворе давно уже XXI, а посему особое внимание его привлекли замыслы местного губернатора с «летающими тарелками». Высочайшим лицом было обещано производство таких аппаратов. И даже самому кремлёвскому сидельцу доложили об этом и получили на то одобрение. Деньги из бюджета в миллиарды рублей готовы были направить каким-то авантюристам-банкротам из фирмы «Ломоскай». И всё бы удалось, да вмешался «самый порядочный человек в нашем городе – прокурор», к которому обратились какие-то депутаты из супротивной партии, радеющие за сохранность средств, причитающихся ревизским душам. Потому-то “летающие тарелки» не взлетели, а Чичиков так и не сподобился встретиться с инопланетянами. Но губернатор и его окружение не унывают. Ульяновск объявили авиационной столицей и обещали в 2012 г. на «Авиастаре» произвести 23 самолёта «Ту-204 СМ» и 7 самолётов «Ил-476». Конечно, не сделали, ибо обещанного три года следует ждать. Однако провели два авиационных шоу, потратив на них многие десятки миллионов народных рублей. «Вот это размах, – подумал Чичиков, продолжая сборы на губернаторский бал. – Право дело, – здесь настоящая столица, где на заведомо мёртвых затеях большие деньги делаются». И совсем гоголевский герой был потрясён, когда Петрушка доложил ему о деяниях в губернии на ниве культуры.
Не случайно губернатор Ульяновской области учредил международную премию в области изобразительного искусства. Такового и в мире-то нигде нет. Призовой фонд в 10 млн. рублей, и года не прошло, вырос до 25 млн. рублей. Переплюнули англичан. Британская «Turner Prize», самая престижная премия в области современного искусства, дает победителю жалкие 40 тысяч фунтов стерлингов. Посрамили самих американцев, у которых в США «Hugo Boss Prize» всего-то 100 тысяч долларов. И это притом, что в «столичной» губернии величина прожиточного минимума в расчете на ревизскую душу менее 7 тыс. рублей, а сотни учреждений культуры находятся в аварийном состоянии и требуют капитального ремонта. Но это не значит, что неблагополучно обстоят дела с учреждениями досуга. Как и во времена Гоголя, на каждом шагу кабаки, над дверьми которых заметно «потемневших двуглавых государственных орлов, которые уже заменены лаконичной надписью: «Питейный дом». И по всей губернии открыты магазины с замечательным названием «Градус».
Узнав обо всём этом, а ещё прослышав, что губернатор учредил и целую «палату справедливости» с расходами на её содержание в 25 млн. рублей, Чичиков окончательно было засобирался на губернаторский бал, который обещал ему яркую встречу с приятными людьми: миллионщиками, прокурором, полицмейстером, бывшим начальником таможни, ныне возглавившим избирком, почтмейстером, уполномоченным по взяткам, уполномоченным по коммерции, уполномоченным по правам и бесправию, уполномоченным за учреждение правды и справедливости и другими безответственными лицами из окружения губернатора.
И лишь два соображения побуждали Чичикова за-держаться в гостинице «Мариотт», строительство которой ещё не было начато американскими мармонами в самой близости с главным православным храмом на берегу Свияги. Это были воспоминания о том давнем бегстве из губернского города, когда у гого-левского героя смутно было на душе: «Чтоб вас чёрт побрал всех, кто выдумал эти балы! – говорил он тог-да в сердцах.- …. В губернии неурожаи, дороговизна,
так вот они за балы!». Так ведь и ныне и хлеб не уродился, и цены и тарифы баснословно растут, и снова балы – размышлял Павел Иванович.
Второе, что сдерживало Чичикова, так это опасение того, что по прошествии столь многих лет может прозвучать на фоне пира во время чумы настоящая правда, от которой он бежал когда-то вместе с писателем. В своих размышлениях о Гоголе и его «Мёртвых душах» современник великих гуманистов А.П.Чехова и А.М.Горького и сам гуманист В.Г.Короленко утверждал, что правда убивает зло, а посему следует не бояться осудить не только лицо и не только должности, «но и самый порядок, сверху донизу поражённый бессилием и маразмом». Допиши Гоголь, как первоначально задумал, свою поэму, она явилась бы «пророческим символом страны, зачарованной в безоглядном самодовольстве рабства. И над этой идиллией… чувствовалось бы, может быть, приближение грозовой тучи, которой суждено было потрясти… Россию в самых её основаниях».
Создатель «Мёртвых душ» испугался «страшной правды». И сегодня она пугает многих. Власти и разобщённое российское общество не желает её знать. Посему на Руси великой повсюду: «где губернатор, там и бал», а в разорённой стране с нищими и едва живыми ревизскими душами – всякие олимпиады, да универсиады. В пору случиться, что гоголевский «Вий» может в очередной раз взглянуть на нас своим убивающим взглядом. Чтобы избежать такого поворота со- бытий, каждому следует уяснить правду, и действовать во имя искоренения зла.
АЛ.Кругликов, депутат Законодательного Собрания Ульяновской области