Британские эксперты под предводительством Тома Флеминга, чья одноименная консалтинговая компания Tom Fleming Creative Consultancy крепко прописалась в благодатной России, подготовили для Ульяновска манифест творческого города. Но написано в манифесте совсем не о том. Креатив и творчество у нас вовсе не там, где видится красиво говорящим британским экспертам.

newworld

Понятно, что областные власти на полном серьезе собрались строить то, что называется креативным кластером. Что это за кластер, правда, никому толком не понятно. Мы неоднократно пытались разобраться, брали интервью с экспертами, анализировали подобные практики, читали креативных консалтеров, но так ничего и не поняли. Явно из-за недостатка креативных компетенций — уловить столь сложный полет мысли и вместить его в голове нам не удалось никак. Наверное, надо эту голову расширять, чтобы вместить и уложить в ней все идеи, которые озвучивались в ответ на упоминание модной фразы «креативный кластер».

Эксперты, конечно, помогли. Иначе и быть не может — им деньги заплачены, равно как и экспертам из ВШЭ, разрабатывающим стратегию развития области до 2020 года. Собственно, сам результат их творчества можно изучить в нашей статье. Красивых слов много, но менталитет явно другой — эксперты не поняли главного — того, где кроется в Ульяновске настоящий креатив.

Все, кто считают, что креативные индустрии — это девочки с кисточками и фрилансеры с макбуками, ошибаются. В Ульяновске настоящий креатив заключается вовсе не в этом — силы тех, кого принято называть креативным классом, направлены на то, чтобы придумывать как обходить очередные придумки властей разного уровня. В этом постоянном действе и кроется настоящий креатив тех, кого правильней было бы назвать по старинке разночинцами, то есть тех людей, которые почему-то до сих пор не попали в орбиты государственной обработки и не вписались в одно из многочисленных сословий, где креатив в любом понимании исключен по определению.

Если признать один из основных посылов разнообразных зарубежных экспертов о том, что креатив имеет конечную потенцию, то следует признать, что в ульяновских условиях эта потенция расходуется на то, чтобы избежать государства.

Мы не перестаем удивляться креативным способам не платить налоги, креативным вариантам рыночных отношений среди подпольных цеховиков в гаражах, креативным способам автомобильных «подстав» и прочим придумкам, с которыми каждый из нас сталкивается ежедневно. Собственно, если признать один из основных посылов разнообразных зарубежных экспертов о том, что креатив имеет конечную потенцию, то следует признать, что в ульяновских условиях эта потенция расходуется именно на то, чтобы избежать государства. Наверное, именно по этой причине разночинцев и принято называть креативным классом. Что же, определение достаточно показательное, но требующее уточнений.

Этих уточнений британские эксперты и не внесли. Может быть по причине того, что все быстро поняв, не захотели терять деньги, а может быть и из-за в корне иного менталитета. Поэтому вместо реального манифеста креативного кластера, который можно описать одной фразой «избегай государства», эксперты выдали целый ряд рекомендаций, которые выглядят подходяще к реалиям только на уровне заголовков. Действительно, кто же против сплочения и обмена опытом? Сплотиться можно в бригады, а опытом, например, «выкруживания» кредита обмениваться «на районе». Никто не против и провозглашения Ульяновска Российской креативной лабораторией. Для этого есть все необходимое — почти 40% разночинцев из числа населения трудоспособного возраста, которые не попадают в орбиту контролируемого государством «народа», огромный сектор креативной экономики, по недоразумению называемый теневым, масса особо креативных наработок и творческих технологий наподобие виртуозного выращивания картошки на продажу или строительства подпольных борделей в подвалах гаражей.

Свободу мышления мы давно променяли на латентную стабильность, раскрепощенность — на крепостное право, творчество на цензуру и самоцензуру, а рынок — на экономику раздачи ресурсов, где рыночные отношения выглядят маргинально.

А вот иных «творческих индустрий» нам явно ожидать не стоит. Для творчества нужна свобода, особое внутреннее самоощущение раскрепощенности, которое и формирует активное творческое мышление, с помощью которого создается рыночный продукт. А этого в Ульяновске нет — свободу мышления мы давно променяли на латентную стабильность, раскрепощенность — на крепостное право, творчество на цензуру и самоцензуру, а рынок — на экономику раздачи ресурсов, где рыночные отношения выглядят маргинально.

Но не все так плохо. Думается, что при особом рвении власти, креативный кластер в понимании британских экспертов вполне может быть в области внедрен. Именно внедрен, а не создан при «помощи и участии общественности». Рецепт прост — среди лояльной молодежи назначаются креативщики, создается ОГУП «Креативный кластер», ему выделяются ресурсы, а в конце года спрашивается отчет об их освоении по плану. Креативных патриотических утренников — пять, фестивалей детской песни «Креатишка» – 10, конкурсов-смотров сельской самодеятельности «Сельский угар» — 20, университетами по специальности «кластерный креатор» подготовлено 120 специалистов, которые направлены в районные креативные центры на должность специалистов по креативу 2 разряда. И все будет хорошо — к 2020 году Ульяновск станет мировой креативной столицей с 40 тысячами рабочих мест в креативном секторе. Как оно и планировалось.