Новый год, точнее – история его празднования в России, у многих до сих пор устойчиво ассоциируется с несколькими довольно распространенными заблуждениями. К примеру, считается, что обычай наряжать на этот праздник елку (или сосну) в нашей стране ввел Петр I. Это не совсем так: царь действительно пытался насадить упомянутый иноземный обычай, но традиция эта, имеющая исключительно городской характер, быстро сошла на нет. Даже в XIX веке наряжать елку в России еще считалось «немецким обыкновением».
В этой статье мы расскажем о том, как праздновали Новый год в советское время – в городе и на селе, причем попутно также постараемся развеять несколько популярных мифов об этом празднике.
Уточним «историю вопроса»
Новый год со всеми его привычными нам атрибутами и традиционными персонажами – красноносым и белобородым Дедом Морозом, красавицей Снегурочкой, наряженной елкой, сладкими подарками – является порождением прежде всего советской эпохи. Конечно, отдельные названные «штрихи» (например,та же украшенная елка, сказочные Снегурочка и Морозко) встречались и ранее, но все это относилось или к другому празднику – Рождеству, или же не функционировало в той тесной «обрядовой» связи, что наблюдается в настоящее время.
Любопытно, что после революции 1917 года обычай наряжать рождественскую елку вообще оказался на грани гибели. В 1922 году была проведена кампания по изменению праздника Рождества Христова в «комсомольское рождество» или «комсвятки». А в 1925 году Рождество было вообще отменено.
В результате в детских садах и школах елки в праздничный период перестали устанавливаться, а вместо них устраивались «анти-рождественские вечера». На них дети разучивали куплеты, например, с такими строчками: «Динь-бом, динь-бом, больше в церковь не пойдем!». Елки ушли «в подполье» и, по воспоминаниям современников, если и устраивались, то тайно и с осторожностью.
И только в 1935 году после публикации в газете «Правда», в которой был объявлен призыв в срочном порядке устраивать под Новый год коллективные елки для детей, ситуация в корне изменилась. Если ранее осуждению подвергались те, кто следовал «поповской пропаганде», то теперь высмеивались те, кто мешал людям веселиться (вспомните, в частности, кинофильм «Карнавальная ночь»).
Образ красноносого старика, приносящего и саму елку, и подарки под нее, – это во многом продукт мифологии, подробно разработанной лишь в XIX веке. Еще во второй половине XIX века, судя по литературной традиции, которая во многом и создала эту «новогоднюю мифологию», дарителем елки могли быть и младенец Иисус, и святочный старик, и бабушка Зима.
И только за 20 лет до окончания XIX века образ Деда Мороза и хвойной красавицы начинают связываться прочнее. Надо сказать, что даже само наименование «Дед Мороз» на рубеже XIX-XX веков было не очень устойчивым: этого персонажа могли называть и Дед Николай, и Елкич, и просто – Дед. Однако в итоге «победило» привычное нам имя.
Что касается Снегурочки, то обязательной спутницей своего Деда она стала лишьв 1937 году – после того, как Новый год стали праздновать на официальном уровне. Считается, что именно в этом году оба новогодних персонажа впервые предстали вместе на елке в Московском Доме Союзов. До этого момента образ Снегурочки лишь спорадически возникал в сценариях рождественских елок
– как правило, в виде постановок небольших сценок из известной пьесы Островского.
Советский Новый год в городе
То, как праздновался самый любимый праздник советского народа в городских условиях, памятно еще многим (имеются в виду, в основном, 60-80-е годы XX века). Тем более что в настоящее время в этом отношении изменилось не так много – по крайней мере, в формальном плане.
Если говорить именно о домашнем праздновании, то центральное место в новогоднем действе нередко занимал телевизор (до начала 80-х – почти всегда черно-белый).
«Ирония судьбы», «Новогодние приключения Маши и Вити», «Карнавальная ночь», «Голубой огонек», «Ну, погоди!», «Морозко», «Кабачок «13 стульев» и, конечно, поздравление «от диктора» или генерального секретаря (начало этой традиции положил Брежнев) – вот тот неполный перечень телевизионной «продукции» СССР, без которой ни взрослые, ни дети не представляли себе праздничной ночи.
К празднику нужно было готовиться заранее. Головная боль любой хозяйки – «достать» продукты, то есть не пойти в ближайший супермаркет, а выстоять в многочасовых очередях за тем, что «выбросят» на прилавки -мандаринами, шампанским, колбасой, шпротами. Дальше нужно приготовить обязательное оливье, холодец, винегрет, селедку под шубой и выудить из кладовых маринады домашнего приготовления. Майонез тогда еще был большой редкостью, и салаты заправлялись либо подсолнечным маслом, либо сметаной.
Подарки для детей обычно получали на предприятиях и организациях через профком – были они, по воспоминаниям многих, вполне «приличными»: много конфет, особенно радовались мандаринам, – не случайно для старшего поколения они до сих пор ассоциируются с Новым годом.
Костюмы «снежинок» для детей изготавливались из марли, причем ее опять же было непросто «достать». Марля накрахмаливалась и в результате не висела, а «стояла»,как балетная пачка.
Праздник насело
Привычные для города особенности празднования Нового года достаточно долго были в диковинку для села. Многие из наших собеседников старшего поколения рассказывали, что до войны и некоторое время после войны наряженная елка и новогодние подарки были «приметой» исключительно школьной или клубной жизни.
– В семье-то мы стали отмечать Новый год, когда я уж замуж вышла, а так в школе только, – рассказывает баба Катя Колесова из села Соловчиха Радищевского района. – Помню, я в первом классе училась, и вот елку нарядили конфетами настоящими. Специально для школы купили – радость была, ты что! Мы не могли дождаться конца праздника, но никто из учеников конфеты не тронул – дисциплина была! Потом уж учителя сняли конфеты с елки и разделили их между всеми ребятами.
Украшали елки на селе самодельными снежинками, «фонариками» и «гармошками» из старых газет и бумаги. Ставили зеленые деревца в ведро, «втыкали в табурет» или деревянную крестовину. Между стеклами в избах клали вату и фольгу – «для красоты».
– В клуб бегали, там елка у нас стояла. Нарядимся – кто медведем, кто зайцем. Телевизора-то не было ни у кого: определяли наступление Нового года по часам или по радио. А нам, маленьким, главное не спать ночью – все радость! – делится своими воспоминаниями Клавдия Глухова, также жительница Соловчихи.
Вообще, в традиционном праздничном сельском календаре большее значение имел так называемый старый Новый год, приходившийся на середину Святок. В этот день гадали и обходили дворы со специальными песнями – колядками. К примеру, в селе Валгуссы Инзенского района на Старый Новый год собирали «сеньки» («усеньки»), то есть пели песенки и получали за это пироги:
«Сей, сей, посявай,
С Новым годом поздравляем,
Дева-Марева по полю ходила,
У Бога просила
Ржички, пшенички,
Кто подаст пирога –
Золотые ворота,
Кто подаст лепешки –
Золотые окошки».
В некоторых селах завершающим праздник действием было сжигание «обмолотков» (обмолоченных столбов). При этом говорили: «Старый сожгли, а Новый год встретили!». В частности, так делали в селе Кадышево Карсунского района. Иногда при этом сноп обряжали в одежду и сжигали в виде чучела – подобно тому, как это происходило на Масленицу.
Евгений Нувитов